Бабушка села напротив и подперла рукой подбородок, ожидая моего ответа.

— Да не, никто не обидел. Дед уже всю голову прожужжал, что нужно там прополоть. Да и Тузика пора было выгулять.

— Ну-ну. Не обиженные они всегда огороды пропалывают по четыре часа подряд. Слав, если тебя этот Максим вдруг что плохое…

Чайник засвистел и не дал бабушке договорить. Она выключила газ, поцеловала меня в макушку и вышла, как всегда точно зная, стоит продолжать разговор или нет.

Я же разблокировала смартфон и наткнулась на кучу сообщений от шефа. Будто и часа не может прожить без нашей болтовни. Но настроение было на нуле, поэтому в ответ полетело гневное «Я знаю ВСЕ!», и отповедь, как стыдно потворствовать заговорам родни. А после — селфи, на котором я кусаю булку и подпись: «Отъем из-за вас задницу шире седана-баклажана и не смогу найти себе другого секси-босса!» Пусть знает, что здесь никто не плачет из-за его лжи.

Максим молчал с минуту, затем прислал снимок, где он довольно потирает руки.

«Правильно! Тебя никто и не собирался отдавать чужому, не проверенному боссу».

«И не спрошу вас! Я свободна, и как женщина, и как работник!»

«Вай, женщина, как ты могла такое пальцами вслух подумать! Сейчас же зову братьев, выкрадем тебя по древнему закону гор, пока сафсэм от рук не отбилась!»

И целая строка смеющихся смайлов. Затем ещё одно сообщение.

«Бруня, а если серьезно — то мне очень стыдно. Но, честно, не знал как тебе обо всем сказать. Давай пришлю один свой крайне откровенный снимок, и если улыбнёшься — подумаешь над тем, чтобы меня простить?»

А вот и не подумаю, пусть живёт без прощения. Но от снимка я безобразно хрюкнула и чуть не подавилась чаем. Максим, в старомодном плавательном костюме, полосатом к тому же, с подкрученными усами и табличкой: «Пойманъ заезжий модникъ. Дамы в ажитации».

«Если барышня Горина изволят меня простить, возьму их на этот фестиваль в следующем месяце» — написал шеф почти сразу.

«Я слишком в ажитации, не могу собраться с мыслями. И вообще: завтра вставать в пять, а у меня спина обгорела, ещё пока устроюсь в кровати. Не настроена барышня Горина на прощение. Во сколько за вами завтра заехать?»

«Это наказание свыше, старпом, за то, что вы загорали без своего капитана! А утром я разрешаю выспаться до десяти, только потом ехать за мной. Никитишна такая дама, что не денется никуда. Даже если конкретно этого вурдалака поймает отряд других Ван Хельсингов, на нашу долю найдется ещё нечисти. Забрызгайся пантенолом и спи, Бруньский!»

Поспать до десяти, оно, конечно, здорово, но малоосуществимо. Мечта, над которой только повздыхать можно.

«Бруня, где спящий стикер?» — тренькнул смартфон. Затем ещё раз.

«Или ты собираешься завтра с утра убиться на ниве сельхозработ? Говори все как есть, твой уже-не-такой-секси-но-еще-босс готов выслушать! А то Жанна неплохо так описала ужасы твоей жизни.»

Положим, не такие уж ужасы, обычная деревенская жизнь тех, кто держит хозяйство. Я вздохнула и расписала шефу свой распорядок, чтобы не выдумывал там себе чего.

«Ужас какой. Капитан-сэр-босс спасет своего старпома!»

Больше сообщений не было, я успела помыть посуду, разобрать себе постель и даже поворочаться в ней. После не выдержала и отправила ему свое фото.

«Держите мой шокирующий снимок с пляжа!»

Максим прочитал послание сразу же, но ответил спустя минуту.

«И что здесь шокирующего? Бруня, открою секрет, женщинам уже давно разрешено носить раздельные купальники. Но за снимок спасибо, он прекрасен. Немедля распечатаю и повешу на стену!»

«Как? Вы не видите: на заднем плане моя бабушка с бокалом коктейля? А он-то алкогольный!»

Это селфи я сделала в прошлом году, когда мы впервые вырвались на море. И то, вдвоем с бабушкой. И коктейль она пила единственный раз, который и попал в кадр. Самое интересное, что я даже не придала этому значения, пока снимок не заметил дед. Оказалось, очень шокирующая штука.

Максим наконец ответил и тоже с фото. Там он обнимал за талию высокую, стройную женщину с ярким макияжем и в парике. На заднем плане заметен был пилон и зеркала то ли фитнес-зала, то ли танцевальной студии. И зачем мне это? Похвастаться, что ли, шеф решил?

«Не узнала даму?» — почти сразу написал он.

«Это та самая злая женщина, которая требует от меня внуков!»

Да ладно! Я поднесла экран поближе к лицу и в деталях разглядела лицо женщины. Точно, Нина. «Черт, сэр, черт! Я уже сама хочу внуков от этой женщины!»

Максим ответил испуганным смайликом, затем пожелал спокойной ночи и больше не писал. Я же запихнута смартфон под подушку и заснула, кажется, все еще улыбаясь.

Глава 17, в которой мне находят замену и заманивают поближе к кладбищу

Утром же навела себе растворимый кофе, сделала бутерброд и успела укусить ровно один раз, пока перед нашим двором не затормозила машина, а Тузик не зашелся лаем. Кого это принесло в такую рань? Я подошла к воротам, но там уже были дед и бабушка.

А на улице стоял внедорожник темного цвета, из которого выпрыгнули два парня-подростка, лет по пятнадцать-шестнадцать, кажется братья. Одеты вроде просто: шорты, футболки, шлепки, а заметно, что стоит это все немало. За ними вышел мужчина, солидный такой, в костюме, несмотря на ранний час, поздоровался, помог Максиму выбраться наружу и сесть в коляску, затем отошёл чуть в сторону, поближе к парням.

— Доброе утро! — шеф буквально сиял, и следа от вчерашнего происшествия не осталось. — Это, — он указал на гостей, — ваши новые Славы. На ближайшие две недели они заменят Славу старую во всех ее обязанностях. Только они дети урбанизации, к деревенской жизни подготовлены слабо, придется немного подучить и следить первое время.

— Да, будут проблемы — сразу звоните, — отец обоих Славиков протянул деду визитку, а сами «работники» вытащили из салона автомобиля по большой дорожной сумке и замерли рядом с калиткой.

Насупившиеся, хмурые, сонные — энтузиазмом они не горели, но не спорили и не упирались. Бабушка с дедом стояли в ступоре и, похоже, не знали как правильно реагировать на незваных помощников. Максим же привычно улыбался, кажется, для него мир всегда был простым, понятным и точно не злым. А вот кто-то точно огребет за столь странный способ избежать домашних дел.

— Вот на прокорм этим троглодитами и за проживание, — отец Славиков пихнул в руки бабушке несколько крупных купюр, — на первое время. Послезавтра мы с женой ещё подвезём.

— Да зачем же… — бабуля рассеянно смотрела на деньги и никак не могла решиться убрать их или вернуть владельцу. Дед же, видимо, успел пересчитать наличные в кроликов, овец или новый мотоблок, быстро сгреб все и начал зазывать всех в беседку, пить чай.

Максим поймал меня за руку, чуть сжал ее и подмигнул. Да, решил проблему, молодец. Меня только спросить забыл. Как потом объяснить родным, почему вместо Славки им будут помогать двое незнакомых парней?

— Ну если только ребята мороженое захотят или лимонад, — бабулика отняла деньги у деда, оставила себе одну купюру, остальное попыталась всучить обратно отцу Славиков, — а голодными мы их не оставим. Свое же все: картошка, зелень, огурцы тепличные, мяса полна морозилка. Молоко есть.

Тот спокойно вернул все деду и отмахнулся:

— Не последнее отдаю, а Славиков попробуй прокорми. У вас девочка, они поклюют с края тарелки и сыты, а эти, красавцы, за час холодильник выметают. И по хозяйству их гоняйте, не жалейте. Пусть жизнь посмотрят, а то недавно рассказывал им про вишневый клей, так они канцелярский с ароматом вишни нагуглили. Позор!

— Па! — буркнул старший, но сразу же осекся. Младший же только горестно вздохнул.

— Оно и правильно, оно и верно! — дед активнее потащил всех во двор, цикнул на Тузика, а бабулика поспешила на летнюю кухню, за продуктами, чтобы накрыть стол «к чаю».

— Семён Семёнович, а жена моя — Александра Борисовна, можете звать нас «дед Семён» и «баба Шура».

— Игорь, — мужчина пожал деду руку, — а балбесы мои — оба Славки: старший Ростислав, младший — Ярослав.

«Оба Славки» грустили так, будто их в ссылку отправили. Зря они. Если не надо ещё работать или учиться, то в деревне хорошо: чистый воздух, тишина, темнота по ночам, какой в городе не бывает. А ещё дед знает миллионы растений, съедобных и ядовитых, с удовольствием о них рассказывает, умеет подмечать звериные следы, искать грибные места и ловить рыбу. Бабуля же бывший историк-краевед, знает очень много всего, а том числе — как сделать луж, стрелы, кольчугу и многое другое.

Она раньше активно консультировала кружок исторической реконструкции, сейчас меньше, но пару раз за лето обязательно ездит к ним. Думаю, Славиков тоже познакомит с теми ребятами.

Через минуту на улице остались только мы с шефом. Он подъехал чуть ближе и теперь без всякого стеснения сжал мою руку, могу поспорить — если бы мог, то ещё бы и обнял. А я бы и вырываться не стала. Как выяснилось, Слава Горина совсем не против тактильных контактов с секси-боссами.

— Бруньский, почему грустишь?

— Могли бы и посоветоваться, — все также не отпуская его руку я дошла до скамейки и села. Максим же остановился напротив и по-хозяйски сгреб сразу две моих ладони. — Как теперь… вот?

— Не жадничай, бабушками и дедушками нужно делиться! Пусть парни узнают жизнь изнутри, не то вырастут и попадутся в сети деревенской девы.

— Вы раскусили мою стратегию и хотите нести в мир вакцину против дев? Не выйдет! Мы веками учились охоте на секси-боссов! И, Максим Иванович, ну правда некрасиво. Запихнули парней в деревню, меня не предупредили, бабушку с дедушкой не…