– Привет, – сказала Лена, отделяясь от толпы и приближаясь ко мне.

Она подошла почти вплотную. Очень близко. Опасно близко.

– Эта твоя вечеринка лучше предыдущей, – улыбнулся я, окунаясь в нежный запах ее волос.

Как мне нравилось на нее смотреть! Распущенные светлые волосы, струящиеся по тонким плечам, большие голубые глаза, красивые до невозможности, мягкие пухлые губы, которые так приятно было целовать, что от желания сейчас сводило руки и ноги. Лена выглядела потрясающе и стояла так близко, что я почти прижимался к ее телу – такому горячему, такому родному.

– Да. Я расту над собой, – ответила, улыбнувшись, Лена.

От ее улыбки мое сердце забилось так сильно, что я подумал: оно просто выскочит сейчас из груди.

Мы молчали. Просто стояли посреди толпы, смотрели друг на друга и молчали. Ее локоны шевелились от моего частого дыхания, и мне было так хорошо от ее близости, что даже делалось страшно.

Кто-то из нас должен был хоть что-то сказать. Возможно, слова бы помогли в этой странной ситуации. Но вместо этого Лена просто встала на носочки, потянулась и поцеловала меня. Очень нежно коснулась губами и замерла. Я чувствовал, как ее пальцы дрожат на моей груди. Робко и несмело она еще раз поцеловала меня. И еще – теперь уже смелее и с языком. От знакомого ощущения касания горячего пирсинга о мой язык у меня перехватило дух.

Я закрыл глаза и приготовился отвечать на ее поцелуй со всем желанием и страстью, которые накопились во мне во время разлуки. Но… девушка вдруг отстранилась.

– Прости… – пробормотала она, отходя на шаг и качая головой. – Не хотела, просто… соскользнуло.

Она дерзко улыбнулась мне, развернулась и пошла прочь.

Ну уж нет!

Я догнал ее в два шага, взял за руку, развернул к себе и поцеловал так горячо, что в зале совершенно точно не осталось ни одного человека, который мог бы усомниться в том, что мы любим друг друга по-настоящему.

Эпилог

Лена

– He looks cute… – бормочет иностранец, отодвигаясь подальше от клетки с енотом, – but he’s evil.

Я смеюсь. Джастин попал в точку! Наш Федька хоть и выглядит мило, но в душе настоящий дьяволеныш!

– В Сан-Диего много енотов, они сбиваются в стаи и совершают дерзкие нападения на дома и помойки, – поясняет Зоя. – Воруют все, что плохо лежит. Сестра Джастина на днях присылала фотографии с этими бравыми ребятами в масках, окружившими ночью мусорные баки. Десять пар горящих глаз – это, я вам скажу, не для слабонервных.

Улыбаюсь и смотрю на Степаныча:

– Он бывает вредным, но по большей части наш Федька милый и добрый.

– Я бы поспорил, – отзывается Женька, – еноты – слабые и беззащитные существа, от которых невозможно спастись. С тех пор как Лена забрала его себе домой, жить там стало невыносимо. Даже Рома нашел квартиру и съехался с Настей.

– Опять ты наговариваешь на Федора!

Мы в дороге уже почти семь часов. Судя по всему, подъезжаем к поселку Хужир. Самолет прилетел в Иркутск ночью, поэтому нам пришлось ждать утра, чтобы найти автомобиль. Путь до поселка кажется бесконечным, но местные красоты с лихвой компенсируют долгое ожидание.

– Как ты решилась взять с собой енота? – не устает удивляться Зоя. – Февраль, зима, Байкал.

– Великое сибирское озеро, – с придыханием и мягким калифорнийским акцентом говорит Джастин.

Он очарован красотой за окнами машины, движущейся вдоль длинной снежной пустыни, окруженной горными хребтами.

– Даже твой американец не испугался холода, – говорю я, обнимая клетку, стоящую на коленях, – а у енота шубка. К тому же на улице всего +8 градусов, и Федьке нужны впечатления.

– У Лиры в приюте появилась енотиха, – поясняет Женя, оторвавшись от изучения местных красот. – Мы назвали ее Маргаритой Васильевной в честь Стервеллы. Такая же вредина. Хотели сосватать ей Федора, приехали знакомиться, но помолвка не состоялась – она отвергла его. И теперь бедному парню хоть как-то нужно развеяться.

– А если он потеряется? – спрашивает Зоя, оборачиваясь к нам с переднего сиденья.

– Надеюсь, что такого не случится. – Я провожу пальцами по прутикам клетки, и Федька тычется в них носом. – Осенью мама оставила дверь в сад открытой, и Степаныч сбежал. Нам его вернули и даже хотели приплатить за то, чтобы мы его скорее забрали, потому что он гонял собак на помойке и держал весь район в страхе…

– Долго еще? – не выдерживает Исаев, оглядываясь по сторонам.

– Нет, почти приехали, – отзывается водитель.

Федька начинает суетиться в клетке, словно чувствуя, что мы подъезжаем к пункту назначения. Вокруг нас настоящая зимняя сказка: чистейший прозрачный лед, пушистые сугробы и закованные в ледяной панцирь деревья и скалы.

Я хлопаю в ладоши, а Исаев изучает карту: он еще летом поставил себе цель побывать на острове Ольхон – самом крупном острове Байкала.

– Это красиво, – по-русски лепечет Джастин.

– Местные жители испокон веков верили, что Байкал связан с Северным Ледовитым океаном подземными течениями и является частью мирового подземного океана, – говорит Женя, убирая карту в карман, – и сейчас эта гипотеза имеет научные подтверждения.

– Я так и знала, что ты потащился сюда, чтобы разобраться с какой-то очередной теорией, – смеюсь я, прижимаясь лбом к его плечу.

– На самом деле я хотел посмотреть с тобой на звезды. – Исаев целует меня в лоб. – Говорят, что таких звезд, как на Байкале, нет нигде в мире. Из Иркутского планетария особенно хорошо можно наблюдать Сатурн, галактику Андромеду, а также пролетающую в четырехстах километрах над Землей МКС. А зимой особенно хорошо видны Сириус и туманность Ориона, так что нам несказанно повезло.

Я прижимаюсь к нему, гордая тем, что этот парень так много знает и столько всего мне может рассказать. С ним никогда не бывает скучно. Зоя ловит мой счастливый взгляд и подмигивает. Мы рады друг за друга.

Уже позже, когда заселяемся в домик, парни таскают вещи, а я надеваю на Федю шлейку, и мы идем прогуляться. Зоя догоняет нас.

– Я рада, что мы поехали вместе, – говорю я ей.

Снег под ногами хрустит. Енот не сразу понимает, почему вокруг так много белой земли. Он принюхивается, робко изучает поверхность, затем мнет лапками льдинки и роет ямки, что-то отыскивая в снегу.

– Это все Джастин. – Подруга кружится, раскинув руки. – Он балдеет от России. Погреться на пляже – это, конечно, здорово, но его больше привлекают трудности: горы, леса, реки, озера. С тех пор, как парень узнал, что «Особенности национальной охоты» не выдумка сценариста, он спокойно относится ко всем нашим причудам.

– It’s o’kay, – говорит американец, подхватывая Женькин рюкзак.

– Thank you, – кивает Исаев.

– И тебе не хворать! – расплывается в улыбке Джастин.

– Русский ему еще учить и учить, – хихикает Зоя.

– Главное, что вы понимаете друг друга, – смеюсь я, – остальное придет со временем.

Федька, воровато оглядываясь по сторонам, грызет снег.

– Я не могла и подумать, что моя вторая половинка найдется за океаном. – Зоя натягивает шапку на уши. – Теперь я свято верю, что люди, предназначенные друг другу, все равно встретятся и будут вместе, несмотря ни на что.

– А это что? – восклицаю я, когда она снимает варежку.

Подруга протягивает руку, давая мне возможность хорошо рассмотреть ярко сияющий камень.

– Джастин сделал мне предложение в новогоднюю ночь, и скоро я стану миссис Реннер.

– Поздравляю! – Я кидаюсь обнимать ее. – Как же я рада!

Мы прыгаем от счастья и визжим.

– А ты? – отпустив меня, спрашивает Зоя. – Вы с Исаевым не планируете съезжаться?

– Я не знаю, – честно признаюсь я, – он ведь… из семьи священника, а это накладывает определенные обязательства. Женька, конечно, бунтарь, и ему все равно, что его родители будут против, но мне самой не хочется огорчать их. Они обо мне заботятся.

– О твоей чести? – улыбается Зоя.

– Вроде того.

Я покашливаю.

– Ну, по идее, все правильно. Я их понимаю. – Она пожимает плечами. – Хотя времена сейчас другие. Нужно провести с человеком время, узнать его ближе, прежде чем на всю жизнь связывать себя отношениями. Вдруг вы… не подойдете друг другу в плане… короче, ты ведь сама все понимаешь?

– Да, но его родители очень хорошие, и я полюбила их. Они расстроятся, если их сын будет жить с кем-то до брака. Мужчина должен брать на себя ответственность.

Не знаю почему, но мы смеемся. Я еще ни с кем не обсуждала эту тему и в глубине души понимаю: мы с Исаевым созданы друг для друга, мы просто не можем не подойти друг другу. Он добрый, сильный и чуткий, и то время, которое мы провели вместе, стало лучшим в моей жизни.

– Значит, ты не станешь матушкой? – с огорчением говорит Зоя.

И мы хохочем. Я оборачиваюсь и смотрю на Женю. Он замирает в дверях и смотрит на меня. Не знаю, как все повернется. Не представляю, какой путь он выберет. Но, пожалуй, я поддержала бы его в любом выборе.

Женя

Мы гуляем вчетвером, много разговариваем, смеемся и спорим. Лед в озере кажется таким тонким, что на него больно ступить. Под ним, как под увеличительным стеклом, движется вода. Она живая, она дышит и шевелится. А ведь под ногами больше метра толщины! Завораживающее зрелище!

Гористые берега, высокие хребты и осыпанные снегом вершины красиво отражаются в синей воде. Периодически слышится треск льда. Звук громкий и глухой. От него становится не по себе, захватывает дух. Мы встаем на коньки и катимся по жидкому стеклу, переливающемуся в лучах солнечного света, точно хрусталь. Лед играет всеми оттенками голубого цвета, и на душе становится так светло и легко.

Дышится здесь чисто и свободно. Трещины под ногами складываются в замысловатые рисунки. Мы пытаемся читать их как карту, разгадывать как предсказания. Холодный ветер гонит нас обратно в домик. Мы возвращаемся. Даже простые бутерброды кажутся невероятно вкусными после веселых игр на свежем воздухе. Мы долго поем под гитару, пока солнце не соскальзывает за горизонт.