Бриджид Кеммерер - Тебе, с любовью…

– Пикап смялся. Им пришлось разрезать его, чтобы вытащить меня оттуда. Меня спас ремень безопасности. Вероятно, в полиции не смогли установить, врезался ли я еще во что-нибудь.

– Это можно было определить и по другим признакам. По следам краски, например. Неужели ты никогда не смотрел детективы?

Впервые за весь вечер на душе становится чуть легче.

– Правда?

– Конечно. И потом, ты можешь поискать информацию о той аварии в интернете. В результате нее погиб человек, так что об этом должны были упомянуть в новостях. Возможно, известно, какая у виновника ДТП была марка автомобиля или хотя бы его цвет.

Эти предположения разумны, и мне хочется разрыдаться от облегчения и пройтись колесом по стоянке.

Но я этого не делаю – Болвандес еще не закончил.

– Ты не против, если я выскажу свои соображения и по всему остальному? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Тогда поехали назад. Поговорим в пути.

Я снимаю машину с ручника.

Фрэнк не теряет времени:

– Твои мама с отчимом были неправы, скрывая беременность от тебя так долго. Если, конечно, они делали это намеренно. Однако после рассказов об окружающих тебя взрослых людях я не особенно удивлен.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Я хочу сказать, что твои родители подвели тебя, когда ты был ребенком, и, похоже, продолжают подводить.

Кинув на него взгляд, я сворачиваю на главную дорог у.

– Все равно не понимаю, что ты этим хочешь сказать.

– Черт, парень! – искренне гневается Фрэнк. – Ты не должен был возить своего отца. Твоя мама не должна была этого позволять, а тем более позволять тебе думать, что в смерти сестры виноват ты. Не могу представить в такой ситуации Марисоль. Мы с Кармен не позволили бы ей держать в себе такое. Ты не знаешь, как извиниться перед мамой за то, что сделал в ее свадебный вечер… А она извинялась перед тобой за то, что сделала сама?

Я с усилием мотаю головой.

– Нет… Все было сложно.

– Не соглашусь. Было совершено преступление, и, по моему мнению, твоя мама в нем виновата не меньше твоего отца. – Из-за возрастающей ярости акцент Фрэнка слышится намного явственнее. – Тебе повезло, что ты не погиб. Ты был ребенком, Мерф. Ты все еще ребенок. Но она сидит сложа руки, пока ты живешь с чувством вины. Знаешь, почему она не навещает твоего отца? Она не хочет посмотреть правде в глаза и принять на себя ответственность за случившееся. И по мне она должна косить траву на кладбище рядом с тобой. – Он выругивается на испанском.

Я плавно веду машину, но душа моя мечется. Никто не говорил мне подобных слов. Никогда. Обычно люди удерживают меня, не давая броситься в драку, но не встают на мою защиту.

Даже если сейчас мы одни и защищать меня не перед кем. Для меня это важно.

– Она не во всем виновата, – наконец заговариваю я. – Со смертью Керри… в ней что-то умерло.

– У нее остался ты.

– Меня подарком не назовешь. Со мной трудно ужиться. – Помолчав пару секунд, добавляю: – И я испортил ее свадьбу. Вряд ли они мне когда-нибудь это простят.

Болвандес скрипит зубами. Он все еще взбешен.

Это вызывает у меня легкую улыбку.

– Спасибо, – благодарю я его.

Он кивает, но как-то задумчиво.

– Твой отчим в курсе того, о чем ты мне рассказал?

Я хмыкаю.

– Наверное.

– Но ты в этом не уверен?

– А есть разница?

Он серьезно смотрит на меня.

– Это важный вопрос, Мерф.

Открываю рот, чтобы возразить, но вдруг осознаю: он прав.

Я пытаюсь взглянуть на наши с Аланом отношения под другим углом – будто ему ничего неизвестно о нашей семейной истории. Мы с мамой никогда не говорили об этом. Ни разу. Помню, как я приложил все силы, чтобы учиться на «отлично», как будто пятерками мог загладить свою вину за то, что не уберег Керри и отца. Помню, в какой чистоте держал свою комнату. Как выполнял всю работу по дому. Как старался не попадаться ей на глаза.

Она ничего этого не замечала. И я перестал стараться. К тому времени как в нашу жизнь вошел Алан, мы с мамой уже словно обитали на разных планетах. Понятия не имею, рассказала ли она ему нашу историю.

Но разве это имеет значение? Я не могу изменить того, что уже сделано. Никто не может.

– Я согласен с твоей подругой, – говорит Болвандес. – Мне кажется, ты должен поговорить со своей мамой.

– Я не знаю, что ей сказать. – Бросаю взгляд на часы на приборной панели. – Еще и по шее получу за то, что не вернулся домой сразу после работы.

Болвандес вынимает из кармана мобильный.

– Давай их номер. Скажу, что сам тебя задержал.

На душе становится легче.

Он позвонил нам домой, с легкостью решив тем самым одну из моих проблем. Теперь нагоняй мне не грозит.

Это так просто. Мне вспоминается взгляд миссис Хиллард и ее слова: «Если у тебя возникнет какая-нибудь проблема, ты можешь просто рассказать о ней мне». А потом то, как она приняла мое объяснение, почему я не выполнил домашнее задание, и разрешила мне сделать его на уроке.

– Пусть это и был всего один день, – произносит Фрэнк, нажав на отбой, – но ты не сможешь наладить отношения ни с мамой, ни с ее мужем, если продолжишь идти по выбранному тобой пути.

При упоминании об Алане мысли принимают мрачный оборот.

– Я и не хотел ничего налаживать. Я хотел просто исчезнуть. Но облажался.

– Ну не знаю, Мерф. – Мы поворачиваем к кладбищу, и Болвандес медлит со следующими словами, словно не уверен, стоит ли их произносить: – Может, ты лишь пытаешься себя в этом убедить?

– Что? – хмурюсь я.

– Вряд ли ты действительно хотел себя убить.

Я припарковываюсь рядом с его машиной на пустой стоянке для работников кладбища.

– Ты не слышал, что я тебе говорил?

– Слышал. Может быть, ты и хотел попробовать покончить с собой, но не думаю, что ты на самом деле хотел умереть.

– А какая разница?

Болвандес открывает дверцу, выходит из машины и стоит, глядя на меня сверху вниз.

– Ты пристегнулся.

Я устремляю взгляд в темноту за лобовым стеклом.

– Не поможешь мне завтра вечером? – спрашивает Болвандес. – Мне придется поработать вдвое больше, чтобы скосить траву на обоих участках.

Рад слышать вопрос. Он не приказывает мне, и я волен отказаться.

Я киваю.

– Приеду сразу после уроков. Мы все покосим.

– Спасибо, Мерф.

Он захлопывает дверцу.

Такое ощущение, что тьма вокруг меня расступилась.

От: Мрак

Кому: Девушка с кладбища

Дата: вторник, 8 октября, 21:12:44

Тема: ДМ

Что случилось? Ты в порядке?

В полдесятого вечера в мою дверь стучит папа. С радостью притворилась бы, что сплю, а не таращусь в мобильный, но у меня горит свет, и если я не отзовусь, то папа зайдет проверить, все ли со мной хорошо.

– Входи, – приглашаю я.

Он приоткрывает дверь.

– Ты не против компании?

Против! Мне хочется заползти под кровать и с месяц проспать там. Я несколько часов просидела на могиле, пытаясь написать маме письмо. Но так и не смогла объяснить, как потеряла голову от парня, который, возможно, ее убил.

Горло сжимается, не давая вздохнуть. Если бы судьба имела человеческий облик, я бы хорошенько врезала ей.

– Джульетта? – обеспокоенно вглядывается в мое лицо папа.

Я тру глаза. Знаю, он хочет как лучше, но сегодня я не готова для отцовско-дочерних разговоров.

– Я очень устала, пап.

– Хорошо. – Он кивает. – Я тоже подумал, что уже поздновато. Скажу им, что ты спишь.

Папа начинает закрывать дверь.

«Им?»

Первая мысль: ко мне пришли Деклан с Рэвом! Сердце подпрыгивает к горлу и заходится как сумасшедшее.

– Подожди! – сажусь я в постели. – Ко мне кто-то пришел?

Папа недоуменно хмурится.

– А ты что подумала, когда я спросил, не против ли ты ком…

– Я тебя не поняла.

Слова выползают изо рта со скоростью черепахи. Сердце бьется так, словно меня накачали адреналином и кофеином одновременно. Может, Деклан пришел объясниться? Извиниться? Убедить меня в том, что его судимость никоим образом не связана с моей мамой?

Эти мысли не должны приводить меня в такое возбуждение, но я ничего не могу с собой поделать. Укол вины ничто по сравнению с охватившим меня волнением. Я худшая дочь на свете.

Я отбрасываю с лица волосы. Они спутались от ветрюги на кладбище.

– Кто это? Зачем они пришли?

Теперь папа смотрит на меня как на чокнутую. И он не так уж далек от истины.

– Это Роуэн. Она пришла с мальчиком. Кажется, его зовут Брондан.

– Брэндон. – Воздух разом выходит из легких. Я даже не успела понять, взбудоражила меня или разозлила мысль о том, чтобы столкнуться сейчас лицом к лицу с Декланом. – Пусть поднимаются.

– Да уж, блин, поднимаемся! – кричит с лестницы подруга. – Ты можешь игнорировать мои звонки, но не сможешь проигнорировать начос белл гранде!

Они топочут по ступенькам, и папа отходит, пропуская их. Роуэн нежна и изящна в лосинах и тончайшей белой блузке навыпуск. У нее в руках большой пакет из Taco Bell. На Брэндоне джинсы в обтяжку и расстегнутая клетчатая рубашка, под которой надета футболка с надписью Bacon is Meat Candy. Они словно сошли со страниц романа – ангел и ее дружок стиляга.

На мне пижама, а на щеках, скорее всего, засохшие дорожки туши. Роуэн ставит пакет рядом со мной на постель, забирается на нее сама и обнимает меня.

– Джулс… Что случилось? Мне сказали, что ты потеряла сознание в столовой. Почему ты не позвонила? Как добралась домой?

– Я не теряла сознание. – Вытираю шершавые от слез щеки. – У меня была паническая атака, и Викерс разрешила оставшиеся уроки позаниматься самостоятельно.

Психолог впервые за прошедшие недели проявила ко мне хоть каплю сострадания.

Брэндон молча достает из пакета еду, не обращая внимания на то, что я похожа на замотанную в одеяло растрепанную кикимору. Это мне в нем и нравится.