Вот и в воскресенье он заехал ближе к вечеру и, удостоверившись, что она сосредоточенно следит за судьбой героев какого-то мыльного сериала, снова уехал, сказав, что у него дежурство. За эту неделю Юля насчитала их целых три.

Она всегда думала, что после дежурства обязаны давать «отсыпной», но, похоже, к Степнову это не относилось, так же как и официальное понятие «выходной». Кроме того, даже когда он находился дома, ему постоянно звонили с работы, чтобы услышать его согласие или несогласие с чем-то. И он всегда отвечал на такие звонки, иногда объясняя что-то долго и основательно, а иногда разговаривая достаточно резко и грубо. Вот же нервная работка, не то что у нее, сиди себе за компьютером, в кнопки тыкай.

В понедельник утром, едва дверь за Степновым захлопнулась, Юля, как и планировала, засобиралась на работу. Главное, чтобы он не приехал домой в течение дня, а уж к его приходу вечером она должна успеть вернуться.

Золушка, блин… Ровно в двенадцать карета превратится в тыкву… Только в ее случае, гнев Степнова грозил быть похлеще гнева Золушкиной мачехи. Но и не идти она тоже не могла. Неизвестно, когда ее теперь выпишут — врач сказал, что обязан продлевать больничный после стационара как минимум две недели.

Ничего страшного не случится, если она выйдет на пару дней, посчитает зарплату. Самочувствие было вполне нормальным, да и главбухша права: считать зарплату — не мешки грузить.

Однако проблемы начались уже с одного только выбора одежды и обуви.

Джинсы едва застегивались, и просидеть в них весь день было просто нереально, а к тому самому трикотажному платьишку, которое она приготовила для хождения на работу, нужны были туфли. Таковых у нее имелось в избытке, только все они были на высоких каблуках. Выбрав туфли с более-менее низким и устойчивым каблуком, Юля накинула поверх платья короткую кожаную куртку и, взяв сумку и зонтик, вышла из квартиры.

На улице было пасмурно, и накрапывал дождик, откуда-то из-за угла вывернул прохладный порывистый ветерок. Раскрыв зонт, девушка направилась в сторону метро. Там, как обычно по утрам, была толчея. Устроившись в сторонке, чтобы не быть кем-то задетой, она проехала несколько остановок до нужной.

На работе кабинет, как всегда, был наполнен различными запахами — кофе, булочек, духов, от которых снова начало тошнить. Девчонки встретили ее радостно, рассказывая последние новости и с нескрываемым интересом разглядывая ее слегка выпирающий животик, однако главного вопроса задать ей никто так и не осмелился.

* * *

С самого утра шел дождь. Серое небо, грязные лужи, промозглый ветер. А ведь это только начало сентября. Отправив оперов опрашивать соседей последней погибшей девушки, всю первую половину дня Саша занимался заполнением отчетности, которую Шведову необходимо будет предоставить на завтрашнем совещании в Управлении. Опера вернулись только после полудня, еще около часа ушло на оперативное совещание. Впрочем, ничего нового они не узнали — как всегда, никто ничего не видел, не слышал. Хозяйка квартиры толком не располагала сведениями о своей квартирантке — жилье она снимала с конца прошлого года, платила исправно, соседи не жаловались. В последний раз заплатила за квартиру в июне на два месяца вперед, потому как хозяйка уезжала на дачу и не планировала возвращаться раньше сентября.

— В общем, никаких ниточек, — вздохнул Влад и посмотрел на Степнова. — Что будем делать? — Ждать, — помолчав, ответил Саша.

— Ждать? — с недоумением переспросил опер Дима, сидевший по другой край стола. — Чего именно? — Новую жертву, — невесело усмехнулся Степнов, глядя за окно на зарядивший дождь.

— И, что, мы просто будем сидеть и ждать, пока грохнут еще какую-нибудь танцовщицу? — поморщился Влад.

— Первое убийство произошло в начале июня, второе — примерно в конце июля.

Возможно, нас уже ждет сюрприз в виде очередной находки, — задумчиво произнес Саша и, помолчав, добавил: — Если бы мы знали, когда и в каком клубе он появится вновь. Нам остается лишь надеяться на то, что кто-нибудь узнает его по фотороботу, который мы оставляли в клубах. А еще нужно прокатиться по району, поспрашивать наших наркош, может, они узнают его. После обеда доеду до Управления, возьму аванс на «благодарность» за содействие…

Саша помолчал, глядя на снимок, лежащий перед ним на столе. Восточный разрез глаз, насмешливый взгляд… Где-то уже видел этот взгляд…

— Кто же ты?

* * *

Высидеть целый день за компьютером оказалось не так-то просто, как думала Юля. За время ее отсутствия рабочая папка наполнилась рапортами на выплату материальной помощи к отпускам, а также приказами из кадровой службы о тех, кто был за этот месяц на больничном. Все это также нужно было учесть в расчетах, и первая половина дня ушла только на разбор этих бумаг и занесение изменений в карточки.

На обеде она выкроила минутку, чтобы спуститься в столовую вместе с девчонками и заставила себя съесть хотя бы салат. На протяжении дня Юля старалась держать телефон при себе на случай звонка Степнова. Но, как ни странно, за весь день он не позвонил ни разу, что больше настораживало. А вдруг он среди дня заявится домой?! Тогда вечером проблем не оберешься. А, ну, и черт с ним, надоело! От долгого сидения в одном положении заболела спина, и живот начал немного поднывать, хотя все необходимые лекарства она сегодня приняла. И как бы ни было неприятно это признавать, но, может, он в чем-то и прав — работник из нее сейчас неважный. А дома, все-таки, можно и прилечь в любой момент.

Периодически в кабинет заглядывала главбухша, интересуясь, как идут дела, и повторяя, что они не имеют права задерживать зарплату сотрудникам. Поэтому девушка старалась успеть сделать, как можно больше. Однако стрелки на часах двигались с неимоверной скоростью, приближаясь к окончанию рабочего времени.

Юля сидела, уткнувшись в компьютерную базу, не замечая ничего вокруг и нервничая от того, что рабочий день подходит к концу, а у нее расчетов еще дня на три, не меньше. Раньше она бы задержалась, но сейчас это было чревато разборками со Степновым, которых ей очень хотелось избежать. Ее и бесило, что она, сама того не желая, подстраивалась под него, но в то же время она его побаивалась. Неизвестно, до чего он может дойти в своем гневе. Она не в том положении, чтобы гнуть свою линию до конца.

Полностью погруженная в цифры, девушка даже не сразу заметила, как стол качнулся под тяжестью тела, лишь обоняние обдало знакомым запахом туалетной воды. Дрожащие пальцы девушки так и замерли над клавиатурой, а внутри тугой струной натянулась, а затем резко упала куда-то вниз душа. Не смея обернуться, Юля так и сидела, едва дыша. А ненавистный голос зазвучал где-то над самым ухом, и интонация его не предвещала ничего хорошего: — Я не понял. Ты что здесь делаешь?! Юля медленно подняла на него глаза. Ну, все… Сейчас начнется. Опозорит ее при всех…

На них уже заинтересованно уставились несколько пар глаз, а в довершение в кабинет зашла Танька и замерла на пороге, с любопытством переводя взгляд с Юли на опера, и обратно.

— Ой,… здрасьте…

Уже завтра утром вся бухгалтерия будет знать подробности разбора полетов, который ей сейчас устроит Степнов.

А он тем временем продолжал нависать над ее столом, гневно сверкая глазами и играя желваками, но молчал. И ей ничего не оставалось, как просто ждать того, что последует дальше.

Однако вместо грозного рыка, чтобы она немедленно собиралась домой, он выпрямился и, осмотрев ее с ног до головы, произнес достаточно спокойно и даже с непринужденной улыбкой: — Долго ты еще собираешься тут сидеть? Рабочий день почти закончился.

Юля потеряла дар речи. Он, что, не собирается устраивать ей взбучку? Впрочем, его спокойный тон и эта улыбка одними губами ничего не значили — стоило взглянуть в его глаза и сразу становилось понятно, насколько сильно он взбешен.

— Работы… много, — только и смогла вымолвить девушка.

— Ну, давай, заканчивай, я в машине жду, — мягко проговорил Степнов, но по его взгляду было ясно, что никакие возражения не принимаются.

Да и спорить с ним у нее уже не было никакого желания. Кажется, болело все тело: спина после долгого сидения в одном положении, ноги от непривычных каблуков и узкой колодки, резало глаза от монитора да от нервного напряжения начала раскалываться голова.

Окинув ее еще одним пристальным взглядом, он развернулся и, вежливо попрощавшись с другими сотрудницами, быстрым шагом вышел из кабинета.

Первым его порывом было, конечно же, вспылить, психануть и потребовать от нее объяснений, зачем она снова делает все ему назло, но Саша смог сдержаться, понимая, что таким поступком он просто унизит ее в глазах других, а этого ему совершенно не хотелось.

Несколько секунд Юля продолжала сидеть, глядя на захлопнувшуюся дверь, еще до конца не веря в то, что он не стал закатывать ей скандал при всех, как тогда перед институтом. Но вот что ждет ее дома? Хотя почему дома? Наверняка, он «выпустит пар» уже в машине. Но делать было нечего. Если она не выйдет в ближайшее время, он снова придет. Ни к чему злить его еще больше.

— И правда, времени-то сколько, — вздохнула Юля, делая вид, что не произошло ничего особенного, и принялась собирать документы обратно в рабочую папку.

— Как он о тебе заботится! А с виду такой суровый, — все-таки не удержалась Татьяна, наконец, выйдя из оцепенения, и добавила, с интересом поглядывая на девушку: — Ну вот, скажи, как тебе удалось такого классного мужика окрутить? Тебе лучше не знать, подумала Юля, выключая компьютер и продолжая собираться, но вслух иронично добавила: — Наверное, это судьба.

— Счастливая ты, Юлька, — приняв ее слова за чистую монету, мечтательно вздохнула Таня и замолчала, почувствовав на себе недобрый взгляд Светланы Викторовны, от которой не ускользнуло напряженное состояние всегда открытой и улыбчивой Юли, а уж счастливой ее и вовсе можно было назвать с большой натяжкой.