Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Теперь она в ответе за двоих. И сил у нее теперь больше вдвое.

* * *

Степнов не узнавал себя. Прежний Саша силой заставил бы ее выслушать все, что он хочет ей сказать, и не важно, хочет она того или нет. Нынешний же Саша не мог так поступить. Тем более, он знал, что силой от нее ничего не добьешься.

Он уже пробовал. Она не такая как те, с которыми он привык общаться. Она — другая. Нежная, искренняя, настоящая. И обращаться с ней нужно иначе. Нужно было! Степнов вздохнул, он все испортил, поздно уже.

Весь день он прокручивал в голове ее слова. Выйдет в декрет, уедет, родит у себя в городе и будет воспитывать его ребенка сама. Может и замуж выйдет.

Такая красавица одна не останется. Она не нуждается в его участии и никогда близко не подпустит ни к себе, ни к ребенку. Он ей не нужен. Это она ему нужна как воздух, как бы ни было странно и страшно это признавать. Она могла бы стать смыслом его жизни, тем, ради чего и ради кого стоит жить. Его-то жизнь имеет смысл только до того момента, когда он найдет второго ублюдка, виновного в смерти Вики. А он найдет, обязательно найдет.

Возможно, ему было бы легче, не знай он всей правды, считая, что она сделала аборт и постаралась все забыть. Но теперь он никогда не сможет выбросить из головы мысли о ней. Он постоянно будет думать о том, как она, где она, с кем она. Как и всю эту неделю, стоило ему остаться одному в кабинете, в машине, дома он начинал прокручивать в памяти те моменты, когда она была рядом, дерзила ему, отталкивала его, уворачивалась от его поцелуев и наглых рук. Все эти воспоминания вызывали такие приятные и знакомые ощущения, что Саша понимал, что он до сих пор хочет ее. Но стоило ему вспомнить ее глаза, полные слез, как он снова начинал ненавидеть и проклинать себя за то, что сделал.

Сам себя не понимая, Саша метался, упрямо ища встречи с ней и понимая, что тем самым лишь вновь заставит ее нервничать, но ничего не мог с собой поделать. Вот и сейчас, не дожидаясь окончания рабочего дня, воспользовавшись первым же подвернувшимся предлогом, чтобы покинуть отдел, он направился в Управление. Пока она не выслушает его, он не успокоится.

К счастью, в кабинете кроме Юли никого не было. Она сидела за своим столом у окна в напряженной позе, прижимая руку к животу.

Чтобы неожиданно не напугать ее, Саша постучал костяшками пальцев по двери, привлекая ее внимание.

— Юля…

— Господи… Опять ты! Ну, сколько можно?! Не надоело еще?! — с досадой обронила Юля. Хорошо, хоть перестала бояться его.

— Юль, тебе плохо? — обеспокоенно проговорил Саша, подходя к ее столу.

— Да! Мне плохо! Как только появляешься ты, мне сразу становится плохо! Слушай, уйди! Я тебя прошу! В кабинет быстрым шагом вошла Татьяна и, заметив состояние Юли, тут же затараторила: — Юлька, ты чего? Посмотри на себя, вся белая как мел. Весь день же мучаешься. Дождешься, что выкидыш случится! — и обратилась уже к Степнову: — Слушайте, ей в больницу надо! — Юля, послушай… Давай ты сейчас оставишь свои принципы. Не время нам препираться. Подумай о ребенке…

Юля зажмурилась, из глаз медленно скатились слезы. Ей стало страшно, что и вправду может начаться выкидыш.

— Я отвезу тебя к врачу, — тоном, не терпящим возражения, произнес Степнов.

Внизу живота снова что-то кольнуло, и девушка еле слышно ахнула.

— Что? — Больно… Очень…

BMW мчался по проспекту, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. Саша в очередной раз взглянул на Юлю в зеркало заднего вида, и сердце его сжалось. Девушка тихо сидела на заднем сидении автомобиля и, кажется, боялась даже пошевелиться, лишь безотрывно смотрела в окно на мелькающие огни вечернего города.

Разве она могла подумать, что когда-нибудь ей придется согласиться на помощь человека, сломавшего ей жизнь? Она не могла поверить, что все это происходит с ней наяву, и коридор Управления казался ей бесконечным, пока она добровольно шла вслед за ним к лифту, где, к счастью, было еще несколько сотрудников. Всё вокруг превратилось в какое-то расплывчатое пятно, когда она садилась в его машину и с обреченностью наблюдала за тем, как Степнов закрывает дверь, обходит капот, садится на водительское место, заводит мотор.

Происходящее казалось странным сном, от которого она никак не могла проснуться, а в голове метались беспорядочные мысли. Он преследует ее уже несколько дней… зачем? Поверить в его чистосердечное раскаяние было сложно, но и всерьез опасаться каких-то противоправных действий с его стороны тоже, наверное, сейчас глупо. Вряд ли он посмеет ей что-то сделать — Танька знает, что она ушла с ним, да и по всему Управлению стоят видеокамеры.

Невольный страх время от времени все же пробегал мурашками по коже, однако опасение за малыша пересиливало все остальные эмоции. Только бы с ним все было в порядке. Ведь знала же, что нельзя нервничать, что, наоборот, нужно стараться избегать как физических, так и эмоциональных нагрузок и, конечно же, соблюдать режим приема лекарств. Только все это оказалось для нее трудновыполнимым. Всю неделю перед ней постоянно маячил Степнов, а работы накопилось столько, что приходилось весь день сидеть за компьютером да слушать возмущенные выговоры главбухши о том, что беременность не болезнь и «лично она работала до самого роддома». И, разумеется, таблетки… Ну, как можно было пропустить несколько приемов подряд? Почему бы вообще не взять больничный, который так настойчиво предлагал ей при выписке врач, и хотя бы недельку посидеть дома, отлежаться? Но она так переживала, что пропустила на работе целую неделю, когда на носу зарплата, а теперь… Если с ребенком что-то случится, ей будет некого винить, кроме себя самой. И как бы она не ненавидела Степнова, сейчас он был именно тем, кто мог ей помочь. Ведь «скорая помощь» в наши дни уже давно перестала быть «скорой» — сколько времени было бы потеряно, реши она отказаться от его помощи.

Вскоре BMW остановился возле ведомственной больницы, и, обойдя машину, Саша раскрыл дверь и протянул Юле руку, чтобы помочь выйти. Проигнорировав этот жест, девушка медленно сползла с сидения и осторожно ступила на асфальт.

— Спасибо, дальше я сама, — тихо произнесла она, избегая встречаться с ним взглядом и чувствуя, как бешено, колотится сердце от того, что он находится в такой предельной близости от нее.

— Что значит «сама»? Я пойду с тобой, — сказал Саша все тем же тоном, не терпящим возражений, и сил препираться с ним не было.

Лишь молча смерив его взглядом, Юля медленно направилась в сторону входа в приемное отделение. Нажав на брелок сигнализации, Саша пошел следом за ней В отделении приемного покоя было тихо и безлюдно. Мысленно уговаривая себя не плакать от боли, с трудом преодолев эти несколько десятков шагов, девушка остановилась посреди коридора.

— Что? Болит? — Степнов осторожно прикоснулся к ее локтю.

Юля вздрогнула от его прикосновения и медленно подняла на него глаза. Он поймал ее взгляд, в котором все читалось и без слов, и медленно выпустил ее руку.

— Потерпи, сейчас…

В этот момент в конце коридора показалась пухленькая медицинская сестра в синем костюмчике и смешном колпаке на рыжих волосах. Она неспешно подошла к посту и, грузно опустившись на стул, принялась заполнять какие-то бумаги.

Саша решительно направился к ней.

— Что у вас случилось? — спросила она, не поднимая головы, продолжая старательно выводить буквы красивым почерком.

— Боль в животе, — сказал парень, оглянувшись на Юлю, которая сделала еще несколько шагов и опустилась на кушетку, стоявшую рядом с постом, и уточнил: — Она беременна.

Последнее слово эхом отдалось у него в ушах. Разве он когда-то мог подумать, что скажет это. Еще совсем недавно Саша был уверен, что никогда в жизни не женится, а дети это вообще сплошная морока. Он и сейчас с трудом мог представить, что внутри этой хрупкой девушки кто-то есть, и этот кто-то является его плотью и кровью. Страшно. Непонятно. Невероятно.

— Паспорт, страховой полис, — наконец взглянув на девушку, попросила сестра.

Юля отняла руки от живота и, расстегнув молнию на сумочке, перекинутой через шею, достала документы. Степнов быстро подошел к ней и, на секунду обжигая прикосновением, взял их и отнес медсестре.

— Какой у вас срок? — открывая чистую карту и забирая из рук парня паспорт Юли, поинтересовалась та.

— Одиннадцать-двенадцать недель, — ответила девушка и снова закрыла глаза, тянущая боль в животе просто сводила ее с ума.

— Беременность какая по счету? — продолжала задавать вопросы медсестра, заполняя карту.

— Первая, — Юля попыталась принять более удобное положение, чтобы хоть немного расслабиться и успокоиться. Но болезненные ощущения, присутствие Степнова и страх за малыша никоим образом этому не способствовали.

— До этого аборты, выкидыши были? — уточнила медработник.

— Нет, — девушка покачала головой.

— Где вы работаете? — женщина щелкнула мышкой, открывая базу данных в компьютере.

— Муниципальное Управление, — начала Юля, слова давались ей с трудом.

— А можно потом оформить все эти бумажки? — громко спросил Саша, которому было достаточно одного взгляда на девушку, чтобы понять, как ей плохо.

— Молодой человек, успокойтесь, — сказала медсестра, продолжая что-то неторопливо писать. — Вы — кто, муж? — Это имеет значение? — Степнов недобро усмехнулся.

— Посторонним здесь не место, — строго сказала женщина, оторвавшись от своей писанины и глядя на парня с вызовом.

Саша подошел ближе и наклонился над ней, вцепившись одной рукой в спинку стула, другой — в край стола.

— Я не посторонний! — сквозь зубы, проговорил он. — Не видишь, что ей плохо? Зови врача, быстро! Или я сам за ним пойду.