Я не мой отец, он решает вопрос пулей в лоб, а со мной право на смерть еще заслужить нужно. Жестоко? Возможно. Зато эффективно. Годами я учился на ошибках отца и своих собственных и пришел к единственному верному выводу — смерть слишком легкое наказание для тех, кто оказался настолько глуп, чтобы придать мою семью и меня лично. А вот верность я ценю очень высоко и мое доверие дорогого стоит. И эти трое, что сейчас сидят передо мной с разбитыми рожами, это самое доверие заслужили. Из этой богадельни я их вытащу, не такая уж и суровая статья им светит, условный обеспечу, такие, как Батя мне нужны, а остальные двое за ним, как псы за хозяином.

—Демин, на выход, к тебе пришли, — погруженный в свои мысли не сразу замечаю стоящего в дверях дежурного. Поднимаюсь с места, жмурясь от боли в боку, просил же кости целыми оставить, костоломы чертовы. Скажи дураку Богу молиться…

—Руки за спину, — с нескрываем презрением произносит мент, нужно быть слепым, чтобы не заметить с каким наслаждение он рассматривает следы побоев на моей физиономии.

— Сука, — шиплю, когда пацан, будто случайно, прикладывает меня о стену. Ничего, я тебя запомнил. Терпеть не могу шавок, что злоупотребляют своим служебным положением, упиваясь властью. Таких в зародыше давить надо, иначе потом вырастают Кириленко.

В допросную меня вталкивают с неменьшим энтузиазмом, не удержи я равновесие, впечатался бы носом в стол.

—Господи, Макс, — ожидающая меня Лара подскакивает с места при виде меня. Да, видок у меня тот еще сейчас: заплывший глаз, ссадины по всей роже, рассеченная бровь – красавчик. Ее испуганный взгляд  заставляет меня усомниться в правильности своего решения. Еще недавно я решил держать ее в стороне, пока не буду знать наверняка, но сейчас, когда встречи с любым посетителем записывается и контролируется ублюдком полковником, Лара — лучшая связь с внешним миром. Матери я приезжать запретил, встреча с адвокатом на особом контроле, зато попросил ее обеспечить мне встречу с Ларой. Можно было бы выключить картинку на время разговора, Авдеев бы справился без труда, но лишняя подозрительность со стороны Кириленко мне не нужна. Как только лейтенант оставляет нас наедине, Лара мгновенно бросается ко мне.

— Боже, во что ты ввязался? — шепчет, ощупывая меня, словно старается убедиться, что цел и невредим. Напугал ее, конечно, но выхода у меня нет. Мне нужно знать, что сейчас происходит вне стен изолятора.

—Нормально, Лар, жить буду, иди сюда, — сажусь на стул и утягиваю ее за собой, усаживая на колени. Прижимаю к себе так близко, чтобы не осталось и миллиметра расстояния между моими губами и ее ухом. — Тихо, подыграй мне, — шепчу прежде, чем она открывает рот.

— Какого черта ты творишь, Демин? — шипит подруга, но играет хорошо, обнимает меня за шею, позволяя скрыться за ее волосами. Актриса из Ароновой отличная и соображает быстро.

—Камеры, Лара, сейчас мы с тобой разыграем спектакль, — притягиваю ее, скрываю наши лица за ее волосами, в очередной раз радуясь, что переубедил эту дурынду срезать шевелюру, зарываюсь пальцами в ее волосы, имитирую поцелуй, — рассказывай, как там дела снаружи.

—Ты ненормальный, — продолжает шипеть, словно кошка, — идиот, ты хоть представляешь, как я испугалась, когда тебя арестовали, а оказывается, это был дебильный спектакль, Демин, если тебя здесь не прикончат, я тебя сама завалю.

— Не отвлекайся, времени у нас не так много, — пропускаю мимо ушей ее угрозы, а сам кошусь на камеры, пока по ту сторону видят двух голубков, особо следить и прислушиваться не станут.  Перевожу взгляд на Лару, усмехаюсь, убьет, как же, делать ты без меня что будешь, чудо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Счета заморозили, офис каждый день менты роют, отца твоего несколько раз на допрос вызывали, Диму тоже. Что происходит, Макс? И, да, твоя невеста сходит с ума, но пока держится. Теперь я понимаю, почему ты запретил ей тебя навещать, красавец.

Упоминание о Кате заставляет сердце биться быстрее. Малышка, скоро мы снова будем вместе, потерпи пока, не делай глупостей. Черт, как же хочется снова прижать ее к себе, заключить в объятья и больше никогда не отпускать. Соскучился, дико соскучился. Каждый день без нее словно вечность без воздуха. Дышать без нее не могу. Как я жил без нее эти восемь долбаных лет.  Удивительно, как прочно она привязала меня к себе, а я и не против. Лишь бы рядом была и верила. Никогда, блядь, никогда не предам ее доверия, подыхать буду с мыслью о ней. Ангел мой.

— Ау, ты тут, — шепчет Лара, улыбаясь во все свои белоснежные тридцать два, и взгляд такой, актриса, блин, — все понятно, ты уже с ней, — все также шепотом.

— Так что там с ментами? — притягиваю ее обратно, утыкаюсь носом в шею.

— Да ничего, обложили со всех сторон, — усмехаюсь, я услышал все, что мне нужно, сейчас они уверены, что перекрыли нам кислород, пусть так и будет, мне лишь нужно, чтобы Кириленко назвал имя, и все закончится. —  Меня пока не трогают, я идиотку включила, реву каждый раз, когда меня пытаются допросить, — улыбается. Да, это она может, театрального мастерства ей не занимать. Кстати, о театральном мастерстве.

— Скажи мне золотце, — продолжаю ласково, — ты ведь успела уже пообщаться с Катей, да, включила стерву?

—Я, ну… — отводит взгляд, и я понимаю, что попал в точку. Засранка мелкая, надавать бы по заднице. — Я извинюсь, но не считаю, что была не права, ты же знаешь историю моей семьи и… ты — единственный, кем я дорожу и держусь за эту жизнь только из-за тебя, если с тобой что-то произойдет, я…я просто хочу быть уверенной, что с тобой не случится то же, что случилось с моим отцом.

— Давай, впредь, ты будешь доверять моему выбору, ладно?

— Ладно, — бурчит недовольно, надувает губы, как дитя малое, ей-богу. — Твой странный друг, тот хакер, он постоянно ошивается в офисе, я понимаю, что он там не просто так, но можно сделать так, чтобы он держался от меня на расстоянии? — переводит тему.

Да, я действительно попросил Матвея находиться в офисе, наблюдать за действиями мусоров. Грому пока там делать нечего, не нужно ему светиться лишний раз, а оставлять Лару одну нельзя. Она держится, но постоянное присутствие мужчин вокруг, явно не играет на пользу ее состоянию. А интерес Авдеева я еще в прошлый раз заметил, бесится из-за ее реакции на него, привык, что девки ноги перед ним раздвигают по первому зову, а Аронова не по зубам оказалась. Зацепила. Историю ее прошлого я оставил при себе, но предупредить предупредил — она не очередная игрушка для сексуальных утех, прибью на хер, если посмеет воспользоваться. Тогда-то я и понял, что там серьезно все, попал старый друг, не обидит. Сложно ему придется, но я явно не справляюсь, ей нужен кто-то, не просто друг, ей нужно научиться верить кому-то еще, кроме меня.

— Он присмотрит за тобой и за офисом. Грому скажешь, пусть начинает, он должен быть в Москве завтра, пусть берет людей и смотрит новости.

—Новости, — снова обняв меня и прижавшись губами к моему уху.

— Он знает, о чем речь, — говорю и провожу ладонью по ее волосам.

—В тебе умирает талантливый актер, Макс, — хмыкает.

— Я учту, — усмехаюсь.

—Долго ты планируешь находиться в этом отстойнике?

— Надеюсь, что не больше пары дней, — вздыхаю, зарываясь носом в ее волосы, — и еще, Катя…

—Я поняла, Макс, я поговорю с ней, расскажу…все, — отворачивается, поджимает губы. Я не мог ничего рассказать, дал слово и сдержал его, но не стану лгать, всем станет проще, если малышке будет известна вся подноготная нашей истории с Ароновой. — Тебя что-то беспокоит, да?

— Катя могла забеременеть, я попросил мать, чтобы глаз с нее никто не спускал, но буду рад, если ты сгладишь углы. Она и так переживает, просто убеди ее не волноваться, она должна знать, что у меня все под контролем, хорошо? Об этом, —указываю на свое лицо, — лучше умолчать.

— Ты мог просто рассказать, мне, ей, всем, — вздыхает, — ладно, я понимаю, ее ты хотел держать подальше, но почему не рассказал все сразу мне?

— Потому что тебя я тоже хотел держать подальше.

Она какое-то время молчит, хмурится, обдумывая сказанное и до нее наконец доходит.

—Господи, — лицо бледнеет, губы начинаю трястись, обнимаю ее и шепчу:

— Успокойся, с тобой больше ничего не произойдет, на этот раз я их закопаю, Лара, каждого, собственноручно.

— Я…я думала, что мы оставили это в прошлом, был договор, какого черта, — из ее глаз начинают литься слезы, я бы хотел держать ее подальше от этой грязи, но сейчас ее нахождение здесь — необходимость.

— Успокойся, я разберусь, на этот раз я все сделаю по-своему.

—Значит, та авария все же не случайность? Но ты говорил, ты убеждал меня…

—Не случайность, — киваю, — водителя на следующий день обнаружили повешенным в его квартире, избавились от ненужного свидетеля. Прости, Лар, я не хотел тебя волновать.

—Значит, все это…это моя вина? Это из-за меня да? Он никогда не успокоится? Лучше бы мы никогда не встречались, — шмыгает носом, даже не пытаясь сдерживать слезы. Кошусь на камеры, как бы мерзко это не звучало, а ее слезы мне сейчас на руку, дополнительный бонус к спектаклю.

—Чушь не неси, это лишь повод, мы им давно поперек горла, им нужно настроить канал сбыта в этом городе.

— Я не стану жить, если ты пострадаешь из-за меня.

Хватаю ее за подбородок и резко произношу:

—Никогда больше не смей даже заикаться об этом, поняла? — она молчит, а я повторяю: — Поняла, я спрашиваю?

Робкий кивок и я отпускаю ее.

—Твоя задача продолжать строить из себя истеричку, — улыбаюсь, пусть доведет мусоров, она сможет. Обыскивать офис, когда у тебя над душой стоит истеричная баба не просто, особенно если это Лара.