— Я ждал тебя, — остановившись в двух шагах от нее, сказал он.

— Так уж и ждал, что сидишь на работе даже в субботнее утро, — с укором произнесла Юля и тоже улыбнулась, прижимаясь к его груди. — Я соскучилась, пап.

Спустя несколько часов, пообедав в соседнем кафе, за разговорами они неспешно дошли до частного двухэтажного дома из красного кирпича, где девушка провела все свое детство и юность. Потрепав по загривку пса, выскочившего ей навстречу, Юля взглянула на дом и невольно улыбнулась.

— Как же здесь хорошо, — повернувшись к отцу, который не сводил с нее глаз, тихо сказала она.

— Может быть, вернешься? — помолчав, все же спросил тот, хотя уже знал ответ, потому что слишком хорошо знал свою девочку, которая во всем старалась идти до конца, как бы сложно ей не было. — Тяжело тебе одной в этом городе.

Возвращайся, найдем тебе место в следствии.

— Нет, пап, следствие это не мое, мне ближе цифры, — покачала головой Юля. — Да и не смогу я уже здесь, задохнусь в этой тишине. Привыкла к грохоту города, к тому, что все время нужно куда-то спешить.

— Что-то не так? Расскажи мне, — серьезно проговорил отец, сердцем чувствуя, что у нее внутри словно натянулась струна, готовая лопнуть в любой момент. — Что у тебя случилось? — Ничего, все хорошо. Правда. Просто устала, работы много, сессия скоро, — как можно веселее произнесла девушка, умолчав про ссору с Максимом и, тем более, про опера, о котором отцу и вовсе знать ни к чему. — Я лучше в отпуск приеду, — и, заставив себя рассмеяться, обняла его за шею.

— Ну, смотри сама. Но ты знаешь, что всегда можешь вернуться, — твердо сказал он.

Она это знала, а еще знала, что никогда не вернется.

Этой ночью Юля долго лежала без сна в своей девичьей постели в комнате на втором этаже, понимая, что нужно выспаться, но была не в силах заснуть.

Слишком много мыслей металось в голове, и они не давали покоя. Встав с кровати, она подошла к окну и, сев на подоконник, уставилась в темноту. Ночь была черной с мерцающими точками звезд в бездонном небе и затянутым дымкой полумесяцем, взошедшим над темнеющим вдали лесом.

Возможно, отец прав, столица ей не по силам, и чтобы выжить в ней, приходится выкладываться на полную катушку, как физически, так и эмоционально. Может, действительно было бы лучше вернуться сюда, где все знакомо, и где всегда будет поддержка отца. Но вернуться означало бы признать свое поражение и, в первую очередь, перед самой собой. А отец — он всегда примет ее, что бы ни случилось, и что бы она ни сделала, только он и так отдал ей столько лет своей жизни, что теперь она просто не имеет права доставлять ему какие-либо разочарования. Пусть лучше думает, что все у нее хорошо, а со временем все наладится. Ни к чему заставлять его волноваться по таким пустякам. Пройдет пару дней, и Макс найдет возможность, чтобы помириться с ней, а опер, возможно, вообще уже и не вспоминает о ней, даже не подозревая о ее страхах по поводу предстоящей ревизии, а пребывание в Мневниках и вовсе пролетит за работой как один день.

Обхватив руками колени и упершись в них подбородком, Юля смотрела во тьму, изо всех сил пытаясь уверить себя в том, во что почему-то не верилось, а где-то в груди застыл ледяной комочек предчувствия, настойчиво саднящий внутри, словно нашептывая: «Так, как ты хочешь, не будет. Будет совсем иначе».

Глава 7

Неделя для Степнова выдалась напряженной. В понедельник позвонила Вика и дрожащим голосом сообщила, что маме вдруг стало плохо, и ее увезли на скорой в больницу с диагнозом «микроинсульт». Бросив все дела, Саша помчался туда.

На несколько дней поселив сестру у себя, парень разрывался между работой и больницей. Наконец к выходным матери стало лучше, и ее выписали. Забрав ее из больницы и отвезя вместе с Викой домой, предварительно закупив продуктов и необходимых вещей на первое время, чтобы у них не было необходимости идти в магазин, парень только сейчас вспомнил о Юле и о том, что уже на следующей неделе она должна прийти к ним в отдел на проверку. Он не сомневался, что Шведов договорился об этом — для него это мелочь, учитывая, что начальник финансовой части его хороший друг.

Он ждал встречи с ней. Интересно было, как она будет на него реагировать.

Известно ли ей о том, что он работает здесь или девчонка уже совершенно позабыла о его существовании на этой планете? Ну, что ж, в его планы входило напомнить ей о себе. Она же не думает, что он откажется от нее из-за появления на горизонте этого романтичного глупца, который даже не заметил ее настороженности по отношению к нему, да и вообще по ходу ничего не замечает, кроме своего ди-джейского пульта — вот пусть и дальше пластинки крутит, эта девчонка явно не для него.

Саша бродил по своей квартире, в которой после отъезда сестры вновь остался в одиночестве, и пил из горла коньяк, чувствуя, как алкоголь горячими струями растекается по венам, как пульсирует в висках кровь, но желанного опьянения не наступало. Видимо, после аварии у него просто отключился какой-то жизненно важный центр, отвечающий за расслабление, и больше не выходило забыться в спасительном беспамятстве.

Он не мог понять, чем она так зацепила его. Красивая? Да. Не глупая? Пожалуй.

Но, главное, не трусиха. Отвечала ему то, что считала правильным, не подстраиваясь под его напор, его желания, дерзила и ее не волновало, кем он является на своей работе, на своей «земле», на что способен, не догадываясь о том, как его боятся другие. Ее слова, ее безразличный взгляд, каждый ее жест бросал ему вызов: «Я не твоя, смирись». И от этого внутри загорался лишь еще более сильный огонь, превращаясь из искорки в пламя. Он думал о том, что она отдает предпочтение этому сопляку, весь день просиживающему за компом в коммерческой фирме по изготовлению канцтоваров, а вечерами за копейки пританцовывающему за ди-джейским пультом, и, вероятно, даже готова связать с ним свою жизнь. Саша злился еще больше, представляя, что она делит с этим парнем постель, отвечает на его ласки, что тот имеет полную власть над ней.

Красивая и недоступная. Недоступная для него. И эта мысль не давала покоя, превращаясь в какое-то наваждение. Она будет его. Хочет она того или нет. Он этого добьется. Даже просто для того, чтобы выкинуть ее из своей головы.

* * *

Сделав глубокий вдох, Юля толкнула тяжелую дверь и вошла в ОМВД. Подойдя к окошку дежурного, девушка раскрыла удостоверение.

— Доброе утро, я из Управления, на инвентаризацию. Где я могу найти начальника отдела? — Прямо по коридору до конца, 115 кабинет. Шведов Константин Николаевич.

— Спасибо, — убрав удостоверение в сумку, она направилась в указанном направлении, с некоторым напряжением оглядываясь по сторонам, в любой момент ожидая увидеть перед собой опера. И словно в подтверждение его присутствия наткнулась взглядом на табличку на двери одного из кабинетов — «Начальник уголовного розыска Степнов Александр Павлович». По телу невольно пробежала дрожь, а нервное напряжение лишь возросло. Никакое самовнушение, что за время ее пребывания здесь они могут и не встретиться, уже не действовало. ОМВД оказался совсем небольшим, состоящим из одного этажа, и кабинет опера находился как раз в самом его начале, так что обойти его стороной было невозможно.

Кое-как собравшись с мыслями, Юля постучала в дверь начальства и, услышав короткое «да», вошла в комнату, за столом в центре которой сидел мужчина средних лет в форме с погонами полковника.

— Здравствуйте, Константин Николаевич, — выдавив улыбку, поздоровалась девушка и представилась: — Юлия Сергеева, с проверкой из Управления.

— Да, мне дежурный уже позвонил, проходите, — с интересом взглянув на нее, Шведов кивнул на стул рядом со своим столом. Степнов с нетерпением ожидал ее прихода, буквально накануне выходных спрашивая, выполнил ли он его просьбу. Неужели парень, наконец, на кого-то серьезно запал? — Одну секунду, — подняв телефонную трубку, он набрал номер своего главного опера. — Зайди, — сказал он без предисловий, после чего снова взглянул на девушку. — Мой человек вам все покажет, поможет. У меня, к сожалению, совсем нет на это времени, но, думаю, что все у нас пройдет хорошо.

— Я тоже так думаю, — согласно кивнула Юля, стараясь не подавать вида, что ее что-то тревожит, хотя внутри все отчаянно протестовало против ее нахождения в этом месте.

А в следующий миг дверь открылась, и в кабинет уверенной походкой вошел Степнов. Юля повернула голову, в висках тут же застучало, ладони покрылись холодным потом. Мазнув по ней безразличным взглядом, парень прошел к столу и уселся на соседний стул.

— Саш, это Юлия Сергеева, из Управления, будет проводить у нас ежегодную ревизию, — проговорил начальник, едва взглянув на него, и снова перевел взгляд на девушку. — Александр Степнов, начальник уголовного розыска и мой зам. Если что, обращайтесь к нему, он поможет.

Юля подняла глаза на парня. Он сидел напротив нее, облокотившись локтем о стол и постукивая костяшками пальцев по столешнице. Во взгляде, направленном на нее, не читалось ничего, словно они и не были знакомы, и от этого почему-то стало еще страшнее.

— Лично проследи за тем, чтобы Юлии был обеспечен доступ ко всем помещениям, и выдели пару человечков ей в помощь, — как сквозь пелену донесся до нее голос начальника.

— Ну, зачем кого-то напрягать, я и сам готов оказать любую поддержку, — невозмутимо произнес Степнов, улыбнувшись уголком губы. — Можем приступить прямо сейчас.

— Хорошо, идите, — кивнул Шведов, снова возвращаясь к документам, которые подписывал, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Юля медленно поднялась и на ватных, негнущихся ногах вышла из кабинета вслед за Степновым. До сих пор не верилось в реальность происходящего — она в одном ОМВД с этим человеком, от которого с первой встречи хотелось убежать подальше. И ближайшие две недели, похоже, ей предстоит видеть его постоянно, а этот уж не упустит свой шанс, по полной будет развлекаться докапываниями до нее. К тому же, он еще и не просто начальник уголовного розыска, а заместитель начальника всего отдела. Теперь понятно, почему парень такого высокого мнения о себе. Только для нее это ничего не меняет. На своей «земле» он может быть царь и бог, и пусть пугает своими взглядами тех, кто здесь находится. Для нее же нахождение в этом месте временно и, в конце концов, ему придется признать, что их жизни на этом расходятся по разным путям. И, вроде бы, он ничего не сделал, чтобы вызывать у нее такие эмоции, но в его присутствии становилось тяжело дышать: на груди словно свернулся маленький хищный зверек, который осторожно, но настойчиво вонзал в ее кожу острые коготки.