Биби подошла к Демону и Такеру.

— Покажи своему папе, что ты выучил сегодня, Так.

Демон улыбнулся своему мальчику.

— Что-то новое, приятель?

Такер закивал, а затем опустил голову на плечо отца.

— Не стесняйся, Такстер. Скажи своему папе, — Биби ухватила его за ступню и потрясла ею.

Поднимая голову и смотря на Демона серьезными глазами, Такер произнёс:

— Любл тя, Па.

— Святое дерьмо, — прошептал Демон. Такер никогда прежде не произносил этих слов.

— Дерьмо, — торжественно согласился Такер.

Смеясь, Демон, обнял своего сына.

— Я тоже люблю тебя, Человек-мотор. Я очень сильно люблю тебя.

— Любл тя.

Его лицо вспыхнуло, но не так, как обычно. Он ближе прижал к себе сына и ощутил себя хорошо и правильно. Он почувствовал себя сильным, когда посмотрел вниз на Биби.

— Спасибо за вчерашнюю ночь.

— Без проблем, детка. Тебе было необходимо побыть в одиночестве, и ты же знаешь, я всегда присмотрю за Таком.

— Спасибо.

— Помогло?

— Да. Я собираюсь поговорить с ней сегодня вечером. Думаю, что теперь смогу сохранить хладнокровие.

Биби слегка побледнела.

— Деми, ничего не получиться. Её здесь нет.

Вот так просто всё хорошее, что чувствовал Демон, сдуло прочь и оставило после себя кислоту и желчь.

— Что? Где она?

— Она отправилась домой…

Прежде чем она смогла закончить, Демон завопил:

— Е*АТЬ!

Такер вздрогнул и заплакал. Хватаясь за последние ниточки контроля, как только мог, он передал своего сына Биби и рванул в сторону спален, прежде чем его ещё больше переклинит перед своим ребенком.

Прежде чем он смог добраться до прихожей, рука Биби легла на его предплечье. Он развернулся и отдернул свою руку. Биби… без Такера… вздрогнув, она отскочила назад, а затем Хусиер встал между ними.

— Мальчик, переведи дыхание прямо сейчас. Держи себя в руках.

«Е*АТЬ! Е*АТЬ!», — бунтовал его мозг. Она уехала! Её нет! Она просто появилась, чтобы на*бать его и исчезла. Е*ать!

Хусиер хотя и был по комплекции меньше Демона, но не колебался. Он схватил его за жилет и толкнул в сторону своего кабинета. Смутно Демон слышал лай Клифа в зале.

Но всё, о чём мог думать Демон: надо скинуть эти руки с себя. Он стал сопротивляться, ударяя кулаком своего Президента в лицо и сбивая того с ног.

А затем прихожая наполнилась людьми, оттаскивая Демона. Он яростно сражался, пытаясь вырваться, думая только о том, чтобы удрать. Подальше. Оказавшийся опять на ногах Хусиер ударил Демона два раза кулаком в живот, пока Пи Би и Трик держали его, и у него перехватило дух и выбило весь огонь из крови.

Перед своим ребенком он выкинул это дерьмо. Он по-прежнему слышал его плачь.

— Сядь на диван. Христос, где твой механизм самозащиты.

Когда Демон сел на диван, в кабинете остались только Хусиер с Биби. Хусиер выдвинул стул из-за стола. А Биби осталась стоять около двери.

— Простите. Я не… я не подумал… Простите.

Биби ответила.

— Всё в порядке, детка. Я понимаю. Но ты не позволил мне закончить. Она просто поехала домой, чтобы упаковать свою сумку и взять несколько вещей из дома. Она вернётся завтра.

Это должны были быть хорошие новости, но Демон нахмурился. Завтра? Как она могла провернуть всё это за один день? Почему она с самого начала не взяла сумку? Это не имело смысла. Он не знал, где она живёт, но это должно было быть далеко. Вне его досягаемости. У неё был Данте… она приехала на машине. Так что…

— Где её дом?

Биби сразу не отвечала, так что он посмотрел на Хусиера.

— Где она живет?

— Держи себя в узде, Деми. Я, бл*дь, не шучу.

Такие слова только заставили его ещё сильнее взволноваться. Они ожидали, что он слетит с катушек.

— Где?

— В Венис Бич, — произнесла Биби.

В течение нескольких секунд в мозгу Демона было пусто — один белым шум. Она находится в Лос-Анджелесе? Всё это время она была на расстоянии пятидесяти миль? Он представлял её в Нью-Йорке, Лондоне или грёбаном Юконе. Возможно, даже на Марсе. Далеко вне его досягаемости. А она находилась совсем-совсем рядом. Она знала, где он. Она была близко. И не искала его. Даже когда не стало её отца.

— Вы знали, что она здесь. Всё это время?

Биби сделала пару шагов в его сторону.

— Она живет так близко только в течение полутора лет или около того.

— Но она знала, где я.

— Да, знала.

— И она не захотела со мной знаться.

— Она боится, Деми. Точно так же, как и ты.

— Как я или меня?

Хусиер ответил на это.

— Прекрати, мальчик. Меня тошнит от этой дерьмо-драмы. Ты не какое-то дикое животное. Ты когда-нибудь причинял ей боль? — Демон открыл рот, чтобы ответить «да» — просто находясь около неё, он причинил ей боль, но Хусиер резко отмахнулся от него рукой. — Я не имею в виду всю ту болезненную херню о любви. Ты поднимал на неё руку? Когда-нибудь? Ты когда-нибудь переставал себя контролировать рядом с ней?

Не так, о чём спрашивал Хусиер, но да. Каждый раз, когда он находился с ней, он терял свой контроль. Демон посмотрел вниз на руки на своих коленях и вспомнил, когда у него вообще не осталось контроля, который был ему так нужен.


Воспоминания

Майкл


 Когда новый член клуба получал свой патч, его братья намеревались напоить его так сильно, насколько только могли. Собственно говоря, Демон был легковесом, так что им не пришлось сильно стараться.

Ему по-настоящему не нравилось быть пьяным. Это заставляло его чувствовать, что всё вокруг него выпадало из времени, как будто он оказывался в параллельной вселенной, где всё происходило практически так же, но не совсем правильно, как будто время текло по-другому. Это приводило его в замешательство, и он не полностью понимал, что люди говорили или делали.

Как, например, почему его братья смеялись, когда двое девочек стащили с него штаны и начали по очереди отсасывать ему в зале. Была ли это шутка? На его счет? Он не любил, когда над ним смеялись. И был абсолютно уверен, ему не нравится то, что все наблюдают за этим дерьмом. Некоторые парни не возражали кайфовать в самом эпицентре происходящего, но сам Демон не любил наблюдать за этим, и уж точно чертовки не любил делать это.

И именно поэтому, как ему казалось, он и свалил со своей «патч-вечеринки». Или, по крайней мере, именно так он себе говорил, выходя наружу, чтобы, нахрен, остыть.

Но он был очень доволен. И это отстой. Никогда прежде не устраивали вечеринки в его честь, но он ненавидел то, что каждый обращал на него своё внимание, заводя его так, как будто в попытке заставить его потерять контроль. Ладно, миссия выполнена.

Так что, не твёрдо держась на ногах, но в состоянии идти, он прошёл мимо скамеек для пикника прямо за пределы территории клуба. Он не знал, куда идёт, но все же шёл.

Некоторое время он шёл, глубоко погруженный в свои мысли, пытаясь утихомирить хаос, образовавшийся от слишком большого количества виски, который становился всё более громким, когда сигнал машины раздался сбоку от него. Он подскочил и остановился, готовясь сообщить водителю, какой тот мудак и что он может засунуть свой сигнал в жопу, а также предложить тому свою помощь в этом.

Но увидел Данте.

Фейт наклонилась и высунулась из пассажирского окна.

— Что ты здесь делаешь?

— Иду.

— Ко мне домой?

— Что?

Она указала вперёд.

— Это моя улица. Ты направляешься к моему дому. Полпервого ночи. Если ты ищешь моего папу, то он на твоей вечеринке.

— Что? — он не чувствовал себя настолько пьяным, каким являлся, когда покидал клабхаус, но пока так ничто и не обрело смысл.

Она подъехала к краю тротуара и припарковалась. Стоя на тротуаре, находясь в чертовском замешательстве, Демон наблюдал за тем, как она вылезает из машины и направляется к нему.

— Ты в порядке? Ты шёл пешком всю дорогу?

— Всю дорогу?

— Я живу примерно в семи милях от клабхауса. В семи милях через не самые лучшие районы города. Ты же знаешь об этом. Ты пришёл оттуда?

— Думаю, да, — она, очевидно, думала, что это важно, но он не знал почему. Так что сменил тему. — Как Слай?

Вздёрнув голову вверх, она усмехнулась.

— В порядке. Я больше не пытаюсь удержать его внутри. Он ненавидит моих предков. И я думаю, он счастливее, когда бегает по району. Хотя он приходит и спит со мной почти каждую ночь.

— Счастливчик кот.

Фейт подарила ему удивленный взгляд. Она подошла к нему и положила руки на его грудь. Это чувствовалось чертовски удивительно, даже через его жилет, и он положил свои руки поверх её. Так это ощущалось даже ещё лучше. 

— Хочешь, я подвезу тебя обратно до клабхауса?

Нет, он абсолютно не хотел возвращаться в клабхаус, чтобы его высмеивали снова. Или странно смотрели. Или чтобы он снова вопил, круша столы. У него ещё даже не было своего вышитого патча, а уже были проблемы. Е*ать.

— Нет.

— Тогда чем хочешь заняться?

Он точно знал, чем хочет заняться. Более года он хотел её. Он пытался держаться в стороне, но она продолжала возникать перед ним, разговаривать с ним, продолжая быть такой красивой и сладкой. Начиная с дня её рождения, он сумел воздерживаться от нахождения с ней один на один. Но каждый раз, когда видел её, он хотел её. Становилось только всё труднее и труднее.

Он так устал от этой постоянной борьбы. Так что он поцеловал её. И как только это сделал, понял, что его битва проиграна.

Она поцеловала его в ответ, переплетая свой язык с его, зарываясь кулаками в его жилет. Он знал, что не остановится на этот раз. Было так много всего в его голове и слишком много виски, а также так много потребностей, которые ощущались так хорошо. Часть его, которая понимала, что он должен остановиться, была практически не слышима.