Господи,  какой ребёнок она ещё. Я испугалась, что она по залу сейчас побежит с воплем: это она, это она! Но обошлось. Они пошли прочь, но Лена ещё не раз обернулась, выглядывая меня. Мы шли следом, на каждый её взгляд я отвечала милой улыбкой. Она потянулась к уху Макса, трогательно встав на цыпочки, зашептала горячо. Он успокаивающе погладил её по предплечью, но не обернулся.

Что-то говорил ведущий праздника, я не вслушивалась. Я успокоилась. Мы, наконец, заняли свои места: кто-то уже загремел приборами, в мой бокал налили вина. Я выпила его до дна, поймала насмешливый взгляд Саши. Мне хотелось смотреть на Макса и его спутницу, но не стоило забывать о том, что и Саша за мной наблюдает. Увиденного, мне, в принципе, хватило с лихвой. Я глупо, по-бабски радовалась, что я выгляжу лучше Лены. Я выше, ярче, да и фигура у меня лучше. Плюс дурацкая стрижка, которая смотрится очень вызывающе. Она одна выделяла меня из толпы. Да, мне не нужен её мужчина, но мне, в кои-то веки, хотелось быть красивой.

Я выпила второй бокал. Подумала что пьяная смелость мне не помешает. Не сомневаюсь даже, что стоит отойти от Саши, и невозмутимость Макса как ветром сдует и разговора мне не избежать. Хотя я и бегать-то не хотела. Пусть сам теперь бегает.

Веселье было в самом разгаре. В воздухе витал сигаретный дым и алкогольные пары. Слышался пьяный смех, с одного из столиков мужчина пел песню Уитни Хьюстон, пытаясь перекричать девушку на сцене. Кто-то периодически брал слово и так расхваливал Сашу, словно это он построил компанию с нуля, а не освободил для себя местечко, убив отца. Один из них вообще затянул речь чуть ли не на полчаса -под конец этого словоблудия зевал даже Саша.

Я выпила уже несколько бокалов вина, неумело, но с удовольствием съела лобстера, и в данный момент занималась тем, что отщипывала ягоды от виноградной грозди и украдкой смотрела на Максима. Украдкой, потому что Саша ловил каждый мой взгляд.

– Потанцуем? – предложил он, когда очередная скучная речь закончилась.

Я согласилась. Посмотрела на него – пьян, глаза блестят. Пока - в хорошем расположении духа, а что будет, когда мы останемся наедине - одному Богу ведомо. Я с трудом подавила горький вздох, встала, взялась за предложенную руку. Музыка сменилась, вместо энергичной популярной песни заиграла лиричная. Самое то для танцев. Интересно, когда я танцевала в последний раз? Даже и не помню. Не отдавить бы Саше ноги. Хотя с чего бы мне его жалеть?

Однако тело помнило все само. Саша притянул меня к себе и мы поплыли в танце. Я даже глаза закрыла -так было проще. Можно было не думать о том, с кем я танцую. Потом, в какой-то момент, я открыла глаза, словно, подсказал кто. Саша находился спиной к залу. Нам расчистили площадку, то ли восхищаясь нашими умениями, то ли просто из уважения к Сашиным мнимым заслугам. Я смотрела на столики поверх его плеча. Взгляд скользил по незнакомым мне лицам и предсказуемо остановился на Максиме. Я удивилась: ради разнообразия тот решил, наконец, меня заметить. Сидел, откинувшись на спинку стула, смотрел на меня мрачным взглядом, даже не моргая. Лена придвинулась к нему, и, судя по всему, что-то говорила. Может даже пыталась донести до него, что я и есть та самая сумасшедшая девица, что вломилась ночью в их дом. Но Максим её не слушал. Я улыбнулась, но моей улыбки он видеть не мог. Но словно угадал её.

- Сука, - сказал он одними губами.

– Ты здесь? – спросил Саша, в который раз угадав, что моё внимание ускользает прочь от его царственной персоны. Экстрасенс хренов.

– Да, конечно. Ты прекрасно танцуешь.

Музыка сменилась, Саша за руку подвел меня к нашему столику. Раздались такие бурные аплодисменты, что я буквально почувствовала себя титулованной балериной, хотя, право слово, особых достижений на ниве танца я не имела. Я села на заботливо отодвинутый стул. Бокал был уже полон, незаметно сновавшие по залу официанты своё дело знали. Я посмотрела по сторонам, словно невзначай. Стул Максима пустовал, а Лена тосковала в одиночестве. Эх, была не была. Или чему быть, того не миновать? Я вновь выпила вино в два глотка. Терпкое, сухое - оно было лёгким и вкусным, но пьянило не хило.

– Ты куда?

Вопрос догнал меня едва я поднялась. Честное слово, даже в подростковом возрасте меня так не контролировали.

– В туалет, Сашенька, – терпеливо ответила я. – Люди периодически писают, и я - не исключение.

Я даже ожидала, что он пойдёт следом за мной, но, слава Богу, обошлось. У выхода из зала я обернулась, он продолжал сидеть на месте. Хоть бы кто его разговором отвлёк, что ли. Или завел очередную получасовую речь. Но когда мне так везло?

Я прошла пустым коридором. Сюда музыка доносилась значительно тише, зато мои каблуки отстукивали по плитке звонкой дробью. Туалетов в ресторане было несколько, я выбрала тот, что дальше. Максим меня найдёт, даже не сомневаюсь.

Туалет был пуст, все три кабинки чуть приоткрыты. Я и правда посетила одну из них, когда ещё меня выпустит мой истеричный диктатор. Умылась, плеснула в лицо холодной водой, стараясь не смыть старательно наложенный в салоне красоты мейк, промокнула салфеткой щеки. Оперлась руками о край раковины, посмотрела в помпезное, с золочёной рамой, зеркало. Чуть не отшатнулась. У меня был слишком… шальной взгляд. Возможно вино тому виной, а возможно мой хронический пофигизм пошатнулся. Может поэтому Саша бдит надо мной, словно наседка над своими цыплятами? Дверь приоткрылась, впуская в комнату приглушенную музыку. Я досчитала до пяти, потом повернулась навстречу. Максим молча стоял засунув руки в карманы брюк .

– Ты помолчать пришёл? – не выдержала я. – В таком случае можешь продолжать сверлить меня гневными взглядами в зале, а я пошла.

Я обошла его и устремилась к дверям. Он поймал меня за локоть. Думала сожмет, как Саша, оставляя синяки, но он сдержался, хотя, думаю, это стоило ему немалых усилий.

– Стой.

– А чего бы не постоять, – хмыкнула в ответ, дёрнул руку, но несмотря на мягкость, хватка была основательной. – Руку отпусти. Я не убегу.

Он отпустил. Я вернулась к раковине, оперлась о неё, чувствуя, как холодит кожу через тонкую ткань платья.

– Ты что творишь? – наконец сказал он. – У тебя вообще мозги отбило?

– Твой Сашенька внёс в это неплохой вклад.

– Ты чего от меня хочешь? – голос его был спокоен, говорил Макс короткими предложениями, а я буквально чувствовала, что вот немного, и его прорвет, как плотину.

– Ничего.

Я улыбнулась. Он заиграл желваками. Я лениво думала о том, что ненавижу его, но это чувство не поглощало, а маячило где-то на периферии сознания. Мне хотелось спровоцировать его, вывести из себя. Хватит существовать в комфортном мирке, как мне, так и ему. Меня из него выбили насильно - и Максима я щадить не буду. Про Даньку я решила молчать. Не сегодня. Не хватало ещё, чтобы он просто вывез и перепрятал его посреди ночи, а я даже сделать ничего не смогу.

– Что, блять, нужно тебе? – заорал он, не выдержав моей улыбки. – Давай я вывезу тебя, прямо сейчас. Вылазь, блядь, в окно, машину я подгоню и насрать на твоего Сашу.

– Неа, – снова улыбнулась я. – Мне и тут весело.

Я шагнула вперёд, ближе к нему. Глаза в глаза, как раньше. Встала на цыпочки, как Лена недавно. Потянулась к его губам. Глаза Макса были такими темными, что даже крупинок в них видно не было, словно растворились в этой черноте. Я была так близко к нему, что чувствовала на своём лице его дыхание. От него чуть пахло сигаретным дымом, хорошим коньяком, я ещё неуловимо чем-то родным, запахом, который был присущ только ему. Он вызывал ненужные воспоминания и щемящую грусть. Я думала, что просто подразню его. Но пошла дальше. Этого не было в моих планах, видимо, все же с импровизацией у меня проблемы.

Его губы были сухими и теплыми. Я коснулась их своими губами и замерла на мгновение. Подумала: да это же смешно. Словно первый поцелуй у подростков. Кто-то из нас должен отодвинуться по меньшей мере. Но…никто этого не сделал. Я приоткрыла губы и коснулась его языком. Странно, но мне было так весело. Если бы мой рот не был занят, я бы пожалуй расхохоталась в полный голос. Но вот только оторваться не могла. Вся причина в его запахе, теплом, немного соленом, терпкой туалетной водой, едва уловимо - мужчиной… Если закрыть глаза, то можно вообразить, что всего этого нет, что мы у себя, в доме, который я никогда не любила. Но в нем мне спокойно, в нем Данька, который прибежит ранним, воскресным утром, выдергивая нас из сонной дремы, запрыгнет в постель с требовательным криком. А потом, когда Аришка уедет его гулять, Макс прижмется ко мне голым боком, через тонкое одеяло я буду чувствовать его тепло и степень  возбуждения, явно упирающуюся мне в бедро… Да, когда это было.

Максим простонал, то ли сдаваясь, то ли выражая своё ко мне отношение. Обхватил меня за затылок одной рукой, надавливая, заставляя прижаться к его рту ещё сильнее, словно собираясь меня съесть. Мы старались не касаться друг друга телами, он даже второй рукой меня не касался. Зато целовал глубоко, яростно, вымещая на мне свою злость. А затем оттолкнул в сторону, спиной к стене. Мы оба тяжело дышали, словно марафон пробежали.

– Убирайся из моей жизни.

– Иначе что? – с вызовом спросила я, вздергивая подбородок. – Убьешь меня? А может просто бросишь истекать кровью, предоставив это другим? Это больше на тебя похоже.

Он вскинул руку. Время для меня растянулось в замедленную съемку, а несколько секунд в вечность. Я чётко понимала – сейчас он меня ударит. Никогда не бил, а сейчас вот начнёт. Но его я не боялась, не смотря ни на что. Вообще бояться устала. Я перехватила его руку, а второй нанесла ему пощечину. Сама. Она была звонкой, обожгла ладонь. Максим опешил, да я и сама не верила в то, что сделала. Я до сих пор удерживала его руку. Хотя кому я вру? Моих сил не хватило бы сдержать мужскую ярость, он просто позволил мне себя остановить.