– Чурка, значит? То есть, ты травил мелкую сироту? Что ж, тогда я её понимаю.

– Ой, Женёк, только не надо взывать к моей совести. Я тогда был не намного старше её, а дети, сам знаешь, жестокие существа. Се ля ви!  – Соболев развёл руками.

– А ты знаешь друзей, с которыми вчера отдыхала Диана?

– Откуда? – искренне удивился Соболь. –  Я и её-то толком не знаю и к её свите не присматривался.

– Странно, а они тебе вчера привет передали, – сощурившись, наблюдаю за его реакцией.

– Кто? – недоумение Соболева было настолько реальным, что мне подумалось, а не дурак ли я.

– Конь в пальто! – Дальнейшие расспросы не имели никакого смысла, но я надеялся ещё на одного «языка», только не был уверен в том, что Снежана поняла меня верно и ничего не перепутает. – О, кстати, чуть не забыл, – я вытащил из кармана портмоне и, отсчитав несколько купюр, протянул Соболеву, – держи сдачу, ты вчера немного переплатил, но я тебя понимаю – такой стресс получил.

 Соболев поморщился, но деньги взял.

Сверху послышался звук открываемой двери и раздался голос Надежды:

– Снежик, не забудь купить молоко на обратном пути.

– Не забуду, – прозвучал недовольный писклявый ответ.

Я сразу понял, что мне здесь делать больше нечего.

– Ладно, Артур, бывай.

– Погоди, – Соболев явно не желал, чтобы я пересекался с его сестрой и постарался меня задержать. – Женёк, а кто мне привет-то передавал вчера?

– Дианины друзья. Сами подошли и попросили передать привет АртурЧИКУ.

– А Диана что? – осипшим голосом спросил Соболь.

– А она следом за тобой свалила, я думал, что добить решила, и сегодня я найду твой истерзанный, оскоплённый труп. Но ты ничего, неплохо выглядишь, – я уже откровенно веселился.

– Ушла за мной? – почти шёпотом.

– Ага! – радостно ответил я. – Кстати, Соболь, а сколько лет твоей сестре?

– А тебе зачем? – ощетинился он. – У женщин не принято интересоваться возрастом.

– Ну, ты же не женщина, – заржал я, – или нашей экзотической малышке вчера удалось задуманное?

– Да пошёл ты! – Соболев сплюнул на пол и пошлёпал наверх по ступенькам. Лифт с его сестрёнкой уже уехал вниз и он не беспокоился. Лошок наивный.

*****

–Братан, ты охренел? – накинулся на меня Геныч.  – Я уж собирался поквартирный обход делать.

Я завёл свой «Lexus» и улыбнулся.

– Геныч, соберись, у нас свидание.

– Правда? А я не помылся.

Я вывел машину за угол дома, где, ёжась на ветру, стояла хрупкая фигурка Снежаны. Ножки она так и не замаскировала и выглядела, как замёрзший трогательный оленёнок. Я посигналил ей, и девушка устремилась к автомобилю.

– С этой, что ли, свидание? – Геныч недоверчиво взглянул на меня. – Вот так ожидаешь чуда, а оно приходит, но в перьях. Хорошо, что не помылся, чего зря мыло переводить.

– Это, Геныч, наш кладезь полезной информации, так что будь паинькой. –  Я подмигнул другу и вышел из машины, чтобы открыть для Снежаны заднюю дверь.

Когда я вернулся за руль, Геныч так и сидел с отвисшей челюстью.

– Геннадий, слюни подбери и не пялься так на девушку, ты её пугаешь.

– Это... от радости в заду дыханье спёрло, – мой друг был в своём репертуаре.

Я развернулся к нашей пассажирке.

– Познакомься, Снежана, это мой друг Геннадий. И не пугайся, он намного добрее, чем выглядит.

– Очень приятно, – прошелестела она.

– Геннадий, позволь тебе представить Снежаночку, это сестрёнка нашего Артура. Представляешь, какую красоту он от нас скрывал? – я многозначительно посмотрел на друга.

– Это возмутительно! – театрально воскликнул Геныч. – Но уж лучше поздно, чем рано.

Но, заметив мой свирепый взгляд, друг расплылся в улыбке и продолжил:

– Очень счастлив Вас видеть, Снежаночка, добро пожаловать к нам на борт.

– А мы на выставку не опоздаем? – осторожно напомнила Снежана.

– На выставку?  – оскалился Геныч, а я опомнился, что забыл предупредить его.

Но так даже лучше, ведь мой друг способен украсить своей импровизацией даже самый гениальный и продуманный план. И прямо сейчас самое время для Геныча реализовать свои способности в моей бездарной постановке.

– Да, друг, ты прости, но придётся поехать туда без тебя, но мы обязательно отвезём тебя домой, так что не переживай, – «успокоил» я его, выруливая на проезжую часть.

– Постараюсь, спасибо за заботу, – пробубнил Геныч.

– Ой, Жень, а ты нитки с иглой не забыл? – вспомнила Снежана.

Я подарил девушке благодарный взгляд и, достав из кармана швейные принадлежности, бросил Генычу на колени.

– На вот, зашивай свою дыру и благодари нашу спутницу.

– Мою дыру? – Геныч сузил глаза.

Улыбка моего друга померкла лишь на миг, но трудности никогда его не пугали.

– Огромное Вам спасибо, Снежаночка, Вы так меня выручили, даже и не представляю, чтобы я без Вас делал! – Геныч рассыпался в благодарностях, не забывая бросать на меня испепеляющие взгляды.

– А Вы очень сильно порвали? – участливо спросила его Снежана.

– О-очень сильно, вы бы видели этот разрыв! – сокрушался Геныч, а я с трудом сдерживал рвущийся смех.

– Может, я Вам помогу зашить? – предложила девушка, и я закусил щёку изнутри.

– Спасибо, солнышко, Вы сущий ангел, но я справлюсь. Ведь я же всегда справляюсь сам, да, Евгений?

– Я горжусь вами, Геннадий, – ответил я, борясь с подступающей истерикой.

Боковым зрением я видел, как Геныч препарирует меня ненавидящим взглядом.

– Я, Снежаночка, с этими инструментами справляюсь на раз, – Геныч потряс катушкой перед моим носом, – я ещё и гладью вышиваю, и бисером, и...

И меня прорвало. Я ржал, видел в зеркале растерянные глаза девушки, но ничего не мог с собой поделать и направил свой «Lexus» к обочине.

– Не смешно! – рявкнул Геныч. – Снежаночка, не обращайте на него внимания, пожалуйста, просто ему не нравится, как я вышиваю крестиком.

Успокоившись, я извинился перед девушкой и обратился к другу:

– Гена, только не обижайся, но даже если ты готов справиться, то лучше уж дома. Ты же не можешь зашивать свои штаны при девушке.

– Почему это я не могу?  – обрадовался Геныч хоть какой-то информации – теперь он знал, где у него образовалась прореха.

– Может, потому, что ты приличный парень, а дыра у тебя не в самом приличном месте? – пояснил я, вливаясь снова в поток движения.

– У меня все места приличные.

– И всё равно ты не сможешь ехать с нами на выставку.

– Конечно, куда же я с голыми яйцами в приличное общество? – язвительно проворчал Геныч.

– Геннадий, – я укоризненно покачал головой, но Снежана рассмеялась весёлым звонким смехом.

Прямо, бля**, колокольчики зазвенели.

– Не ссорьтесь, мальчики. И Вы, Гена, не расстраивайтесь, ладно? – она говорила нежным тоненьким голоском, а моя совесть заворочалась.

– Только ради Вас, милая Снежаночка, но видит бог, как я ждал эту выставку,  – взвыл Геныч.

– Вы очень любите Дали?

– Кого? Дали?! О, да! Это мой любимый творец, – Геныч свирепо раздул ноздри, криво улыбаясь, отчего Дали наверняка бы впал в творческий экстаз.

– Правда? А какие работы ваши любимые? – не унималась наша разговорчивая пассажирка.

Да ладно, неужели Белоснежка решила поговорить об искусстве?

– «Лебеди, отражённые в слонах», – небрежно ответил Геныч, а я уважительно хлопнул его по плечу.

– А Вам, Снежаночка, что больше нравится? – Геныч вошёл во вкус, и пора было его остановить.

– Слушай, ты билеты на выставку нам отдай, а то ведь так и забудем, – снова озадачил я друга.

– Билеты? – сощурился Геныч. – А разве они не у тебя?

– Нет, брат, ты мне их так и не отдал, сказал, что у тебя целее будут.

– Точно не отдавал? – прорычал он, яростно шаря по карманам.

– Однозначно, только не говори, что опять потерял, – продолжал я выбешивать друга.

– А знаешь, Евгений, билеты-то я дома забыл, – торжественно объявил Геныч, – вот прямо там, где выкладывал пиво и креветки.

– В морозилке? – подсказал я с ехидной улыбочкой.

– На столе, рядом с твоей мазью от геморроя, – прорычал Геныч. –  Я всё мечтал, как после долгожданной выставки расслаблюсь – холодненькое пиво, жареные креветочки…

– Ага, и любимая телепередача про китов, – закончил я.

– Гена, Вам нравятся киты? – прозвенел Снежанин голосок.

– Очень, особенно синие. Снежаночка, а у вас, кстати, какой рост? – Геныч хищно оскалился.

– Метр шестьдесят шесть, – ответила Снежана с печалью в голосе. – Я хотела стать моделью, но мне не хватило нескольких сантиметров, и я не прошла кастинг.

Я уже видел, что Геныч был готов развить опасную тему, и поспешил предотвратить неравный поединок:

– Да им же хуже, принцесса, упустили такой бриллиант. – И заметив, как Снежана благодарно мне улыбнулась, резко сменил тему: –  Ты мне вот что скажи, ты Диану хорошо помнишь?

– Какую Диану? – абсолютное недоумение в голосе.

– А ты разве много Диан знаешь? Хотя Артур говорил, что уже лет пятнадцать прошло, как вы не виделись. – Я осторожно забрасывал удочки, ожидая реакцию.

Внезапно глаза Снежаны округлились.

– Дианку? Так она же вроде во Франции. А ты что, её знаешь?

– Я не знаю, но слышал о ней и решил вот у тебя расспросить.

– А что ты слышал? – испытывала блондиночка моё терпение.

– Слышал, что она очень злая девочка, это правда?

– Да она вообще бешеная, – вынесла свой вердикт Снежана и, вероятно, была недалека от истины.

– А долго вы с ней общались? –  продолжил я допрос.