— Ты придурок? — Жанна оттеснила его, подошла и с энтузиазмом настоящего доктора заглянула мне в глаза и ощущала шишку. — Ребенок, собирайся!

— Поздно уже, — попыталась я выкрутиться, — не примут.

— Пусть попробуют! Или Лёню поднимем, у его матери сеть частных клиник, вмиг тебя осмотрят.

— Сейчас больницу не выдержу, давайте завтра, пожалуйста?

Максим вытащил Жанну за край блузки и потащил за собой.

— Я за ней буду следить, если станет хуже — сразу же в больницу.

— А домой? К бабушке, дед…

— В деревню? Чтобы туда скорая два часа ехала? — Жанна отвела меня на кухню и навела новую порцию чая. После нескольких глотков стало лучше, я даже перестала нервничать по поводу возможного сотрясения мозга.

— Я позвонил твоим, рассказал максимально щадящую версию, — шеф пристроился рядом и подвинул ко мне коробку пирожных. — И вот.

Он вытащил из сумки генеральную доверенность на тот самый серебристый универсал, выписанную на мое имя.

— Это слишком!

Я отодвинула бумагу и уставилась на безмятежного Максима, для которого здесь и сейчас не происходило ничего необычного. Не знаю, возможно он в самом деле регулярно дарит машины своим помощникам, я же к такому не привыкла. Да «шестерка» вся целиком стоит дешевле комплекта резины для «универсала»! Конечно, я бы не отказалась от помощи с ремонтом, как ни крути, пострадала машина по вине Максима, точнее — его «проклятия», но доверенность — перебор.

— Да ладно тебе, Бруньский, — он обнял меня за плечи и прижал к себе. — Все равно я за руль не скоро сяду, «баклажан» тоже починят не завтра, а из твоей деревни без своих «колес» не выехать. Не нравится моя «чайка» — продай и купи себе жёлтую малолитражку.

Я хотела припомнить ему «трёх мужчин за три дня», но не стала устраивать разборки при Жанне. Но доверенность подвинула обратно к шефу.

— Ой дитё! — «валькирия» сгребла бумажку и засунула в мою сумку. — Подумаешь, подержанная, битая машина. С такой внешностью можно новую получить, чтобы дверей поменьше, а лошадиных сил побольше. Макс, позорище, хотя бы дарственную оформил!

— Ну, знаете, — я отпихнула шефа, встала, вытащила из сумки доверенность, положила ее на стол, — хватит уже решать за меня! Кажется, советов здесь никто не просил, как и подарков! И я ещё разберусь, откуда здесь моя подпись!

Основатели «Джона» смотрели с одинаковым недоумением и выражением несправедливо обиженных людей.

— Брунечка, тебе нужно отдохнуть, — Максим подъехал ближе и взял меня за руку. — Может, махнешь в Мацесту, к родителям Жанны? Мы уже договорились, они послезавтра встретят тебя в сочинском аэропорту. Завтра быстренько смотаемся в больницу, проверимся — и за покупками!

— У мамы с папой отличный дом, недалеко от моря, — «валькирия» наседала с другой стороны, наверняка они с Максом успели сговориться раньше. — Позагораешь, наешься вдоволь фруктов, отдохнешь.

В горле запершило, а на глаза навернулись слезы. Конечно, Жанна не специально это сказала, она не могла знать об этой истории. Зато сразу заметила, что ее слова действуют как-то не так:

— И не накручивай себя! Папа с мамой очень рады, что у Макса, наконец, появилась девушка, и ты их нисколько не обременишь. А мы пока разберемся со всем происходящим здесь.

— М… мама, — я отвернулась к окну, чтобы хоть так отгородиться от собеседников, — с такими же словами отправила меня к бабушке с дедушкой на лето. И велосипед подарила, новенький такой, зеленый. Тогда я в последний раз видела маму не через экран смартфона или ноутбука.

Меня тут же обняли с двух сторон. Жанна за плечи, Максим — где-то в районе талии. Непривычно, когда постоянно тискают, но приятно. Хотя я до сих пор злилась на этих двоих за непонятную историю, в которую незаметно влипла, и из-за которой лишилась машины. Как представлю, что снова придется трястись в автобусе больше часа…

— Бруньский, мы тебя не бросим, правда. Но лучше будет, если ты пока отсидишься в безопасном месте.

Я кое-как высвободилась из рук Жанны и Максима и забилась в дальний угол кухни. Хотелось сбежать из квартиры шефа, но наличных в кошельке не хватит на такси до дома бабушки и деда, подруги почти все тоже не городские, да и кто обрадуется гостям на ночь глядя? И погода неважная: небо заволокло грозовыми тушами и ветер так и гнет деревья, на улице не погуляешь.

— Думаешь, там меня проклятие не достанет?

Чай успел чуть остыть и уже не так спасал от тошноты, зато чашка приятно грела руки, самое то, для непростых разговоров. Максим же переглянулся с Жанной, затем та фыркнула и села на стул рядом со мной.

— Нет никакого проклятия и договора с дьяволом, их Витя выдумал. У меня в те времена был любовник, достаточно влиятельный и обеспеченный, он помог нам оформить бумаги и разрешения, частично вложился деньгами. После мы все вернули, но имя благодетеля светить не хотелось, у него семья, должность ответственная. Знакомые же так и осаждали вопросами: как мы смогли открыть дело, почему оно хорошо развивается, как мы все так похорошели… Я и Макс честно пытались рассказать о том, сколько работаем, давали контакты косметолога, недорого фитнес-центра, ссылки на сайты о правильном питании — все бес толку. А Витя не выдержал и выдал тот бред. Ему поверили разом и притихли, ждали, когда мы начнем расплачиваться. Витя первым и начал. Он всегда был самым хитрым, самым ушлым и пробивным из нас. Даже прозвище носил: «Локки». Я подарила ему браслет с рогами, как у героя фильма, только по этому браслету Витю и опознали после аварии…

Она выхватила у меня из рук чашку и залпом ее выпила, Максим виновато развел руками, что его история оказалась не такой уж загадочной и героической. Да, в реальности всегда не хватает этих вещей. Зато был кто-то вполне реальный, решивший взять на себя обязанности дьявола и взять с троицы друзей плату за давний успех.

— А ты такая миленькая бестолковка, — продолжила Жанна, — что нельзя было не припухнуть проклятием. Знаешь, сколько вас таких восторженных крох кружило рядом с Максом?

— Адын девушик! — шеф взял с полки тяжёлую связку ключей и пихнул в руки Жанне. — Вах какой пугливый, сбежал с первого свидания. Подумаешь, отвёз в лес, за город, посмотреть на звёзды. Зато нашел в ее лице отличного бухгалтера. Который, кстати, отлично отпугивает своими страшилками о боссе других жаждущих удачно выскочить замуж. Так что не пугай моего Бруньского толпами конкуренток.

— В твоём возрасте отсутствие штампа в паспорте и толп поклонниц — скорее минус.

Она взяла ключи, чмокнула меня в висок, будто закадычная подруга, и унеслась к выходу, Максим — следом за ней. Я же сцепила пальцы и прикусила губу: очень хотелось бросится вслед за Жанной, а не оставаться наедине с шефом. Во-первых, злилась на него, во-вторых, оставаться на ночь в квартире малознакомого мужчины — сомнительной мудрости поступок. Но для невесты странно бегать от жениха, к тому же остались еще неясности в других сферах.

Пока Макс с Жанной о чем-то спорили в коридоре, я машинально пихала в рот конфеты. Крохотные совсем, зато упакованы… Гора фантиков все росла, а я все сильнее накручивала себя насчёт предстоящей ночи.

— Бруня, фу! — шеф подъехал и отобрал конфеты. — Нельзя столько есть, помни о голодающих детях Африки! И том, что невероятный, ослепительный и харизматичный секси-босс приготовит тебе ужин своими волшебными ручками!

Я почти хрюкнула от смеха и чуть не подавилась конфетой. Странно, но напряжение будто лопнуло, улетучилось вместе с злостью. Шеф лучезарно улыбнулся и протянул мне оттопыренный мизинец.

— Прости за глупости про трёх мужчин, за то, что втянул в эту историю, за меня всего целиком. Обещаю исправляться по мере сил. Мир?

Я сложила руки на груди и задрала нос.

— Хочу правду про историю с проклятием, раз уж оно теперь и на меня действует.

Максим постучал пальцами по столу, повертел в руках конфету, потом вздохнул и начал говорить:

— Сервис место проходное, так и думал, что проколюсь на нем. Многие знали день, когда нужно забирать машину, знали, что я поеду на пассажирском сидении, а такой удар почти с гарантией разрушит что «баклажан», что «чайку». Но раньше он действовал аккуратнее, не трогал случайных людей. С тобой вышел первый крупный прокол, поэтому, Слава, лучше в самом деле уехать в Мацесту, переждать там.

Я кожей ощущала его беспокойство, искреннее такое, неподдельное. И это было беспокойство не за себя, а за меня. И приятно, и… обидно. Ведь сам же нанял меня, чтобы помочь в этом деле, а теперь сам и выгоняет. Максим взял меня за руку, положил ладонь на свою и улыбнулся от сравнения: моя крохотная и светлая, с редкими веснушками занимала, наверное, половину ладони шефа, и его — темная, загорелая будто у настоящего испанского дона. Есть такие люди, которых любит солнце и сразу раскрашивает в нужный цвет, а не покрывает хаотичными пятнами.

Я так привыкла видеть шефа в коляске или в машине, что не задумывалась, какого Максим роста. А если прикинуть, то на том снимке в офисе «Ватсона» он возвышался над немаленькой Жанной, Слава Горина будет соблазнительно дышать такому гиганту в район груди, на каблуках, возможно, в основание шеи.

Глупости какие в голову лезут. Как только Максим встанет на ноги, помощник ему уже станет не нужен, а, возможно, и раньше, недаром же меня так рьяно отправляют в Мацесту.

— Вместе ввязались в это дело, вместе будем выпутываться, — я выдернула руку. Шеф не стал удерживать, но и назад не отодвинулся.

— Ввязался в это Витька, как ни крути, но он дал первый толчок: подкинул саму идею «проклятия», создал схему, а после умер так странно, что в сверхъестественные силы поверили даже скептики. Знаешь, что смешно? — он дождался, пока я покачаю головой, и заговорил снова. — С детства зачитывался детективами, восхищался этой борьбой умов, тем, как сыщики распутывают идеальные преступления. А в реальной жизни оказался полностью беспомощным перед своим Мориарти. Все, что могу — тянуть время и надеяться, что он все же совершит ошибку, подставится, и я, наконец, дам этому делу ход.