Алиса Перова - Танго на троих

– Ну, так-то да, а что – у тебя никогда не возникает желания задержаться рядом с каким-нибудь ядрёным перцем?

– А зачем? Перец привыкнет, привяжется, и начнутся проблемы.

Дашка потрясённо уставилась на меня и, кажется, даже не заметила, что доедает моё пирожное. Ох, чужая я здесь, непонятная… Да и везде непонятная.

– Слушай, Динка, ты какая-то неправильная женщина – рассуждаешь, как зажравшийся холостяк. Или в вашем Париже все такие чокнутые?

– Успокойся, подруга, не все. Навязанные стереотипы сильнее нас и мы по-прежнему остаёмся рабами общественного мнения.

– Но ты-то уж понятно, что не рабыня. – Дашка положила локти на стол, приблизилась ко мне и понизила голос: – Скажи, а что из себя должен представлять мужик, которому ты позволишь проложить путь к себе в трусики? Ты как их выбираешь?

Память тут же подкинула сомнительный «путеводитель», и я с досадой поморщилась.

– Знаешь, Даш, не хочу тебя разочаровывать, но, как показала практика, этот путь гораздо короче, чем… – я на мгновение задумалась, – …чем к сердцу. И в выборе секспартнёра мозг обычно не участвует.

– Ну, хоть в чём-то мы с тобой похожи, – Дашка хохотнула. – Да нет, всё правильно, Динка, жить нужно в кайф. А то, пока найдётся достойный претендент на твоё сердце, твоя писька покроется мхом. А уж, если следовать советам мозга… Ой, ну всё, пойдём уже, а то наши мучачос все дела себе отморозят. Как там этот кабак-то называется?

– Дуэт, – напомнила я.

– О, как! А наш квартет-то туда впустят?

2003 год

На бабкиной даче мне действительно нравилось. Целых два дня я гуляла по лесу, впитывая пьянящий аромат природы. Наверное, она делилась со мной жизненными силами, потому что у меня появился аппетит, и спать я стала спокойнее. Я много купалась в реке и даже с удовольствием загорала. Вот загорю дочерна, и пусть бабка объясняет друзьям и соседям, откуда у неё темнокожая внучка. Эльвира не тревожила меня абсолютно. Кормила регулярно и вкусно, но обращалась ко мне лишь в случае крайней необходимости. Не то чтобы она объявила мне бойкот, скорее, опасалась нарваться на грубость. А на меня снизошло умиротворение, и я не намеревалась затевать скандал. Но Эльвире этого знать необязательно, пусть лучше помалкивает в тревожном ожидании бунта.

В воскресенье вечером пора было возвращаться в город, но мне так не хотелось покидать это удивительное место, что я решилась обратиться к бабке:

– Эльвира, а мы не могли бы пожить на даче? До города недалеко и Леонид Петрович мог бы ездить на работу отсюда.

– Ох, Дианочка, деточка, тебе и правда здесь понравилось? – бабка всплеснула руками. – Ты даже не представляешь, как я рада. Конечно, я предложу Лёнечке, да он и сам об этом подумывал. Ведь у нас тут такая красота, а воздух какой! – она ещё долго описывала красоты окружающей среды и пользу от пребывания в этой самой среде, а я ловила вечернее солнышко и слушала стрекотание кузнечиков, благо, что бабке не удалось их перестрекотать.

  *****

Уже целый месяц мы живём на даче, и мне здесь совсем не скучно. Я очень много плаваю, загораю, подолгу гуляю в лесу и танцую. Танцую постоянно, хотя Серёжа приказал мне больше отдыхать и не затанцовываться, как он выразился. На нашем последнем занятии, после двухчасовой тренировки, я умудрилась хлопнуться в обморок. Серёжа с Витьком испугались страшно и решили устроить мне отпуск, точнее, решил Серёжа, а Витёк вынужден был согласиться. Серёжа, узнав, что я буду жить на даче, очень обрадовался, приказал мне набираться сил в течение целого месяца и не сметь соваться в город, иначе он продлит мне каникулы. А ещё дал строгий наказ отъедаться. Даже смешно – хореограф заставляет воспитанницу набивать пузо. Ну уж нет, Серёженька, я только успела ощутить себя стройняшкой, и вовсе не готова снова видеть в зеркале тётиху-бегемотиху. Да и аппетит у меня пропал. Бабка сначала очень переживала, но Полкан её успокоил, что у подростков такое бывает, особенно в летний период. Утром я совсем перестала кушать и пила лишь несладкий чай с лимоном, а от еды меня тошнило. Но жаловаться Эльвире я не считала нужным, а то ещё лечить меня начнёт или к врачу потащит, а значит, мы уедем с дачи. Зато вечером я чувствовала себя превосходно и даже ела с удовольствием, нагуляв аппетит за день.

Завтра заканчивается срок моего вынужденного отпуска, и я поеду в город к своим парням. Я уже сильно соскучилась по нашим совместным занятиям и по Витьку с Серёжей. Да и девчонок давно не видела. Бабке совсем не нравится моя идея ездить в город на тренировки, потому что они заканчиваются позднее, чем полковник  возвращается с работы, и он не сможет отвозить меня на своей машине. Но Эльвиру я не уговаривала, а просто поставила перед фактом, что буду возвращаться с последним автобусом, а в это время ещё светло и бояться мне нечего.

Утром я напросилась ехать в город вместе с Полканом. Вчера Дашка вернулась с родителями из Сочи, а Янка специально вырвалась на три дня из деревни, где обычно проводила летние каникулы, батрача в огороде у бабушки. Эльвиру я предупредила, что ночевать останусь у Дашки и даже предложила позвонить Дашкиным родителям и проверить, а не выносить мне мозг подозрениями и предположениями об опасных ситуациях, подстерегающих меня на каждом шагу. К тому же, самую опасную ситуацию, которая могла со мной случиться, бабка уже прошляпила, так чего теперь-то суетиться.

 *****

Дашка меня встретила счастливая и загорелая. Загар, конечно, был слабоват из-за её светлой кожи, зато волосы выгорели добела, и даже брови с ресницами посветлели. А вот Янка была тёмная, как папуаска, но всё равно не шоколаднее меня. Мы красовались друг перед другом загаром, делились впечатлениями и разглядывали Дашкины обновки.

– Ты в этой шляпе, как Тортила, сними и не позорься, – вынесла Дашка свой вердикт Янке, примерявшей её пляжную панаму.

– Просто из твоих тряпок на меня налезла только шляпа, – ответила бесхитростная Янка.

– А жрать надо меньше, вон с Динки пример бери – стала, как кипарис.

Я вступилась за Янку и, шлёпнув себя по круглой попе, констатировала:

– Даш, я на свой «кипарис» твоё шмотьё тоже не натяну.

– Просто у тебя другая конституция, ты  – девушка-груша, а я… – начала Дашка.

– А ты анорексичная морковка, а думаешь, что идеал красоты, – вклинилась Янка. – Так что давай, альбинос засушенный, прячь свои чехлы для удочек, они никому не налезут, кроме тебя и дождевых червей. – И Янка с демонстративным презрением откинула от себя Дашкин узенький сарафанчик.

– Я изящная блондинка с модельными формами, а ты слонопотам серо-буро-непонятный, – с королевским достоинством парировала Дашка Янкин выпад.

– Девки, дурочки, вы ещё подеритесь. Вы у меня обе суперзвёзды. Только Дашка звезда подиума, а Янка звезда большого спорта, – я поспешила исполнить роль рефери.

– Ага, олимпийская чемпионка по борьбе сумо, – продолжила кусаться Дашка, хотя вовсе так не считала.

Янка совсем не была толстой и, зная это, старалась не принимать близко к сердцу Дашкины подколки, а Дашку мёдом не корми – дай над кем-нибудь поиздеваться, и Янке доставалось чаще всего из-за своей терпеливой и беззлобной натуры.

– Злые вы, уйду я от вас… на кухню. – Поджав губы, Янка поплелась в кухню.

Дашка с хитрой мордахой уже раскрыла рот, чтобы ляпнуть что-нибудь Янке вдогонку, но получила от меня локтем по рёбрам, закашлялась и выпучила глаза.

– Совсем сбрендила?

– Не ори. Янкино терпение не вечное или ты реально пытаешься её обидеть? – прошипела я.

– Конечно, нет! Ой, ну прям обиделась, как маленькая, – тихо проворчала Дашка и внезапно заорала: – Ян, Янка, у меня кое-что вкусненькое есть, – и ломанулась вслед за подругой.

– М-мм, как вкусно, – мычала Янка от удовольствия. – Даш, как эта штука называется?

– Пахлава. И, между прочим, она очень калорийная. Динка, а ты почему не ешь, худеешь, что ли? – удивилась Дашка, зная, как я люблю такие вкусности.

– Да тошнит что-то, – поморщилась я и отвернулась от стола.

– Тошни-и-ит? А на солёненькое не тянет, нет? – выдала Янка и заржала, как коняка.

Я улыбнулась в ответ на шутку, а Дашка выпучила глаза и осторожно спросила:

– Дин, может, ты отравилась чем?

Я равнодушно пожала плечами и сменила тему.

На тренировку девчонки увязались за мной. Им нравилось наблюдать, как мы зажигаем с Витьком. Но спустя час Янке позвонил отец, и она умчалась домой, пообещав увидеться с нами завтра. А моя верная Дашка осталась ждать меня.

К концу тренировки сил у меня уже не осталось, двигалась я вяло и на лбу появилась испарина. Серёжа нахмурился.

– Птенчик мой, чем ты занималась целый месяц – пристройку к дачному домику мастерила или клещей своей кровушкой кормила? Я не узнаю тебя, Диан. Я тебе приказал отъедаться, а ты похудела ещё больше, может быть, ты больна? – в голосе Серёжи слышалась тревога, а не злость.

– Прости, Серёж, я не знаю, устала что-то... Может, не выспалась? – пыталась я оправдаться, но Серёжу такой ответ не удовлетворил.

– Итак, завтра дуешь к врачу и сдаёшь все анализы. Поняла? Ты месяц назад, когда тут в обмороке валялась, и то была краше. Виктор, проконтролируй визит к врачу, – сурово и безапелляционно заявил Серёжа, а Витёк закивал, соглашаясь с наставником.

Не сомневаюсь, что он бы сопроводил бы меня до тундры и обратно, лишь бы торчать со мной рядом.

Я закатила глаза, но Серёжа и слышать не хотел никаких отговорок.

– Я в ответе за тех, кого приручил и научил. Всё, а теперь марш домой. Сюда вернёшься только с заключением от врача о своём здоровье. Всё ясно?

Витёк проводил нас с Дашкой до её дома и пообещал зайти завтра к одиннадцати часам.