—Катя, — сильный удар в спину, и я лечу в сторону. Тупая боль простреливает в плечо, щека саднит от встречи с ребристой поверхностью асфальта. Снова выстрелы, чьи-то крики, рычание мотора и визг шин.

— Екатерина Олеговна, — чьи—то руки настойчиво меня ощупывают, кажется это Миша. Приподнимаюсь, морщась от резкой боли в плече, пытаюсь прийти в себя и понять что произошло.

—Со мной все в порядке, что, что произошло, — спрашиваю и тут мой взгляд цепляется за второго охранника, находящегося за спиной Миши. Адреналин, бурлящий в крови придает мне сил, а внутри рождается тревога. Голос. Этот голос. Лара. Срываюсь с места, забыв от боли, подлетаю к охраннику и лежащей рядом в луже крови девушке.

—Нет, господи, нет, да что же это такое, — кричу в голосу, слезы душат, воздуха не хватает, — скорою, вызови скорую, — ору в лицо охраннику.

— Уже, Екатерина Олеговна, но, боюсь не доживет, — виновато произносит Миша.

— Нет, нет, не смей, слышишь, не смей умирать, — шепчу и хватаю ладонь девушки. — Боже, пожалуйста, нет, — я даже не уверенна, что она жива: неестественная поза, померкший взгляд, разбитое в кровь лицо — эта картина надолго задержится в моей памяти. Зачем, ну зачем она это сделала? Как вообще здесь оказалась. — Черт тебя дери, только попробуй умереть, — кричу,что есть мочи, — пожалуйста, держись, — шепчу, словно одержимая, повторяю раз за разом, поглаживая холодное запястье и глотая слезы,  — не умирай, пожалуйста.

Откуда-то из далека слышится вой сирен, а я продолжаю нависать над девушкой, которая только что спасла мне жизнь, ценой своей собственной. Кто-то что-то говорит, какие-то люди вокруг, меня резко отрывают от Лары, кажется, я вырываюсь, кричу, что есть мочу, прошу отпустить, позволить поехать с ней и… темнота.

Глава 35

Катя

—Почему она до сих пор не проснулась? — слышится голос Макса.

В ноздри, вдруг, ударяет резкий запах медикаментов и спирта.

— Ты уверен, что она в порядке? — очередное рычание жениха.

—Успокойся, ей вкололи успокоительное, — чужой голос разрезает пространство. Успокоительное? Зачем? Почему? Где я и почему так темно? Мысли хаотично сменяют друг друга, не желая выстраиваться в ряд, когда по помещению в очередной раз громом раскатывается голос Макса. Макса? В это самый момент воспоминания обрушиваются на меня ударной волной, сносящей все на своем пути, сметая все барьеры. Несмотря на ощутимую тяжесть, размыкаю веки и тут же жмурюсь от яркого солнечного света, проступающего сквозь тонкие стекла окон. Когда мне все-таки удается разлепить веки и привыкнуть к ослепляющим лучам, обнаруживаю, что нахожусь в совершенно незнакомом мне помещении. Окинув взглядом комнату, натыкаюсь на широкую спину Макса. Это он! Он действительно здесь, но как? Как такое возможно?

—Макс, — хочется окликнуть его, громко, но выходит еле слышный шёпот, но этого оказывается достаточно для того, чтобы мужчина меня услышал. Слегка ссутулившись, словно ожидая удара, он оборачивается, позабыв о все еще находящемся в помещении враче. Все внимание Максима сейчас приковано ко мне, во взгляде его черных глаз застыло мучительное чувство вины, осунувшееся лицо его щедро украшают свежиие ссадины и синяки, вся эта картина в купе со его потрепанным видом: помятая рубашкой, взъерошенные волосы, небритость, которой я никогда за ним не замечала, вызывают во мне щемящее чувство жалости. Еще недавно мне из него душу хотелось вытрясти, а сейчас, сейчас я просто хочу избавить его от этого разъедающего душу чувства. — Макс, я…

—Малышка, — из его груди вырывается истошный, полный горечи и страдания стон. Макс делает несколько шагов ко мне и неожиданно падает на колени. Его теплые ладони крепко обхватывают мое лицо, а лоб прижимается к моему. На длинных черных ресница появляются едва заметные серебристые капельки, которые тут же исчезают под натиском тыльной стороной его руки. — Я ведь мог вас потерять, одна лишь долбанная секунда и…сука, самоуверенный идиот. Убью нахер, всех убью и охрану придушу.

Очередная волна из воспоминаний не заставляет себя ждать, словно вспышки фотоаппарата, перед глазами одна за одной мелькают страшные картинки! Лара! Нет.Нет.Нет. Порываюсь подскочить на кровати, опираюсь на руки и обессиленно падаю обратно на подушку. Резкая боль простреливает в плечо, словно тысячи раскаленных игл пронзая его насквозь.

—Больно, вернуть врача? — обеспокоенный взгляд жених заставляет меня улыбнуться, несмотря на трагичность сложившейся ситуации.

—Нет, не нужно, — качаю отрицательно головой и провожу здоровой рукой по его волосам. — Лара…что с ней? — спрашиваю, страшась услышать ответ. Макс резко отворачивается, смотрит куда-то в пустоту, а мое сердце на миг останавливается. Прерывистые удары отдаются громким гулом в ушах и режут по слуху, а гнетущее молчание давит, словно тяжелая плита, сжимая в тиски грудную клетку и не давая возможности сделать вдох. Нет. Она не могла умереть! Это чертова стерва просто обязана была выжить.

—Она в тяжелом состоянии, Кать, выжить выживет, но сможет ли встать на ноги — большой вопрос.

Макс говорит что-то еще, но я оставляю его слова без внимания. Не встанет? Не встанет на ноги? Эта странная, порой до жути раздражающая женщина может остаться инвалидом? Калекой? Лишь, потому что мне внезапно потребовалось выяснить отношения? Потому что я оказалась настолько глупа, что подвергла себя опасности и тем самым лишила нормально будущего красивую, молодую женщину. Все ведь могло быть иначе, она вообще не должна была пострадать, ее вообще не должно было там быть.

Чувство вины медленно растекается по венам, обжигает легкие, душит. Открываю рот словно рыба, выброшенная на берег, слезы градом стекают с глаз. Боль, оглушительная, жгучая боль сосредотачивается где-то в области грудины, кажется, даже сердце перестало биться, под натиском вины. Что же ты натворила, Катя, и как теперь с этим жить?

—Не смей, слышишь меня, — твердая хватка на моих щеках приводит меня в чувство, даже вдохнуть получается, пусть все также больно, пусть легкие горят огнем, но я все же дышу. — Ты ни в чем не виновата, Катя.

—Это должна была быть я, понимаешь, я, — всхлипываю, не сдерживая катящиеся из глаз слезы. — Она вместо меня….

Макс не дает мне договорить, хватка на щеках усиливается, и его гуже впиваются в мои. Жесткий поцелуй на грани боли. Твердые мужские губы подавляют любое сопротивление, язык стремительно проникает внутрь, сплетаясь с моим. Как же я скучала. Как сильно хотела снова почувствовать вкус любимых губ. Ну почему, почему все должно быть так.? Макс наконец-то со мной, здесь, рядом, а где-то там за толстыми стенами лежит та, что спасла мне жизнь, та, которая, возможно, навсегда останется прикованной к инвалидному креслу.

—В этом только я виноват, только я, — хрипло произносит Макс.

—Не говори так.

—Я поступил слишком самоуверенно, — он снова отводит взгляд и я, кажется, понимаю, о чем он.

— То видео? — спрашиваю осторожно, и он кивает.

—Все должно было быть иначе, я предполагал, что ты его получишь, но верил в то, что глупостей ты не натворишь, время поджимало и другого выхода я не видел. Ты должна была быть в безопасности, охрана…млядь, убью…

—Не надо, — шепчу, легонько касаясь его щеки, — они ни в чем не виноваты, они всего лишь люди, я вышла из дома, а должна была сидеть в квартире и ждать, просто довериться тебе, а я…и вот что из этого вышло. Почему?

—Что почему? — смотрит на меня непонимающе.

—Почему она это сделала? Зачем? — этот вопрос не дает мне покоя, она возненавидела меня с первой встречи, с первого взгляда. Ее намеки и провокации никак не вязались с ее поступком. Зачем спасать жизнь сопернице, зачем отдавать за нее свою?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

—Потому что она хороший друг, — надрывно произнесит Макс и горько усмехается. — А вот я оказался поганым другом.

—Ты сделал все, что хотел? — перевожу тему, потому что невыносимо смотреть на него такого, чувство вины слишком сильно отпечаталось в его сознании.

—Не совсем, с Кириленко я разобрался, но он всего лишь марионетка, есть рыба покрупнее.

—Значит, это еще не конец?

—Нет, Катя, это еще не конец, — вздыхает и сжимает ладони в кулаки, — я загнал ублюдков в ловушку, мне нужно в Москву, Кать, но ты…— осекается, и хмурится, будто не может решить, стоит ли продолжать.

—Что я?

— Ты беременна, Кать, — взрывается. — Ты носишь моего ребенка, а я чуть не отправил вас на тот свет и сейчас, когда ты больше всего во мне нуждаешься…

—Перестань, — перебиваю его.

Его слова не становятся для меня сюрпризом. Все-таки беременна. Прикладываю руку к животу, туда, где зарождается новая жизнь, наше продолжение. Мой сын, почему-то я уверена, что должен быть именно сын. Темноглазый мальчик—вылитая копия своего отца.

А что если…

—Ребенок, он…

—Срок небольшой, врачи утверждают, что все будет хорошо.

Выдыхаю. Облегчение накрывает меня с головой. С ним все хорошо, с ним все будет хорошо. Мой маленький ангелочек очень скоро появится на свет. Обязательно появится.

— Кать…

—Макс, я все понимаю и со мной все будет в порядке, — стараюсь говорить твердо. Он должен закончить начатое, слишком много было поставлено на карту. Слишком много всего произошло. — И еще, Лара…— делаю паузу.

Макс сверлит меня взглядом, но ничего не говорит, молча ждет, пока я продолжу.

—Она справится, обязательно, я буду с ней, пока ты не вернешься.

Едва заметная улыбка мелькает на губах мужчины. Я знаю, как важны для него эти слова. Он бы никогда не попросил, но для него это важно. Да и разве может быть иначе, после того, что она для меня сделала. После того, как не задумываясь бросилась под колеса спасая меня.