Рэв берет палочками кусочек курицы.

– Только если ты наденешь то коротенькое красное платье в блестках, которое я обожаю.

– Заткнись. Я серьезно.

– Хочешь пойти на танцы? – искоса глядит на меня Рэв.

– С Рэвом? – встревает Джефф.

Палочки с едой застыли над тарелкой. Я буквально слышу, как скрипят извилины в его голове. Это так смешно. Он даже не гомофоб. Наверное, он пытается вспомнить, не было ли с нашей стороны каких-то намеков, которые он прозевал.

– Не с Рэвом. – Я прикрываю смех покашливанием, гоняя по тарелке еду. – Одна девушка спросила меня, пойду ли я на танцы.

– Кто такая? – выгибает бровь Рэв.

Помедлив, я достаю из кармана мобильный, снимаю блокировку экрана и протягиваю телефон ему. С минуту Рэв читает письмо, затем возвращает мне мобильный.

– Хорошо.

Ни секунды колебаний. Вот одна из причин, по которой я его люблю.

– Я что-то пропустила? – спрашивает Кристин.

Она кладет полную ложку риса на тарелку Бейбидолл, и девочка тут же хватает рис в ладошку и сует в рот.

– А тебе можно идти на танцы? – интересуется Джефф.

В его голосе нет осуждения, но такой вопрос лишний раз напоминает мне об ухабистости выбранного мной пути.

– Можно. – Опустив взгляд в тарелку, я тычу палочкой в кусок курицы. – Это же школьное мероприятие.

– Кто эта девушка? – спрашивает Кристин.

Я медлю с ответом и, к своему ужасу, понимаю, что заливаюсь краской.

– Да так, просто девушка, с которой я общаюсь. – Последовав примеру Бейбидолл, запихиваю в рот еду. – Ничего такого.

– Ага, – возводит Рэв глаза к потолку. – Настолько «ничего», что он тащит меня на первые танцы в моей школьной карьере.

Я внимательно смотрю на него: не скрывает ли он за поддразниванием страх или беспокойство?

– Рэв, тебе не обязательно со мной идти, – совершенно серьезно говорю я.

Задумчиво пожевав и проглотив еду, он отвечает:

– Я хочу пойти. – Бросает взгляд на мой телефон и улыбается. – Может, мне и самому хочется выкинуть что-нибудь неожиданное.

Глава 20

От: Мрак

Кому: Девушка с кладбища

Дата: пятница, 4 октября, 18:36:47

Тема: Танцы


Не волнуйся, Девушка с кладбища. Я там буду.


Спортивный зал, в котором устроили танцы, пестрит серебристо-синими цветами, связками воздушных шаров, букетами бумажных роз и протянувшимися во все стороны перекрестьями серпантина. До сегодняшнего дня я ни разу не видела тут зеркального диско-шара, но, может, его достают только на время танцев? До ужаса старомодная штука, но мне нравится, как по затемненному залу пляшут пятна света, отбрасываемые крошечными зеркалами. Брэндону придется изрядно попотеть, чтобы сделать в этом помещении сносные снимки.

Мы приехали не вместе. Он чуть из кожи не вылез, извиняясь передо мной за то, что пообещал сфотографировать ответственных за танцы школьников во время финальной подготовки зала. Из-за этого Брэндон вынужден был приехать в школу на полтора часа раньше. Он спросил, не хочу ли я к нему присоединиться, но я отказалась. Дополнительного стресса мои нервы бы не выдержали. Да и потом, мне нужно было нарядиться.

Я еще не видела Брэндона и практически приклеилась к Роуэн. Точнее, держусь рядом с ней, мысленно вцепившись в ее руку, и обшариваю взглядом толпу.

Музыка оглушила меня, когда мы только вошли в зал, но сейчас я уже к ней привыкла. Мощные басы в сочетании со вспышками света затмевают все чувства, не оставляя места привычному беспокойству. Пятна света от диско-шара скользят по незнакомым лицам, и я ловлю себя на том, что ищу в толпе Мрака. Он может быть любым из присутствующих здесь парней.

– Ищешь Брэндона? – наклоняется ко мне Роуэн.

Вовсе нет.

– Да. Ты его видела?

– Нет. Идем к столикам с едой, чтобы он мог тебя найти.

К столикам с едой. Супер! Вдоль черной стены расставлены шесть длинных столов. Они застелены чередующимися синими и белыми скатертями и украшены спереди серпантином. Внизу установлены рельсовые светильники – видно, что ты ешь, но не более того.

На одном столе стоят две большие чаши для пунша, которые «сторожит» учитель, и три огромных деревянных блюда с печеньем. На других столах бутилированная вода, чипсы и шоколадки. Все это удовольствие стоит денег, поэтому я беру стаканчик бесплатного пунша. Поднимаю напиток к губам и поворачиваюсь, чтобы снова оглядеть толпу.

Подавившись, чуть не выкашливаю весь пунш на Деклана Мерфи. Пульс начинает зашкаливать. Я еще не успокоилась после его наезда на меня из-за фотографии и делаю над собой огромное усилие, чтобы не вспылить или не сбежать.

Мне бы хотелось сказать, что он не удосужился привести себя в порядок, но это не так. Он явно не пожалел времени на душ и бритье. От него пахнет свежестью и чистотой, а такого гладкого лица, как у него, я у парней, наверное, никогда в жизни не видела. Волосы его чуток длинноваты для стильной прически, но он их уложил. На танцы пускают только в классической одежде, но я никак не ожидала, что он может прийти в таком виде. На нем белая рубашка, брюки цвета хаки и галстук в сине-зеленую полоску. Рукава он уже закатал, верхнюю пуговицу расстегнул. Он похож на неугомонного мальчишку, плевавшего на фотосессию, для которой его так старательно наряжала мама.

Я с трудом утихомириваю разошедшийся пульс.

– Шпионишь за мной? – язвлю я.

– Ага. У столика с едой, – отвечает Деклан тихим и полным издевки голосом. Затем невозмутимо проходит мимо меня.

– Хочешь в пунш спиртного подлить?

Он застывает, точно готовый цапнуть пес. Не рычит, но оскаливается.

Я не должна была ничего говорить. Особенно такого. Я уже сожалею об этом. Деклан настолько выводит меня из равновесия, что я пытаюсь уязвить его прежде, чем он успеет осыпать меня насмешками сам.

Он поворачивается и смотрит на меня. В его глазах лед, но голос бесстрастен:

– И что, если так? Собираешься меня остановить?

– Нет, – заговаривает стоящая рядом Роуэн. – Мы позовем учителя.

– Валяйте.

Деклан бросает на стол два доллара и уходит с двумя бутылками воды. Роуэн придвигается ко мне, и мы провожаем его взглядами.

– В чем его проблема? – озадаченно спрашивает она. – Почему он всегда ведет себя как придурок?

Я делаю глоток пунша. Он оказывается слишком сладким. А может, это я полна горечи.

– Я тоже не была милашкой, Ро.

– Это после вчерашнего-то? Думаешь, он заслуживает другого?

Я все еще смотрю в спину уходящему Деклану. Он останавливается в затененном углу. Отдает кому-то бутылку воды, и я не сразу понимаю кому.

У меня брови лезут на лоб.

– Его друг сегодня без капюшона.

– Ничего себе, – удивляется Роуэн, – Рэв Флетчер может нормально выглядеть. – Она задумывается, а затем говорит: – Даже лучше, чем нормально. Да он, оказывается, симпатичный парень. Зачем же он одевается как Унабомбер?[12]

– Кто одевается как Унабомбер? – спрашивает кто-то позади нее.

Я разворачиваюсь. За Роуэн с фотоаппаратом в руках стоит Брэндон. На нем брюки и жилет темно-серого цвета, флуоресцентные синие кеды, черная рубашка с пуговицей на воротнике и красный галстук-бабочка. На ком-либо другом такой прикид выглядел бы нелепо, но на Брэндоне он смотрится хорошо. Даже прикольно.

Брэндон окидывает нас оценивающим взглядом, и в его глазах читается одобрение.

– Вы замечательно выглядите.

Я краснею. Ничего не могу с собой поделать. И почти стыжусь этого. У меня совершенно обычное платье – черное, без бретелек, чуть выше колен. Однако Брэндон настолько ярок, что я рада своему выбору однотонного наряда.

– Ты тоже, – отвечаю я.

– Это у тебя что? Карманные часы? – изумляется Роуэн.

– Ну да. – Брэндон поднимает к лицу фотоаппарат. – Встаньте поближе друг к другу.

– Ни за что. – Я пытаюсь выйти из кадра, но Роуэн хватает меня за руку и притягивает к себе.

– Мы должны увековечить этот момент, – заявляет она.

– Увековечить что? Столы с едой?

– Выпускной год, – отвечает за нее Брэндон. – Это твои последние школьные танцы. Неужели ты не хочешь оставить себе на память фото с лучшей подругой?

– Я этого хочу, – говорит Роуэн.

Для меня этого достаточно. Ради нее – пожалуйста. Я выдавливаю улыбку.

Брэндон делает несколько шагов назад.

– Не делай такое лицо, будто тебя убивают, Джульетта.

Я показала бы ему средний палец, если бы не слышала в его голосе легкого поддразнивания. Здесь все веселятся. Мне бы тоже следовало. Может, получится хотя бы сделать вид, что мне весело? Я прижимаюсь к подруге, обняв ее рукой за талию. Она прислоняется своей головой к моей.

– Я горжусь тобой, – шепчет Роуэн. – Знаю, тебе не хочется быть здесь.

Меня волной накрывают эмоции, и глаза тут же наполняются слезами.

– Ты что? – опускает камеру Брэндон.

Одна из них уже соскальзывает с ресниц. Я хватаю салфетку, чтобы остальные не успели испортить макияж.

– Я в порядке. Просто глупая.

– Ты не глупая, – возражает Роуэн. Берет со стола еще одну салфетку и нежно вытирает мои слезы. – Ты замечательная, храбрая и…

Я отталкиваю ее ладонь и, обхватив ее шею руками, обнимаю.

– Перестань. – Мой голос дрожит. – Перестань, Ро. Я не замечательная и не храбрая. Прости меня за то, что я такая плохая подруга.

– Ты никогда не была плохой подругой, – отвечает она. – Никогда!

Вспышка камеры, и я отстраняюсь от Роуэн, шмыгая носом.

– Классно, – ворчу я. – Именно это мгновение я и хотела увековечить. Как по моим щекам течет тушь.

Брэндон выводит изображение на камеру и показывает мне.

– А как насчет мгновения, когда подруги поддерживают друг друга?

Мы с Роуэн смотрим на получившийся снимок. Брэндон заснял нас с закрытыми глазами, обнимающимися, с еле заметными, дрожащими на ресницах слезинками. Дисплей маленький, но из него так и льются эмоции. Прекрасная фотография.