Виктория Победа - Тебе принадлежу

—Может все-таки расскажешь, что, вдруг, случилось? – спрашивает он.

Серьезно? Сейчас? В такой момент?

—Ничего особенного, —пожимаю плечами, — меня замуж выдать хотят, —стараюсь говорить, как можно спокойнее, но Стас все равно напрягается и делает шаг назад. Смотрит на меня, хмурится.

—За кого? – спрашивает он спустя минуту молчания, его тон не предвещает ничего хорошего, вижу, что парень злится.

— Это неважно, я не собираюсь за него выходить, — говорю и снова приближаюсь к нему, но Стас выставляет руки и обхватывает ими мои плечи.

—За кого? – настойчивее повторяет свой вопрос.

—За Максима Демина, — отвечаю и вижу, как расширяются его глаза, а брови летят вверх. И, что его так удивило? Некоторое время он молчит, а после говорит то, чего я точно не ожидала от него услышать.

—Уходи, — он буквально выплевывает это слово, будто не он еще пару минут назад целовал меня и прижимал к стене. Ничего не понимая, не двигаюсь с места и глупо хлопаю глазами.

— Стас, — снова делаю шаг, но он не позволяет подойти ближе, — я…

—Мне не нужны проблемы из-за какой-то шлюхи, — шипит он и схватив меня за локоть, тянет в коридор.

Шлюхи? Останавливаюсь у самого коридора, вырываю локоть из захвата и пристально смотрю на Стаса. Как он может? Как может называть меня шлюхой, он ведь знает, что у меня никого не было и отношений до него не было. Не до них мне было, пока девочки бегали на свидания, я проводила время за книгами.

—Да, что происходит? – рявкаю, потому что вся эта ситуация абсурдна.

—Ты ведь спала с ним, — он не спрашивает, а утверждает, будто действительно знает о чем говорит.

—Да с чего ты это взял? – развожу руками, не в силах поверить в происходящее.

—Ну не просто так же он тебя выбрал, видно, хорошо ноги раздвигала, — цедит он сквозь зубы, и я сама того не понимая, заношу руку вверх и заряжаю ему звонкую пощечину. Да как он смеет, как может так обо мне думать?

Я уже готова разрыдаться, как вдруг, приходит осознание, такое простое и банальное – он боится, боится Макса и того, что тот с ним сделает, когда узнает о наших отношениях. Ему проще вышвырнуть меня из своей жизни, чем конфликтовать с Деминым. Ни один парень не станет бороться за меня с хозяином города, ни один парень не посмеет перейти ему дорогу.

—Ты просто трус, — бросаю напоследок, хватаю куртку и сумку, и выбегаю из его квартиры. Сбегаю по лестнице, в глазах стоят слезы, дышать становится все труднее, грудь будто сжали в тиски, сердце колотится, как ненормальное, хочется бежать без оглядки, неважно куда, просто бежать. Выбегаю из подъезда, слезы застилают глаза, и я практически ничего не видя врезаюсь в чью-то широкую грудь. В нос ударяет знакомый запах, мужские руки обхватывают меня за плечи, поднимаю глаза и встречаюсь с пугающим взглядом черных глаз Максима Демина.

Катя

Несколько секунд я просто моргаю, в попытке отогнать от себя непрошенное видение, только вот ни разу это не видение, а очень даже настоящий Максим Демин. Мужчина молчит и пристально смотрит на меня: высокий, широкоплечий, его короткие, темные волосы уложены в прическу, четко очерченные скулы придают лицу суровости, а большие, черные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, заглядывают прямо в душу.

Сглатываю ком застрявший в горле, и тихо произношу:

—Что ты здесь делаешь?

Он ничего не говорит, молча заносит руку и обхватывает пальцами мой подбородок, дергаюсь в попытке отстраниться, но он лишь усиливает хватку, продолжая сверлить меня взглядом. И только спустя несколько секунд до меня доходит, что по моим щекам все еще катятся слезы.

—Что он сделал? – цедит сквозь зубы Демин, вздрагиваю от звука его голоса и резко поворачиваю голову. Хватка на моем подбородке слабеет и Макс наконец его отпускает. — Я задал вопрос, Катя, — все тот же тон: властный, холодный, требующий сиюминутного подчинения.

—Тебя это не касается, — выплевываю и делаю шаг вперед, но Максим тут же преграждает мне путь. — Дай пройти, - шиплю и упираюсь в каменно-твердый торс мужчины.

Непроизвольно скольжу по нему взглядом, сейчас на нем нет привычного черного костюма, в котором он, кажется, родился. Сегодня его удачно заменили синие, низко посаженные джинсы и бежевый свитер, четко очерчивающий рельефные изгибы его тела. Не дождавшись от меня ответа, Макс молча оборачивается к стоящим позади него охранникам, которых, я, к слову, не замечала до этой самой минуты, и кивком указывает на меня, после чего произносит:

—Подержите ее, —передает меня в руки своих амбалов, я не успеваю ничего сообразить, а Макс уже скрывается в подъезде. Понимаю, что не просто так он вошел внутрь, не просто так появился здесь, все это время он прекрасно знал о существовании Стаса и, судя по всему, последнему сейчас не поздоровится. По телу пробегает мелкая дрожь, дергаю руку, в попытке вырваться из хватки держащего меня амбала, но все тщетно, крепко вцепился.

Макс возвращается спустя несколько минут.

—Поехали, - бросает на ходу и идет к машине, я же невольно опускаю взгляд на сбитые в кровь костяшки пальцев и разодранную вокруг них кожу.

—Что, что ты с ним сделал? – выкрикиваю ему в спину и упираюсь пятками в асфальт, пока один из амбалов тащит меня к машине.

—Сядь в машину, Катя, — сухо произносит Макс, игнорируя мой вопрос. Господи, он же мог его убить. Как бы я не упиралась, меня все же подхватывают, впихивают в машину и усаживают на заднее сидение, Макс устраивается рядом и закрыв дверь, кивает водителю.

—Ты не ответил на мой вопрос, — говорю, как только автомобиль трогается с места, впиваюсь ногтями в кожаное сидение, стискиваю зубы и жду ответа, но отвечать Демин не спешит. Тягостное молчание, воцарившееся в салоне автомобиля, медленно сводит меня с ума. Не ведая, что творю, хватаю Макса за локоть и дергаю на себя. — Что с ним? – повторяю вопрос. — Ты, ты его…— по телу пробегает холодок, а сердце замирает в ожидании ответа.

—Нет, Катя, я его не убил, — все также холодно и равнодушно произносит Макс, повернувшись ко мне лицом.

Прикрываю глаза и выдыхаю шумно, легкие снова наполняются воздухом, сердце возобновляет ритм, чувствую, как по щекам стекают слезы облегчения. Обида на Стаса никуда не делась, но смерти я ему точно не желаю.

—Но в следующий раз убью, — добавляет Макс, стирая слезы с моих щек, в нос ударяет запах парфюма с нотками табака, размыкаю веки и встречаюсь с ним взглядом. — За твои слезы я убью любого, Катя, — хрипло произносит он, поглаживая подушечками пальцев мои скулы, его взгляд опускается ниже, задерживаясь на моих губах, облизываю их непроизвольно и сглатываю застрявший в горле ком, не в состоянии отвести взгляд от лица мужчины. Не успеваю ничего понять, как свободная рука Макса зарывается мне в волосы, а губы накрывают мои. Он вжимает меня в спинку сидения, не позволяя отстраниться, мысли разлетаются, пока его язык умело орудует у меня во рту, а руки беспорядочно шарят по телу, вызывая в нем тысячи электрических разрядов. Меня настолько поражает собственная реакция на его близость, что я не сразу понимаю, что стон, донесшийся до моих ушей — мой собственный.

Упираюсь ладонями в его грудь, отталкиваю от себя и замечаю самодовольную ухмылку на его лице, именно ухмылку, потому что улыбаться Максим не умеет. Господи, да что на меня нашло? Моргаю, пытаясь отогнать от себя это наваждение, качаю отрицательно головой, а этот поганец продолжает ухмыляться, и так мерзко на душе становится.

—А как насчет тебя? – выплевываю, глядя ему в глаза, хочется стереть это самодовольное выражение с его физиономии. Он какое-то время сверлит меня взглядом, а после резко убирает руку и отворачивается.

Оставшуюся часть пути мы едем молча, но я буквально чувствую исходящее от Демина напряжение, что для него совершенно несвойственно, он же робот, холодная машина, без чувств и эмоций. В какой момент программа сломалась?

—Как ты узнал, где я? — спрашиваю, когда машина въезжает на территорию моего дома.

—Думаю, ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, Катя, —отвечает Макс, выходит из машины и придерживает для меня дверь. Знаю, конечно, есть только два человека, к которым я могла отправиться в том состоянии, один из них — сестра Макса, ей он, скорее всего позвонил в первую очередь. Выхожу из машины, на дворе уже смеркается, Макс больше ничего не говорит, молча разворачивается и идет в дом, глубоко вздохнув плетусь за ним. Идиотская ситуация, и стоило сбегать из дома, чтобы спустя несколько часов вот так позорно вернуться?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Катя.

Вхожу в дом и первое, на что натыкаюсь – разочарованный взгляд отца, он сидит, откинувшись в кресле и сверлит меня глазами. В последний раз он так смотрел, когда в пятнадцать лет застал меня с сигаретой в руке. Он не кричал, не обвинял, просто посмотрел вот так, как сейчас, покачал головой и ушел. Мне так стыдно тогда стало, целую неделю я не показывалась отцу на глаза, о сигаретах и думать забыла, не притрагивалась больше, да и глупость это была, спор дурацкий, а отец не вовремя в школу заехать решил. И вот спустя шесть лет я снова получаю эту порцию разочарования в его глазах, хотя, казалось бы, за что? Это я должна быть в нем разочарована, я должна сейчас вот так на него смотреть, а я снова чувствую себя той пятнадцатилетней девчонкой, которая не смогла оправдать доверия отца.

—Пап, — начинаю я, не представляя, что собираюсь ему сказать, мне бы злиться на него, а я себя нашкодившим щенком ощущаю. Стою, переминаюсь с ноги на ногу, тереблю пальцами край кофты, не решаясь посмотреть в глаза отцу.