Солнце закатилось, и огромная тень накрыла хижину.

— Ты не будешь уверена в том, что Николас любит тебя, Паулина, пока он сам об этом не скажет, — ответила Джейн разумно. — До сих пор он ничего не предпринимал, так как думал, что ты замужем. Но если Николас любит тебя, я полагаю, он довольно скоро сообщит тебе о своих чувствах.

— Да, думаю, так и будет. — Последовал короткий период молчания. Джейн включила свет и продолжила работу, думая о Тиме, чьи планы полетели коту под хвост. — Интересно, как Николас узнал, — пробормотала наконец Паулина. — Как ты думаешь, мог ли Тим ему рассказать? — Она покачала головой. — Он никогда бы не сделал этого намеренно, но у него могло вырваться случайно.

— Да, он мог. — Джейн насторожилась. Тима будут подозревать, и Стюарт с Гаем будут его расспрашивать. Он ответит честно, Джейн это знала, но сама она вмешиваться не собиралась.

— Ну, лично я очень рада, что Николас уже знает правду, потому что было бы пыткой ждать еще пять месяцев. Меня все это приводит в такой восторг! Я знаю, он будет порой командовать и упрямиться, но я это выдержу.

— Выдержишь? — резким тоном спросила Джейн. — Ты выбрала странное слово, не так ли, Паулина?

— Почему? Он лидер, ты должна это признать.

— Да, но…

— И как муж Николас будет деспотом, чье слово всегда закон, но мне придется это выдержать, разве нет? — Джейн лишилась дара речи, она все еще не могла понять отношение ее подруги к характеру Николаса. — Нужно мириться с недостатками мужа, — продолжала Паулина. — Так же, как он должен мириться с твоими.

— Надо терпимо относиться к недостаткам другого… но выдержать?.. — Джейн нахмурилась. — Я бы это слово никогда не употребила.

— Почему нет?

— Не могу объяснить. Для меня оно несет оттенок мученичества.

— Иногда приятно побыть мучеником, — рассмеялась Паулина и добавила: — Я не буду возражать, потому что мне кажется, он просто замечательный! Разве ты не согласна со мной, Джейн?

— Да, Паулина, я согласна. — Подтянув к себе маленький золотой браслет, Джейн стала заворачивать его в вату.

Паулина снова засмеялась и сказала:

— Это был глупый вопрос. Ты испытываешь к Николасу чрезмерную неприязнь, мы все это знаем.

Краска немного отлила от щек Джейн. Она не почувствовала ничего кроме облегчения, когда Паулина сообщила, что собирается вернуться к работе. Однако у двери Паулина развернулась и спросила с любопытством:

— Зачем Николас попросил тебя задержаться… ну, я имею в виду, чтобы поговорить с глазу на глаз?

— Ничего важного, — ответила Джейн честно. — Доктор Валлас заметил мои сомнения по поводу дальнейшего пребывания здесь…

— Ты колебалась, остаться тебе или нет?

— Я уже давно хотела уехать домой, ты знаешь это.

— Да, но я думала, что ты привыкнешь. Ты говорила, Николас придирается к тебе, но я никогда не замечала этого.

Проигнорировав последнее высказывание, Джейн сказала:

— Он попросил меня остаться, и я согласилась.

— Николас не хотел, чтобы ты уезжала?

— Он хотел, чтобы мы все остались.

— Но почему он попросил тебя задержаться, когда все ушли? — В словах Паулины был странный подтекст, который чрезвычайно озадачил Джейн. Она колебалась, прежде чем ответить, потому что у нее не было желания посвящать подругу во все, о чем они с Николасом говорили несколько минут назад в его офисе.

— Я уже сказала тебе, он заметил мою нерешительность и спросил меня о ней. — Джейн небрежно пожала плечами. — Ему нужна наша помощь, и я думаю, его немного раздражал тот факт, что он мог кого-то лишиться.

Паулина все равно не была удовлетворена, и Джейн знала, о чем она думает. Слова Джейн о том, что Николас нуждался в их помощи, заставили девушку сомневаться.

— Не мог же он простить нам наш поступок просто потому, что у него не хватило бы рук, отправь он нас домой? Это ведь не было причиной, Джейн, пожалуйста, скажи, что не было!

— Я уверена, в первую очередь, Николас разрешил нам остаться из-за тебя.

— О-о… я рада, что ты в этом так уверена. — И, напевая какую-то мелодию, Паулина вышла.

Спустя несколько секунд пришел Тим. Его осунувшееся лицо было мрачным.

— Гай и Стюарт сказали мне, что вас не отсылают домой. — Голос юноши, обычно такой спокойный и бодрый, стал резким, надтреснутым. — Очевидно, Николас не может справиться без вашей помощи.

— Присядь, Тим, — пригласила Джейн мягко, указывая на стул у стены. — Ты рассказал Стюарту и Гаю, что ты сделал?

— Они спросили, моих ли это рук дело, и я сказал — да.

— Они поинтересовались, какие у тебя были мотивы?

— Я и об этом рассказал им. — Он сел и зажег сигарету.

— Ты сказал, что сделал это ради Паулины?

— Да. Я посвятил их во все, что касается моих чувств к Паулине. И как оказалось, Стюарт уже подозревал, что я влюблен в нее.

— В самом деле? — Стюарт ничего ей не говорил, и Джейн знала, виной тому было охлаждение между ними. Он не чувствовал потребности довериться ей и держал свои догадки при себе.

— Да. Они оба с Гаем заметили, как Паулина относится к Николасу.

— Ни один из них ничего мне не сказал.

— Можно было бы рассчитывать, что об этом тебе скажет Гай. Что же касается Стюарта, ну, у вас уже не те отношения, что были раньше.

— Мы все еще помолвлены.

Тим передернул плечами, раздраженный этим отклонением от темы.

— Что мне делать с Паулиной? — Он глубоко затянулся сигаретой. — Это решение Николаса будет губительным для нее.

Джейн бесцельно перебирала пальцами браслет, который собиралась упаковать. Она опять пребывала в состоянии нерешительности. Но наконец девушка посмотрела на Тима, ее глаза помрачнели, и она ласково пробормотала, ощутив прилив симпатии:

— Нет ничего, что ты мог бы сделать или должен пытаться сделать, Тим. Это удивительное решение Николаса доказывает, что он в какой-то мере отвечает на любовь Паулины взаимностью.

Он посмотрел на нее, открыв рот, и Джейн сразу же поняла, что подобная мысль никогда не приходила ему в голову.

— Николас… влюблен? Это смешно! — И тем не менее, лицо Тима посерело, а рука, держащая сигарету, заметно дрожала. — Я не могу в это поверить… и в то же время… она такая прелестная. — Он казался почти безумным, проводя языком по приоткрытым губам. — Когда Стюарт и Гай рассказали мне о событиях сегодняшнего дня, я осознал всю бесполезность гадости, которую сделал, и сразу же решил, что Николас просто не мог себе позволить отправить вас всех домой, так как уже лишился двух ассистентов. — Она молчала, и Тим добавил, словно хватаясь за соломинку: — Это может быть причиной, Джейн. Может! — Он умоляюще посмотрел на девушку. — Скажи, что может! Это объяснение гораздо логичнее, ты должна согласиться… — Тим встал и стал ходить взад-вперед по комнате. — Это единственное объяснение, — твердо заявил он, резко развернувшись к ней лицом. — Николас Валлас никогда не влюбится. И брак… — Тим грубо засмеялся, махнув рукой и отбрасывая эту мысль как абсолютно нереальную. — У Николаса никогда не будет времени для жены. А что касается детей — они будут ему помехой. Нет, Николас никогда не женится. Любой, кто его знает, скажет тебе то же самое. — Он остановился, но почти сразу же продолжил, отчаянно пытаясь убедить себя, что доктор Валлас никогда не помыслит о браке с Паулиной: — Я уже говорил раньше, у него никогда не было продолжительных романов, а тем более серьезных. Паулина теряет свое время, поверь мне! Теперь она будет страдать еще больше. Джейн, неужели ты не можешь ничего сделать? Предупредить ее? Дать ей совет? Но ради бога, не дай ей испытать боль!

Однако все, что могла сделать Джейн, — это беспомощно развести руки. И через некоторое время Тим вышел, закрыв за собой дверь.

«…Не дай ей испытать боль!»

Джейн долгое время сидела, уставившись на стену перед собой. Не дать Паулине испытать боль. Это ты… и я… вот кто будет страдать по-настоящему…

Джейн сделала то, что было для нее совершенно не характерно, — она вытянула руку на столе, положила на нее голову и горько расплакалась.

Глава 7

Греческая весна была в разгаре, горы окутала первая в этом году солнечная дымка. Мягкий теплый воздух прогрел землю. Из луковиц и корней поднялось множество цветов, сплошным ковром покрывая холмы. Во всей природе было что-то магическое — в чистом пьянящем воздухе и безупречно-лазурном небе, в мягком изгибе равнины и зеленовато-голубом море за ней.

У Джейн и Паулины был свободный вечер, как обычно через вторник, но ни та ни другая не хотели тратить время на уборку хижин. День был слишком красив для этого. Во время перерыва Джейн предложила съездить в Микены.

— Если мы ничего не предпримем в ближайшее время, — добавила она удрученно, — то вернемся в Англию, почти ничего не повидав из чудес этой поразительной страны. — Она говорила не задумываясь, и брови Паулины поползли вверх.

Девушка сказала, мягко напоминая:

— Я собираюсь остаться в Греции.

— Конечно. — Джейн сделала небольшую паузу и затем продолжила: — Все равно, поехали со мной в Микены, потому что у меня не будет таких возможностей, как у тебя. Это может быть моим единственным шансом посмотреть Грецию.

— Глупости! Ты приедешь сюда снова, хотя бы на время отпуска. Николас говорит, все возвращаются в Грецию. Он говорит, она похищает твою душу, и ты не можешь найти удовлетворения ни в чем. Причем Николас утверждает, что тоска увеличивается от визита к визиту. Более того, — Паулина рассмеялась, — похоже, для меня это вроде как наркотик, и, попав под его влияние, я уже не могу вырваться.

— Николас так говорил? — пробормотала Джейн, забавляясь.

— Да. Иногда он бывает очень поэтичен, Джейн. Ты и представления не имеешь о другой его стороне — мягкой, чувствительной и даже в каком-то смысле идеалистической.