Благо хоть паспорт и медицинский полис оказались при нем. Именно благодаря этому удалось оперативно разыскать горе-сотрудника.

В отделение реанимации нас с Орловым пускать не хотели, но Хабаровский пропуск безотказно работал во всех бюджетных организациях. За пять минут нам организовали халаты, бахилы и проход в палату к бледному, словно смерть, но пока еще нашему сотруднику.

Борисов, узнав о хакерской атаке и хищении данных у клиента, недоуменно округлил глаза, а затем, сложил два плюс два и принялся самоотверженно оправдываться, морщась от боли, слегка заикаясь и сливаясь цветом с белоснежной больничной койкой.

На самом деле, я уже глубоко сомневался, что он причастен к данному инциденту, слишком неожиданной и ошеломительной оказалась для него информация. А еще, судя по желанию оправдаться, работой Борисов дорожил. Еще бы, условия отличные, зарплата достойная, все по-белому прозрачно. В их хоть и довольно крупном городе подобных мест раз-два и обчелся, а если в досье на программиста будет фигурировать хотя бы намек на разглашение коммерческой тайны, даже пусть и не доказанное официально, работать он сможет разве что консультантом в магазине бытовой техники, и то не факт.

От страха Иван выдал одну разумную мысль, что «Стройдеталь», фирма у которой и произошло хищение данных, не банк и не военная организация, а всего лишь застройщик, причем в последнее время дела у них не очень-то и ладились. Что такое сверхсекретное могли умыкнуть хакеры у вполне заурядной строительной конторы? В прошлом они много работали с госзаказами, но в настоящее время им перешел дорогу «ИнвестСтрой».

Эта информация заставила нас с Орловым задуматься. Там же, у койки больного, мы уже набросали примерный план дальнейших действий. В первую очередь необходимо проверить, какую именно информацию украли злоумышленники. Если ничего серьезного, то, существует вероятность, что сам «Стройдеталь» решил поправить собственное шаткое положение за счет огромной компенсации от «ОКТА-Лаб».

Во-вторых, надо навести справки об «ИнвестСтрой» и выяснить, могут ли они являться заказчиками данного преступления, если все же украденная информация несет ценность.

В-третьих, не мешало бы покопаться в прошлом и самой «Стройдетали», ведь если ранее фирма работала с госзаказами, то вполне могла служить нечистым на руку чиновникам для отмывания бабла из государственной казны. И если в украденной информации будут свидетельства этого, то велика вероятность, что в ближайшее время собственники начнут процедуру закрытия компании, и свернут ее, как только на счета упадет многомиллионная неустойка от «ОКТА-Лаб».

Еще существовала вероятность, что подобная диверсия направлена исключительно против нас самих конкурентами, не желающими оставаться позади. Но этот вариант был ничтожно маловероятен. Данные похитили лишь в одной конкретной организации, наша система чиста, да и следы взлома по-прежнему не обнаружены.

Знающие люди все, как один, подтвердят, что такое возможно только если злоумышленник действовал изнутри системы, уже имея некоторый допуск.

Подрядив секретаршу доставить все необходимое в больницу Борисову, включая зарядное устройство и ноутбук, мы с Орловым отправились прямиком в офис, четко разделив план по пунктам.

Там, к нам присоединился третий наш соучредитель — Артем Тарасов. Под совместными усилиями дело пошло быстрее и продуктивнее. Параллельно нашей деятельности «Стройдеталь» развернул свою. Счета Окты арестовали, курьер доставил повестку в суд. Оперативно сработала потерпевшая сторона, если, конечно, она таковой являлась.

«Стройдеталь» требовал выплатить компенсацию в размере десяти миллионов рублей. Именно во столько оценили ущерб их юристы. Но и мы не лохи деревенские. Тоже юристов имеем, а потому привлекли независимую экспертную комиссию. Платить им, правда, пришлось из собственных карманов.

Залез в отложенные на ремонт деньги. В конце концов, с ним точно можно повременить, если что, а компанию надо спасать. И дело не в том, что десять миллионов неподъемная сумма для «ОКТА-Лаб», а в том, что факт выплаты компенсации — это подтверждение несостоятельности нас, как службы безопасности. Это крах репутации. Пожизненное клеймо, с которым существовать на прежнем уровне уже будет невозможно.

После такого уж точно ни одна уважающая себя компания не воспользуется нашими услугами. Нас ждет позор и разорение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Возможно, я нагнетаю, преувеличиваю, гиперболизирую… Но иначе не получалось.

Погрузившись с головой в работу, я остервенело стучал по клавиатуре, забыв обо всем. В частности, о том, что собирался связаться с Анжелой. Понял это, лишь когда вынырнул от настойчивого звонка. Слава богу, Кукушкина объявилась сама.

— Привет, зая! — защебетал голос, а на фоне раздавались басы зажигательной музыки, — Как дела? Как ремонт? Долго мне тут еще маяться?

— Привет, Анжела. Ты куда пропала?

— Неужели заметил? А я все жду, жду, когда это жених вспомнит обо мне, наберет, поинтересуется, не сожрали ли меня в море акулы, не обгорела ли до костей моя нежная кожа, не отравилась ли я местными крабами, не утащили ли меня в рабство волосатые аборегины, в конце-то концов? Нет, третий день — ни звоночка, ни сообщения. И за этого человека я собралась замуж! Станислав, ты просто бессердечный! Я тут загибаюсь, все ноги истоптала, ища идеальное свадебное платье, а спрашивается — зачем? Ты же даже не интересуешься собственной невестой!

— Милая, я на работе, у нас тут…

— Станислав! Ну о чем ты говоришь?! Ты вечно на своей работе! Может и женишься тогда на ней?! Признайся, ты специально меня сплавил на этот чертов тропический остров, чтобы с утра до ночи портить зрение за своими мониторами! Ты даже на занятия с тренером ходить перестал! Страшно подумать, чем ты там питаешься!

— Анжел, в Окте сейчас проблемы…

— Это в нашей жизни сейчас проблемы, Станислав! Ты совсем не любишь меня!

— Я люблю тебя, Анжела. Прекрати. Ты завелась на ровном месте. Прости, что не звонил. Столько всего сейчас навалилось. Наши счета арестовали, клиент требует неустойку в десять миллионов, фирме грозит крах, еще и бабуля попросила присмотреть за…

— Станислав, ну так может самое время уже прекратить все эти игры в суперпрограммистов? Помириться с папой, влиться в семейный инвестиционный бизнес, подхватить, так сказать, руль у стареющего капитана. Там такие деньга вращаются, что твои десять миллионов покажутся тебе сущими пустяками. А ты у папы единственный наследник и он очень переживает вашу размолвку! Продай Орлову и Тарасову свою долю акций в ОКТЕ и забудь о ней, как о страшном сне!

Уже не первый раз Анжела заводит этот разговор. Удивительное дело, но с моим отцом, моя невеста общается чаще меня самого. Впрочем, я не общаюсь с ним вовсе. Он не простил мне отказа учиться экономике и инвестиционному бизнесу в частности, я не простил ему брошенной фразы «не сын ты мне больше».

Так и живем.

— Анжела! — рыкнул я, — Даже не поднимай эту тему.

— Но почему, Станислав? Ты ведешь себя очень глупо. Не будь ты таким упрямцем, мы бы сейчас купили не пустую квартирку без ремонта, а нормальный дом со всеми удобствами где-нибудь в Ясных Зорях, рядом с твоими родителями. Ты, наверное, позабыл о моем интересном положении и о том, что мне совершенно нежелательно дышать всякой строительной химией и пылью.

— Родная, именно поэтому я и отправил тебя к морю, чтобы все вокруг было комфортно.

— Комфортно?! — взвизгнула она, — Да у меня соль уже под кожу въелась, как у сушеной воблы, волосы выгорели и превратились в мочалку!

— Я предлагал тебе пожить со мной…

— Где? В этом дореволюционном клоповнике? Да там, небось и краска со свинцом! Хочешь, чтобы я облысела?

— Ну что ты такое говоришь?!

— А то и говорю! Станислав Калинин, у меня фигура уже портится! Тошнит от всего. И все это я терплю только ради тебя! Пришло время усмирить свою гордость и подумать о своей семье! Или ты уже передумал и не хочешь ничего?

— Анжел, ну какая муха тебя укусила?! Прекрати выдумывать ерунду! Конечно же я хочу, я люблю…

— Так любишь, что даже не вспомнил перевести деньги! Конечно, с глаз долой — из сердца вон! Пусть она там выживает, как хочет! Может, мне еще с протянутой рукой на набережной стоять, а, Калинин?

Черт!

— А разве деньги не пришли? — решил выкрутиться я, — Я еще утром отправил платеж.

— Представь себе, нет! Мне необходимы витамины, назначен визит в клинику, а я даже такси не могу вызвать.

— Прости, родная, надо было сразу сказать, я сейчас же уточню, что там с платежом! — бессовестно врал я, заходя в мобильный банк и переводя на счет Анжелы сто тысяч. — Не нервничай, Анжел, это вредно…

— А ты не веди себя, как бесчувственный мужлан, — уже примирительно капризничала Кукушкина. — Станислав, я секса хочу. Прилетай ко мне, милый.

— Знала бы ты, как я тебя хочу, птичка моя, — и совесть ехидно уколола в ребро воспоминанием, как мастурбировал утром с мыслями о Стрекозе. — Я не могу сейчас прилететь, ты же знаешь. Потерпи еще немного. Если быстро уладим дела на работе, прилечу в августе и вместе уже вернемся к нашей свадьбе. Такой вот нестандартный медовый месяц.

— Угу… — недовольно протянула она, — Что-то у нас с тобой все нестандартное. И все вперед свадьбы…

— Это ты много лет мне отказывала. Я звал тебя замуж, еще когда школу окончил.

— Ну да, ну да… Это когда поскандалил со всей своей родней и в чем был ушел из дома. Хорош жених, нечего сказать… И я должна была радостно согласиться и побежать в ЗАГС в выпускном платье, как последняя нищенка? Или потом, когда жил впроголодь, отдавая все на развитие бизнеса? Извини, конечно, дорогой, но ты тогда не казался мне достаточно надежным для семейной жизни.