Прошла по ковру, отодвинул рукой книгу в сторону и села к нему на колени, обняв мощную шею. Прижалась к губам.

— Ева, я же читаю… — сказал он мне в губы, но тут же книга выпала из его рук, стукнувшись переплётом об пол, а пальцы сжали мою талию, вызывая рваные вздохи.

Я целовала его, забыв о времени, не обращая внимания на колкую щетину, упивалась мягкими губами с особенным для меня вкусом и запахом.

— Родион может вернуться, — сказал он глухим голосом, сжимая меня ещё сильнее.

— Мы успеем, — мурлыкнула я, проведя по лицу пальцами, и он прикрыл глаза.

Спустилась вниз, села на ковер перед ним и принялась расстёгивая ремень и молнию на джинсах. Ян шумно втянул воздух и разомкнул губы от предвкушения ласки. Высвободила от одежды твёрдый член и провела по нему языком. Снова шумный вздох и рука Яна опустила мне на волосы, пальцы вплелись в локоны. Провела ещё несколько раз вдоль до самого основания и обратно и мягко обхватила головку губами, втянула в себя. Ян не сдержал уже явного стона, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и наслаждался моей любовью.

Я ходила туда-сюда губами, периодами снова ласкала ствол лишь кончиком языка, или мягкими поцелуями губ, и пила его кайф. Внизу всё затомилось, было невыносимо терпеть, и я стянула свои домашние шортики и бельё. Возбуждение было настолько невыносимым, что я даже начала ласкать сама себя пальцами. И мне казалось это абсолютно естественным с ним, хотя до того никогда так не делала в пристутсвии мужчины.

Тоже застонала, и Ян открыл глаза. Опустил их вниз и замер, увидев, что именно я делаю. Некоторое время наблюдал, раздувая ноздри, потом заставил меня встать на ноги и сесть к нему на колени.

— Ева, какая же ты сексуальная… — прошептал он мне в шею, пока вводил в меня горячий, влажный от моей слюны член.

Последовали глубокие толчки. Я вцепилась руками в его плечи и отдалась этим ощущениям, что он наполняет меня до краёв.

Как и в прошлый раз я дошла до финиша первой, следом Ян. И только он мне начал угрожать сексуальной повторной расправой за моё плохое поведение, как тёмный двор озарил свет фар и шум мотора. Внутри вмиг всё упало.

— Вот чёрт. Родион приехал.

Я посмотрела на Яна. Он был серьёзен и собран.

— Уходи, — сказал он мне. — Помни, что не нужно его провоцировать, пока нет справки. Иди.

Он почти вытолкал меня за дверь, и я прошмыгнула в спальню мужа, снова закрылась в душе.

Опять чуть не попались!

Ян.

Дверь за Евой захлопнулась раньше, чем послышались шаги в коридоре. Значит, она успела.

Чёрт, надо быть осторожнее. Это непростительные ошибки для меня и неоправданный риск. Но Ева просто не оставляет мне шанса, я начинаю терять способность здраво мыслить, едва эта маленькая колдунья касается меня. А уж если до штанов дотянулась, так всё. Мир изчезает, и остаётся только она и её губы.

Особенно делать минет она не умеет. Движения слишком неопытные и довольно робкие. Но в них столько нежности, желания приласкать и даже…любви, что голову туманит разом. А то, что она не умеет его делать, делает её ещё более невинной.

У Евы было мало мужчин. Понял ещё вчера — слишком узкая, быстро устает. Но как же я кайфую от этой мысли, хоть и не забываю себе говорить, что эта девочка не моя, не для меня, и никогда моей не сможет быть. Но сейчас мы вместе, в этом доме, как ни крути.

Надеюсь, ей удастся избежать секса с Родионом в эти два дня. Иначе я не знаю, как справиться со звериным желанием переломить ему хребет.

«Она моя!» — рычал зверь внутри.

«Не твоя. Это невозможно» — твердил в ответ разум.

Ну а член… он был согласен со зверем внутри и требовал сюда немеделенно ту, что постоянно его будит не даёт покоя. Я уже и не помню, когда меня настолько сводила с ума девчонка. Да еще и Ева. Красивая, конечно, но слишком молодая, капризная, немного стервозная, иногда заносчивая — никуда не деться от этого. И мне она нравится именно такой. Ничего я не смог поделать со своей душой — она бежит по пятам за белокурым порочным ангелом с непростой судьбой, за пленницей собственной красоты.

Даже образ Лены мерк рядом с ней. Я думал уже, что эта боль не кончится никогда, и никто не сможет занять её место. И не займет — с мертвыми не соревнуются.

Но Ева… Она живая, она рядом, она ластится ко мне и смотрит с надеждой в глаза, ждёт защиты. Рядом с ней я уже не страдаю. Вспоминаю о том, что я не камень, я тоже хочу любви и ласки. Я не вспоминаю её. Помимо воли внутри меня просыпается только один инстинкт — забрать, спрятать, пусть даже похитить Еву у него.

Он не достоин. Он урод. Ева заслуживает лучшей доли, пусть даже не со мной. Жизнь со мной её не порадует. После боли прошлого, я не готов рискнуть любить ещё раз и подвергать опасности свою женщину. Она думает о любви, а я — о её безопасной жизни. И без меня ей будет куда спокойнее. Встретит ещё парня хорошего, главное, избавить её от этого инвалида морального и насильника.

Желание переломить хребет Измайлова становится всё навязчивее…

* * *

Среди своих мыслей заметил, что в комнате Евы и Родиона стал слышен шум и возня. Даже через изоляцию проникает звук, который заставил меня вдруг сосредоточиться и насторожиться.

Прошло минут двадцать, как она ушла от меня и, видимо, теперь выясняет отношения с пока ещё мужем. Похоже, они ругаются. Надеюсь, мне не придётся встревать снова между ними сегодня? Второй раз разговоры с Родионом не прокатят. Он меня выгонит.

Внезапно я услышал крик, прямо вопль:

— Ян..! ЯН!!!

Кричала Ева, потом затихла. Я вскочил на ноги. Мне плевать, что именно он сейчас делает, но если она зовёт меня, я вмешаюсь.

Вылетел в коридора, за два шага дошёл до их спальни и распахнул дверь. Взору открылась картина, тряхнувшая меня на месте — Ева лежала на полу и хрипела. Родион душил её.

Не думая о последствиях, подскочил и одной рукой поднял его за ворот, заставив отпустить уже посиневшую девочку, поставил Измайлова на ноги и врезал в кадык кулаком. Мужик отрубился и упал кулем возле нас.

— Ян… — тряслась она и плакала.

На шее уже проступили чёткие следы от пальцев. Ева шептала, не говорила. Он хорошо ей передавил горло, урод. Молча взял её трусящееся от ужаса тело и вынес из комнаты. Донёс до дивана и опустил на него. Она тут же вцепилась в меня, когда поняла, что я хочу отойти:

— Нет! Не уходи. Останься со мной. Мне страшно!

Она была в шоке. Глаза как два огромных блюда, из которых безостановочно лились слёзы, голос хрипит и срывается, а на шее следы его пальцев. Только Бог знает, чего мне стоило не нанести ему смертельный удар. Я всего лишь вырубил его, часов пять он будет в отключке. А потом будем с ним объясняться. Сейчас важно успокоить перепуганную этой сволочью девчонку.

Взял её заплаканное лицо в ладони:

— Я не ухожу. Я хочу налить тебе воды. Не бойся, я здесь, рядом с тобой. Не дам тебя в обиду. Он будет спать, он придёт не скоро. Слышишь меня?

Говорил с ней, как с ребёнком, потому что Еву продолжала бить истерика, она не шутку испугалась за свою жизнь.

— Д-да… — всхлипнула она.

— Умница. Сиди здесь, я за водой.

Наполнил стакан, и ливанул туда успокоительного добрую дозу. Сейчас выпьет, и вскоре уснёт.

— Пей — протянул ей воду.

Она послушно взяла дрожащими тонкими пальцами стакан и выпила почти всё. Зубы стучали о стекло.

Она отдала обратно посуду, я отставил её в сторону и сел рядом. Отодвинул волосы, наклонил голову на бок, и стал при свете разглядывать красные следы. Будут синяки, однозначно.

— Вот сука, — процедил сквозь зубы я, и Ева пугливо уставилась на меня.

— Это я об Измайлове, — уточнил я.

— Просто он… постоянно меня так зовёт.

— Извини, я не специально.

Она молча забралась сама ко мне на колени и уткнулась носом в футболку. Я стал гладить по спине, и со временем она перестала дрожать и трястись от рыданий.

Провёл пальцами по следам очередного насилия, пытаясь успокоить её боль. Надо Еву отсюда вытаскивать. Но так быстро документы нам не сделают. Придётся пока ещё потерпеть.

— Что произошло? С чего он начал тебя душить?

Она спрятала глаза за ресницам.

— Я снова отказалась…быть с ним.

Потом подняла глаза на меня:

— Он под чем-то, Ян. Он не первый раз уже как зверь. Зрачки расширенные, поведение странное, а ничем не пахнет. Это не алкоголь.

Я заметил тоже. Только не планировал в это лезть. Если Измайлов ещё ко всему прочему и наркоман, это его проблемы. Но теперь он стал реально опасен.

— А вдруг он меня скоро убьёт? — прошептала она, сжимая кулаками ткань моей футболки, будто бы она способна ей помочь.

— Не убьёт. Держись ближе ко мне.

— Ты вытащишь меня отсюда?

— Постараюсь. Пока нужно ждать.

— Чего?

— Не могу сказать пока что.

Стал баюкать её в своих руках. Она испытала сильнейшее нервное потрясение, пусть спит теперь. Постепенно лекарство и тепло моих рук её успокоили, и глаза девушки закрылись, тело обмякло. Когда дыхание стало глубоким, и я понял, что Ева уснула, осторожно понёс её в комнату для гостей.

Уложил на кровать, накинул сверху плед. Сходил в свою комнату, стянул со своей постели одеяло и подушку и улёгся на полу возле Евы так, чтобы через меня невозможно было пройти и подойти к ней.

Лучше бы тебе, Родион, ненормальный ублюдок, не соваться сюда.

Я тебя тогда вырублю снова, и уже навсегда.

глава 30

Ян.

Вопреки моим ожиданиям, Родион так и провалялся в отключке до утра. То ли накачался хорошо, то ли я так его долбанул слишком сильно, но он спустился вниз уже утром. Ева ещё спала, и хоть ей сегодня на учёбу, будить не стал. Куда она поедет после такой ночи, да еще с синяками на всю шею.