На его широкие плечи был небрежно накинут халат, который был явно ему маловат. Засунув руки в карманы брюк, он медленно прошел через палату и остановился в нескольких шагах от ее кровати, прислонившись спиной к подоконнику. За окном уже был поздний вечер, на улице давно стемнело, и на черном небе блестели звезды.

— Я понимаю, что ты меня ненавидишь, — глядя прямо на нее, проговорил Саша. — Но я прошу тебя только об одном — позволь мне помочь.

Юля лишь окинула его взглядом, в котором в этот момент не читалось ничего, кроме усталости от пережитого страха, и сразу же отвела глаза в сторону, не в силах выдерживать его взгляд.

Какой же хрупкой она казалась в этой больничной ночнушке с открытым вырезом и короткими рукавами, открывающими тоненькие руки. С этой капельницей в вене, с заплаканным лицом без грамма косметики, она выглядела совсем девочкой, маленькой и беззащитной. Он смотрел на нее, и ему так сложно было представить, что внутри этой девочки находилась жизнь. Жизнь, дороже которой теперь уже ничего не было.

Глава 29

Юля молчала, и он тоже не знал, что сказать. Последние дни его мучил один и тот же вопрос, но произнести его вслух оказалось не так-то просто.

— Я думал, ты сделаешь аборт. Но ты оставила. Почему? — на одном дыхании произнес парень, все так же не сводя с нее глаз.

Какое-то время она продолжала молчать, отвернувшись и глядя куда-то в одну точку, но потом тихо произнесла: — Ребенок ни в чем не виноват…

Эти слова не успокоили его, а лишь в очередной раз заставили почувствовать свою вину, ведь в них слышался немой укор. Конечно, это он виноват. И виноват во многом.

— Ни о чем не беспокойся, у тебя будет все, что нужно, — твердо произнес Саша, надеясь увидеть от нее хоть какую-то реакцию, хоть один взгляд в свою сторону. — Я все для тебя сделаю, — и тут же поправил себя: — Для вас.

Не дослушав его, Юля выдохнула: — Я устала… Да, она права. Сейчас не самое удачное время, чтобы выяснять ее отношение к себе, объяснять мотивы своих поступков или в очередной раз просить прощения.

У нее сегодня был трудный день. Да, и вообще, нужны ли ей его извинения? А если он начнет настаивать, то она может совсем замкнуться, закрыться от него.

А ему так не хотелось спугнуть иллюзию доверия, зародившуюся сегодня в тот самый момент, когда она согласилась сесть к нему в машину. Но его помощь ей, однозначно, понадобится. И что бы она ни говорила, он постоянно будет находиться рядом. Даже если она не захочет. А она не захочет, в этом он ни минуты не сомневался. Но об этом потом… — Может, тебе нужны какие-то вещи? — спросил Саша, снова взглянув на нее. — Ты, наверное, проголодалась? В ответ девушка лишь покачала головой, по-прежнему глядя куда-то в сторону.

В палату зашла постовая медсестра, проверила капельницу и, не говоря ни слова, вышла. Молчание затянулось.

— Я приду завтра. Можно? — испытывая прежде неизведанное чувство робости, спросил Саша. Ему так не хотелось уходить, не хотелось нарушать очарование момента, когда он и Юля рядом, при этом она не плачет, не смотрит на него со страхом, и он так остро не чувствует себя последним мерзавцем.

Неожиданно дверь распахнулась, и в палату быстрым шагом вошла Лена. Увидев Степнова, она чуть опешила, но, быстро оценив ситуацию в палате, поняла, что на этот раз Юле нервный срыв не грозит, и успокаивать ее не придется. На ней была повседневная одежда, поверх которой она накинула медицинский халат.

Мазнув быстрым взглядом по Саше, она подошла к кровати, опустилась на краешек и тут же засыпала Юлю вопросами.

— Ну, доигрались? Говорила же тебе… Теперь долго лежать будешь… И опять с работы, да? Без вещей? Юля лишь кивнула, с ее приходом сразу же почувствовав себя намного спокойнее.

— Юль… если тебе что-то нужно… я могу привезти… вернее, я могу свозить, — о Степнове, кажется, забыли, и он стоял, чувствуя себя неловко, как будто это он был виноват в том, что Юле стало плохо. Хотя, может, так оно и было… — Давай ключи, я съезжу. Расскажи мне только, где что лежит, чтоб я всю ночь в твоих шкафах не рылась, — бойко продолжила Лена и, обернувшись на Сашу, снова смерила его взглядом с головы до ног. В отличие от Юли, она робости перед ним не испытывала.

В этот момент мобильник Степнова разразился незамысловатой мелодией, но он, не глядя, вытащил телефон из кармана и сбросил вызов.

— Я в коридоре подожду… Ему никто не ответил, он явно был здесь лишний. Не зная, что еще добавить, Саша несколько секунд постоял у окна, а затем направился к двери. Юля лишь проводила его вымученным взглядом.

— А он как сюда попал? Это тебе из-за него плохо стало? — мотнув головой в сторону двери, возмущенно спросила Лена.

— Да, нет… Просто на работе завал… и таблетки пить забывала.

— Ясно. Ключи где?

***

— Саша! Ну, и где тебя носит? Почему в отдел не вернулся? — в голосе Шведова проскальзывало плохо скрываемое раздражение.

— Что-то случилось? — безразлично поинтересовался парень, мысли которого сейчас витали далеко от рабочих проблем.

— Завтра встреча с Мельниховскими. Приезжай, нужно обсудить, — не ответив на вопрос, как всегда, кратко и резко сказал Шведов.

— Я не могу, — Саша устало потер виски, голова снова начинала раскалываться, а таблетки валялись где-то в машине.

— Что значит «не могу»? — после некоторого молчания недовольно поинтересовался начальник.

— Я занят, — просто ответил Степнов, не в силах что-то сейчас выдумывать. В конце концов, рабочий день давно закончился, сегодня не его дежурство, да и никаких важных операций на этот вечер запланировано не было, лишь рядовые наблюдения, а если что, опера уже отзвонились бы.

— Саша, на кону огромные деньги, ты не понимаешь? — сквозь зубы, прошипел Шведов, теряя терпение.

— Я понимаю. Но сейчас я не могу приехать, — сухо проговорил парень и, не дожидаясь дальнейших высказываний Константина Николаевича, нажал на кнопку отбоя, а потом и вовсе отключил телефон, так как из палаты показалась Лена, а при ней разговоры с начальством ему вести не хотелось.

В машине они не обмолвились ни словом, так же молча поднялись в квартиру.

Там была образцовая чистота, каждая вещь лежала на своем месте. Последние несколько дней Юля допоздна работала, а приходя домой сразу ложилась спать, потому что сил ни на что другое просто не оставалось.

Пока Лена ходила по комнате, собирая вещи, Саша снова взял в руки снимок УЗИ. Надо же, это его ребенок. Его и Юли. Теперь у них будет хоть что-то общее.

Когда-то он просто хотел поразвлечься с этой красивой девочкой, щедро оплачивая жаркие моменты в постели, может даже разделить с ней совместный быт, но детей заводить он не собирался. И если бы его любовница захотела сменить свой гражданский статус и обзавестись детьми, он бы без сожалений с ней расстался. Но, видимо, судьба уготовила иное — теперь он готов пойти на многое, чтобы Юля разделила с ним не только постель, но и жизнь, подарила сына или дочь.

В квартире ненавязчиво и приятно пахло Юлиными духами. Саша вспомнил, как почувствовал их впервые, целуя ее у себя в кабинете. За этими воспоминаниями нахлынули другие. Ее мягкие нежные губы и бархатистая кожа, когда он, целуя, прижимал ее к стене архива, в то же время руками забираясь ей под платье.

Шелковистые волосы, в которые он зарылся лицом, когда крепко сжимал ее, пытаясь проникнуть в нее как можно глубже и получая от этого неземное наслаждение.

В комнате что-то упало, и наваждение прошло. В холл вышла Лена с объемной сумкой. Глядя ей в глаза, Саша не удержался, чтобы не спросить.

— А этот тонус… это серьезно? — А что, переживаешь? — усмехнулась Лена, смотря на него прямым и открытым взглядом, в котором читалось недоверие. — Саш, можно я откровенно спрошу? Только не обижайся… — Спрашивай, — кажется, он уже знал, о чем она собиралась его спросить.

Чуть помолчав и не сводя с него взгляда, Лена задала тот самый вопрос, но закончить его не смогла. Все-таки, не каждый день приходится кидаться такими обвинениями.

— Это правда, что ты Юлю…

— Правда, — ответил он, не отводя от нее глаз.

Немой поединок взглядами продолжался еще некоторое время.

— Но… зачем? — медленно произнесла девушка, отметив, что в руках у него снимок УЗИ.

— Трудно объяснить. Да, и не важно сейчас, — вздохнул Саша, первым отведя глаза, и, подойдя к стеллажу, положил карточку на место.

— А что важно? — прямо спросила Лена.

— Чтобы с ней и ребенком все было в порядке, — искренне ответил он.

Покачав головой, выражая крайнюю степень недоверия, Лена стояла, размышляя над его словами.

— Девчонке двадцать два, ты ей жизнь сломал, — невесело усмехнулась она.

— Я не оставлю ее. Буду ей помогать, — возразил Саша, сам понимая, насколько жалко прозвучали эти слова.

— Помогать? — все также оценивающим взглядом оглядев его с ног до головы, протянула Лена. — А парень ее… Макс? Тоже ты? — Что именно? — на скулах Степнова заиграли желваки, глаза сузились, взгляд потяжелел.

— Он умер? Ведь так? — пристально глядя ему в глаза, уточнила девушка.

— Он ударился головой, произошло кровоизлияние. Я его не убивал, если ты об этом, — сквозь зубы проговорил Саша. Да, прямого умысла убить его не было, однако косвенно вина все равно была на нем.

— А вот Юля думает наоборот. И она уверена в том, что сейчас ты ее преследуешь, чтобы как-то запугать, на случай если идет расследование о смерти ее парня, — немного подумав над тем, стоит ли это говорить, все-таки сказала Лена и добавила: — Она даже думает, что ты и ее убить можешь, чтобы себя отмазать.

По спине Степнова пробежал холодок. Как ей могло такое в голову прийти?! Неужели, она может такое про него думать? А почему бы и нет? Ведь она ничего хорошего от него не видела.