— Конечно же, нет! Да я уверена на все сто, что ты бы убил за такое! И глазом не моргнул бы! — кинула она ему в лицо.

Саша сделал шаг назад, медленно опустился на край кровати, а перед глазами тут же возник тот гараж, Никифоров, вальяжно развалившийся на диване, книжка Вики, валяющаяся на полу. И сразу же — тьма, окутавшая ночной лес, шум ветра в ветвях деревьев, бьющий по лицу дождь и комья земли, летящие в свежую могилу.

Юля, отвернувшись к окну, усмехнулась и сказала: — Забыть! Как же тебе легко говорить. Я никогда не смогу забыть! Каждый раз, глядя на тебя, я переживаю все это снова и снова, — на этот раз ее слова, обращенные нему, были наполнены болью. — Ты даже не представляешь, насколько сильно я хочу все забыть, но ты же все время мелькаешь у меня перед глазами. Ты же не даешь мне ничего забыть! Не даешь представить, что тебя вообще не существует! Парень помолчал какое-то время, разглядывая свои руки, сцепленные в замок.

— Ты так этого хочешь? — А ты сам как думаешь? — это переливание из пустого в порожнее уже порядком поднадоело. Разговор ни о чем…

Саша медленно поднял голову, его взгляд был полон мрачной решимости: — Как бы ты ни хотела, и как бы я ни думал, но тебе придется смириться с тем, что я уже никогда не уйду из твоей жизни, — подняв на нее глаза, твердо проговорил он.

— А, если не смирюсь, что тогда? — повернулась к нему девушка. — Заставишь?! За эти месяцы Юля так устала бояться его. И не смогла удержаться, чтобы не задать вопрос, который терзал ее больше всего, словно иглами впиваясь в сердце и разрывая его изнутри.

— Или убьешь? Как Макса? — тихо, но вполне отчетливо произнесла она, понимая, что подошла к незримой черте и сейчас стоит на самом краю, в любой момент рискуя сорваться вниз, в бездонную черную пропасть.

Глава 35

— Юль, я не убивал его, — с трудом разомкнув пересохшие губы, произнес Саша.

— Да, не убивал. Просто забил до смерти, — кивнула девушка, соглашаясь.

— Это был несчастный случай.

— Ну, конечно, ты не виноват. Виноват Макс, что умер, — покачала она головой. — У тебя всегда кто-то виноват. Макс, я… Это мы виноваты в том, что ты творишь, да? Саша молчал, зато Юля не могла остановиться.

— И расплачиваемся потом тоже мы. В данном случае, я… Макса-то больше нет…

— Юля, — он сделал шаг к ней, но тут же остановился, словно натолкнувшись на ее взгляд.

— Не подходи ко мне! — резко сказала девушка, смело глядя ему прямо в глаза. — И, знаешь что, я буду ездить на занятия! И на работу тоже, когда нужно! И о своем здоровье буду разговаривать с врачом, а ты попридержи-ка свое мнение при себе. А будешь доставать меня, я на тебя заявление напишу, как ты мне когда-то советовал.

Саша просто стоял на месте, не находя слов, чтобы хоть что-то ответить.

Тишина, воцарившаяся в квартире, была ощутима даже физически. Лишь стучали часы в холле. А в следующее мгновение, разрывая эту тишину, в кармане заиграл мобильник. Степнов медленно достал телефон, взглянул на дисплей и сбросил вызов. Не прошло и нескольких секунд, как снова раздалась незатейливая мелодия.

— Да иди уже, — устало произнесла Юля и снова отвернулась к окну, а видя, что он по-прежнему не сдвинулся с места, добавила: — Тебя на работе ждут.

Еще немного помедлив, Саша все же вышел из комнаты. Раздался щелчок входной двери.

Она так долго носила в себе эти слова, знала, что когда-нибудь скажет ему их, и боялась его непредсказуемой реакции. И сейчас, произнеся их вслух, почувствовала огромное облегчение, словно камень с души свалился. Почему-то она ожидала, что он отреагирует на эти слова более бурно, даст ей словесный отпор, а может и не только словесный. Он же выглядел растерянным, молчал…

Ну, и черт с ним! Ноги гудели. Сбросив туфли и раздевшись, она включила душ, встала под теплые струи воды. Голова была пустой, никаких мыслей, никаких эмоций.

Наспех что-то приготовила, пользуясь тем, что кухня пуста, так же быстро поужинала и провалилась в крепкий сон без каких-либо сновидений. В эту ночь Саша не пришел. Это была маленькая, но победа. Однако особых надежд питать не стоило — он придет снова. Но может, хоть так рьяно лезть в ее жизнь перестанет…

* * *

Вечером после работы Степнов с Владом, как и планировали недавно, отправились в пивнушку, находящуюся неподалеку от отдела.

Саша чувствовал, что сегодня ему просто необходимо напиться, залить анестезией зияющие раны, вновь открывшиеся после ее слов. Конечно, говоря про сестру, Юля даже не подозревала, что попала в самую точку. Откуда ей было знать о том, что произошло с Викой, вряд ли она наводила о нем справки.

Это он, в свое время, задействовал все свои знакомства в Управлении, чтобы что-то о ней узнать. Да даже если бы и знала, не такой она человек, чтобы намеренно сделать больно, нанести удар исподтишка. Он это чувствовал. Хотел в это верить.

Теперь он понимал, что значит выражение «сыпать соль на раны». Оказывается, это больно, очень больно. Такую же боль, он знал наверняка, испытывала и Юля.

Самым лучшим вариантом, конечно, было бы уйти, оставить ее, но он не мог.

Вернее мог, но не хотел. В который раз убеждая себя в том, что, будучи рядом с ней, он принесет ей больше пользы, чем вреда. И еще он боялся. Да, закаленный жесткий мент, боялся, что она уедет к себе в город, выйдет замуж и больше он ее никогда не увидит. Ни ее, ни ребенка. И зияющая пустота в душе станет еще больше, еще темнее, и поглотит его совсем.

Стопка за стопкой, через полчаса Саша уже с трудом фокусировал взгляд на том, что было вокруг.

— Как думаешь, если ты человека избил, а тот умер, это убийство? — алкоголь развязал ему язык, и он, наконец, решился на вопрос, мучивший его все это время.

— Ты про того парня? — помолчав, уточнил Влад, который был практически трезв, и понимал, что не зря Степнов заливает в себя спиртное в таком количестве. — Ее парня? Саша кивнул. Как часто, после того как узнал о смертельном исходе, он задавался этим вопросом? Что же это было на самом деле? Убийство по неосторожности? Или из хулиганских побуждений? — Не знаю, что тебе и сказать, — опер отвел глаза в сторону. — Да и что теперь об этом говорить? Алкоголь подействовал быстро, расслабив тело и немного отпустив беспокойные мысли. Ночевать Саша отправился домой. Ни к чему ей было лицезреть его в таком состоянии. Собственная квартира, которая всегда была уютной берлогой, сейчас казалась пустой и чуждой, а собственная постель жесткой и холодной.

Завалившись на кровать прямо в одежде, Саша с трудом перевернулся и уставился в потолок. В свете уличных фонарей по ровной светлой поверхности причудливо танцевали ветви деревьев. А ему казалось, что он заглядывает в окна чужой квартиры. Он даже знал, чьей. Там было уютно и тепло, красивая девушка с распущенными волосами задумчиво и грустно смотрела куда-то в сторону. Захотелось прикоснуться к ней, почувствовать в руках шелк ее волос, губами поймать ее дыхание и полностью раствориться в ней. Так и уснул, качаясь на волнах воображения, с улыбкой на губах.

На следующий день, зная, что она, скорее всего, на работе, Степнов заехал в Управление ближе к концу рабочего дня, чтобы отвезти ее домой. За весь день он так и не набрался смелости позвонить ей: было стыдно отчего-то, и голова после вчерашних возлияний болела нещадно.

Юля встретила его спокойно, в машину села, лишь уточнила, что ей нужно на занятия, видимо, внутренне уже готовая дать ему отпор, если он начнет возражать. Степнов лишь кивнул головой, в немалой степени удивив девушку.

Также без возражений и нервотрепок забрал ее после учебы, всю дорогу лишь иногда поглядывая на нее в зеркало заднего вида. Уже подъезжая к дому, все- таки не выдержал, заметил вслух — такая двойная нагрузка негативно скажется на ее самочувствии. Юля лишь пожала плечами, ей не привыкать.

На следующее утро, увидев, что она тоже встала рано и куда-то собирается, с ее молчаливого согласия Саша отвез ее на работу, а в конце дня, получив утвердительный ответ на свое смс, обратно домой.

И еще один день прошел по той же схеме. Она молча садилась в его машину, всю дорогу смотрела за окно, так же молча выходила, а он провожал ее взглядом, пока девушка не скрывалась на крыльце Управления. Кажется, за эти несколько дней они не произнесли ни слова и ни разу не взглянули друг другу в глаза.

Это был самый странный и непривычный период в их отношениях, если можно было так назвать все, что происходило между ними — период затишья. Везде куда ей было нужно — работа, институт, поликлиника — ее возил Саша. Юля порой удивлялась, как он все успевает. Отказываться от его помощи она больше не стала, стараясь лишний раз не разговаривать с ним, к тому же это было намного удобнее. Чего греха таить, высиживать весь день на работе, а потом еще тащиться в институт и до девяти вечера бесконечно писать лекции было очень тяжело. А Степнов, не встречая отказа и «капризов» с ее стороны, вел себя сдержанно и ровно, а может, просто понял, что так нельзя.

За эту неделю Лена не появилась ни разу, лишь позвонила, рассказала, что сменщица заболела, приходится работать в две смены. Голос был грустный и усталый, без привычных ноток оптимизма, да и Юля особо не поддерживала разговор, еще обиженная на то, что Лена беседовала тогда во дворе со Степновым непонятно о чем.

Покончив со всеми расчетами на этот месяц, она немного успокоилась, предвкушая неделю спокойного отдыха до окончания больничного. Впрочем, врач-гинеколог, к которому Юля встала на учет, оказался понимающим, и закрывать больничный не спешил. Иногда у девушки даже мелькала мысль, а не приложил ли Саша, втайне от нее, к этому руку — проще говоря, проплатил, как и обещал. Как бы там ни было, стоило признать, что сейчас это ей было необходимо.