По мере ее рассказа что-то внутри меня безвозвратно угасало. Словно умирала часть души. Я считал, что живу обычной размеренной жизнью, и все у меня прекрасно, но на деле оказалось, мир вокруг давно перевернулся с ног на голову. Среди друзей есть предатель. Отец, с которым мы на ножах более шести лет, тайком прикрывает мою задницу. А соседская девчонка, которую я толком-то и не знаю, кажется, ориентируется в моей жизни лучше меня самого.

— И почему все это надо было делать за моей спиной?

— А я говорила Игорю Сергеевичу, что тебе это не понравится.

— Почему нельзя было просто прийти ко мне? Почему отец обратился к тебе? — сказал это и понял, что прозвучало как будто с обидой. Нахмурился. Совсем не об этом я сейчас.

— Ну как же, Станислав Игоревич, вы же запретили папеньке вам звонить, писать, приезжать. А он, знаете ли, злопамятен ровно настолько же, как и вы, — саркастично ответила Феврония,

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько отец заплатил?

— Не знаю.

— Врешь. Сколько?

— Я правда не знаю, Стас. Много. До хрена!

Наверное, даже сквозь гул автомобиля было слышно, как скрипнула моя челюсть. Стрекоза смягчила тон и, практически умоляя, заговорила вновь.

— Вам надо помириться, Стас. Забыть уже тот идиотский разговор, где каждый нес полнейшую ерунду, которую на самом деле не думал. Это так глупо цепляться за слова, сказанные в порыве гнева. Подумай над этим, Стас. Хорошо подумай. И позвони бабушке. Не спит она. Ждет.

И отвернулась к окну, четко давая понять, что она все сказала и дальше продолжать наш диалог не намерена.

А я собственно воспользовался последним ее советом и позвонил поздравить нашу дорогую Ульяну Андреевну с днем рождения. Стрекоза оказалась права, бабуля вовсе не спала. Она радостно и бодро благодарила нерадивого внука за теплые слова, а затем в ультимативной форме пригласила в выходные на праздничное чаепитие, не забыв при этом поинтересоваться, как устроилась в ее квартире деточка, хорошо ли я за ней приглядываю, и не вляпалась ли она в очередную историю.

Не очень устроилась.

Но решил об этом пока не рассказывать.

Весь дальнейший путь до дома мы проделали в абсолютном молчании.

Также молча вернулись домой. Стоило отметить, что, даже совершенно не разговаривая друг с другом, нам оставалось весьма комфортно рядом, в том числе и в быту. И как-то по-своему уютно. Поочередно, не толкаясь в коридоре, сходили в душ. Стрекоза забросила вещи в стирку, пока я раскладывал из пакетов еду из ресторана. Не проронив ни слова, поужинали, вымыли посуду, а затем каждый из нас проследовал на свое спальное место, надел свои наушники и уткнулся в свой ноутбук.

По возможности отгородились друг от друга, потому как на данный момент каждому из нас было необходимо личное пространство и уединение. Но при всем при этом напрочь отсутствовало чувство одиночества, внутреннего холода или тоски. По крайней мере, у меня. Достоверно говорить о чувствах Стрекозы я бы не рискнул, ибо, копной розового шелка, словно противотанковой броней, надежно скрыты все ее мысли.

А сейчас мне бы очень хотелось их узнать.

Потому что слишком тревожно пульсировала не ее тонкой шее жилка, слишком нервно поджимались до сих пор слегка припухшие и еще более малиновые губки, предательски подрагивали тонкие пальчики.

Не знаю, чем занималась Феврония. Не похоже, чтоб играла, о чем свидетельствовал графический планшет, но выглядела при этом девчонка очень сосредоточенной, даже сердитой, щурясь, вглядывалась в монитор, не смотря на смешные круглые очки в тонкой золотистой оправе. Кажется, что-то рисовала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я же старательно разгребал собственные проблемы, тщательно обдумывая полученную информацию, но мысли то и дело спотыкались о воспоминания прошедшего вечера.

Зачем?

Или не так.

Почему?

Почему я поцеловал Стрекозу?

Чем она цепляет моего внутреннего зверя, в существовании которого ранее не было и доказательств? Меня постоянно окружают женщины абсолютно разных возрастов, типажей и темпераментов, они все в той или иной степени проявляют ко мне интерес, порой даже чересчур настойчиво, но ни одна не вызывала во мне даже желания познакомиться.

Я всецело многие годы принадлежал лишь Анжеле. И … это было легко. Меня попросту никто не цеплял.

А теперь…

А теперь совершенно точно надо искать себе квартиру.

Понимая, что на сегодня работоспособность исчерпана, запустил пакетный анализ данных на выявление системных ошибок, прикрыл крышку ноутбука, чтобы свет не мешал спать, и отправился в кровать.

Отворачивался, как мог. С силой жмурил уставшие глаза, но они против воли раз за разом возвращались к губам Стрекозы, будоража память и фантазию.

Завтра же съеду.

С таким решением и уснул.

Проснулся от сигнала программы окончившей анализ. Нехотя разлепил ресницы и, конечно же, взгляд сразу упал на Стрекозу. Она спала. Прямо в очках, наушниках и со стилусом в руках.

Тихо приблизился, осторожно снял гарнитуру с головы Февронии, зачем-то примерил ее очки, вытащил графический планшет. Ноутбук ожил и подтвердил мои догадки. Девчонка рисовала. И с монитора на меня глядел настоящий огромный монстр с густой синей бородой и желтыми глазами, в объемных металлических доспехах, на нагрудной пластине которых витиеватыми буквами значилось GLORК, с огромным топором в руках. На голове его серой сталью блестела корона, острыми зубьями стремящаяся ввысь, которые отчего-то напоминали мне рога. Но, надо сказать, в целом вид существа был благороден и… добр. Ну, может, и не добр, конечно, но тем не менее персонаж точно был положительным. Это качество четко угадывалось, как смысл между строк витиеватой метафоры.

Я восхитился талантом Стрекозы. Надо сказать, персонаж вышел очень фактурным, детализированным, впечатляющим. И вновь задумался, какой такой бизнес может быть у нее с моим отцом? Зная хватку Игоря Калинина и отсутствие склонности к благотворительности, то, как минимум, самоокупаемый.

Отодвинул технику, отключать не стал, мало ли… Укрыл девчонку краем одеяла и вернулся обратно с вою постель.

Уснул быстро, а когда проснулся, то обнаружил, что в квартире нахожусь один. На столе обнаружилась записка и из нее следовало, что Стрекоза отправилась исправлять то, чего вчера накуролесила, а именно избавляться от царапины на кузове авто и грязи в ее салоне, извиняясь и предлагая воспользоваться услугами такси.

Так и поступил. Только отправился не в офис. Вернее, не в свой офис, а в «К-Глобал-Инвест». Пора навестить родителя, поблагодарить за помощь, хоть и не прошенную, и узнать величину своего долга за ключи от системы «OKTA-security». Да и самому заполучить эти самые ключи, чтобы понять, откуда растут ноги моего предателя. На самом деле, у каждого пользователя в доступе прописаны маленькие идентификаторы. Точнее, это объемные ответвления от основной цепи, кажущиеся на первый взгляд частью исходного кода, но в реальности они лишь служат для отличия пользователей друг от друга.

Если такер-хакер на деле не такой уж и бест, то вполне вероятно, что часть кода с идентификатором осталась нетронутой, и тогда вычислить предателя не составит большого труда.

Как ни странно в офис империи Калинина меня пропустили без каких-либо вопросов. Более того, все вежливо здоровались по имени отчеству, будто являться сюда в девять утра было для меня чем-то само собой разумеющимся. Лишь значительно задерживающиеся изучающие и внимательные взгляды встречающихся в прохладных коридорах девушек свидетельствовали о необычности визита сына их шефа, чья нога столько лет не ступала на ковры «К-Глобал-Инвест».

Регина Родионовна, бессменная помощница отца, выскочила ко мне навстречу с объятиями. Как оказалось, я тоже был рад видеть эту обычно строгую, исполнительную, но очень добродушную женщину.

Стало неловко.

Как будто с войны вернулся.

Блудный, черт бы его побрал, сын.

— Станислав Игоревич! Здравствуйте! Какое чудесное утро, — женщина приобняла меня за плечи, лишь на секунду позволив себе такую вольность, сразу отстранилась, оглядывая меня с головы до ног и обдавая ненавязчивым ароматом сирени, напомнившем о детстве, проведенном в компании отца. Офисы сменились, наше совместное с ней времяпрепровождение кануло в Лету, но вот этот слабый аромат сирени, будто машина времени, отбрасывал прошедшее время назад.

— Доброе утро, Регина Родионовна, — улыбнулся в ответ, — Надо же, а вы ничуть не изменились. Время не властно над вами.

— Ой, Станислав Игоревич! — смущаясь отмахнулась она, — Скажете тоже. Вы вот очень изменились! И все только в лучшую сторону. Даже ваша борода очень вам к лицу. Боже, вы так похожи на своего отца…

Ее речь прервал звук резко открывшейся двери. Мы обернулись, замечая в проеме фигуру Калинина Игоря Сергеевича…

Глава 16


— Ты уверена, что ему понравится? — осторожно поинтересовался Дэн, — Как бы сюрприз для твоего парня не обратился шоковой терапией. Дело твое, конечно, но ты подумай, может, лучше все же просто избавиться от царапины?

— Фу, ты че такой трус?! Во-первых, он не мой парень. Во-вторых, шоковая терапия ему в некотором роде полезней всяких там сюрпризов. В-третьих, он будет в восторге… Хотя, допускаю, что не сразу. Сколько?

— Тридцать тысяч и три поста в твоем акке со всеми ссылками на нас и все такое. Меньше никак не могу, прости. Надо бизнес развивать, сама понимаешь, и материала немало уйдет.

— Грабеж, однако… Ты же понимаешь, что мне нельзя палиться. Я только из Москвы свалила, не хотелось бы еще и отсюда ныкаться.