– Хорошо, – сказала девушка. – Я пообедаю с вами, если этот обед ни к чему меня не обяжет.

– Мне нужно только ваше общество за столом, Лика, и ничего больше, – ответил ей Николас, затрепетав от радости. В первый раз любимая согласилась провести с ним продолжительное время. На правах хозяина застолья он налил ей тарелку супа, затем начал накладывать яства. С трудом удерживаясь от того, чтобы не накинуться на еду, как ястреб, Лика начала есть. Многие деликатесы она так давно не пробовала, что успела позабыть их вкус. Сначала девушка воздерживалась, затем аппетит разыгрался у нее настолько, что она, не стесняясь, начала жадно поглощать лакомства.

Николасу доставляло удовольствие видеть, как она ест, и он без конца подкладывал ей лакомые кусочки, пока она сердито не взглянула на него. Тогда он сообразил, что переборщил, и поспешно принялся наливать ей в бокал настоящее французское бордо. От вкусной еды Лика почувствовала себя на седьмом небе. Она, хотя не голодала по-настоящему, но, по сути, жила впроголодь, и сегодняшний обед вверг ее в некое состояние неведомого блаженства. Первый раз за много месяцев дочь Кудрявцева по-настоящему наелась досыта.

Испытываемое чувство благодарности заставило Лику уделить внимание нежеланному поклоннику, и она вежливо начала расспрашивать Николаса о его прошлом.

– Я появился на свет в Девоншире, Лика, в родовом поместье Трентонов, – охотно начал рассказывать ей Николас. – Мои родители – лорд Артур и леди Эдит – почти одновременно скончались от инфлюэнцы пятнадцать лет назад, из близких родных у меня остались только дед и старший брат Томас. Мой дедушка герцог Джон Мэритон – человек хотя и строгий, но порядочный и по-своему справедливый стал опекуном моего старшего брата Томаса и меня.

Чем больше Николас рассказывал о своей семье, тем больше мрачнело лицо Лики. Сам того не подозревая молодой англичанин очутился в положении юного героя Марка Твена маленького короля Эдуарда Шестого, которому в дни его скитаний никто не верил, что он – король. И Лика не верила в знатное происхождение Николаса Трентона.

«Надо же, оказывается, у него еще имеется дедушка-герцог, – с иронией подумала она. – Интересно, что Трентон придумает на следующий раз, чтобы вовлечь меня в брачную ловушку? Что его тетя – королева?! Неужели Николас считает всех русских девушек глупышками? Нет, я не приму слепо на веру его откровенное вранье!!!

У Лики не было доказательств лжи своего поклонника, и она промолчала. Однако в ее душе быстро погас тот огонек симпатии, который зародился у нее к молодому англичанину во время совместного обеда. Не догадываясь о ее мыслях и сомнениях, Николас продолжал увлеченно говорить, уверенный, что сведения о его высокопоставленной аристократической семье, которыми он делится с Ликой, тоже верный путь к ее своенравному сердцу:

– Томас – мировой судья в нашей округе и достойно представляет древний аристократический род Трентонов. Дедушка предлагал ему несколько подходящих кандидатур будущей герцогини Мэритон, но Томас всех их забраковал по причине их недостаточной знатности. А я можно сказать белая ворона в своей семье, меня вопросы знатности и происхождения не волнуют. Был студентом Кембриджского университета где, кстати, научился играть на пианино. Если позволите, то сыграю вам на нем и спою стих о любви каледонского поэта, который я специально переложил для вас на русский язык.

– Любопытно послушать, – отозвалась Лика, устраиваясь удобнее.

Вдохновенный ее вниманием, Николас уселся за старое, стоящее в углу зала пианино, в котором не хватало несколько клавишей. Но это не помешало ему довольно сносно заиграть плавную мелодию и тогда, под собственный аккомпанемент он начал петь следующую песню, с восхищенным удовольствием поглядывая на обожаемую красавицу Лику:

Любовь, как роза красная,


Цветет в моем саду.


Любовь моя – как песенка,


С которой в путь иду.



Сильнее красоты твоей


Моя любовь одна.


Она с тобой, пока моря


Не высохнут до дна.



Не высохнут моря, любимая,


Не рушится гранит,


Не остановится песок,


А он, как жизнь, бежит…



Будь счастлива, моя любовь,


Прощай и не грусти.


Вернусь к тебе, хоть целый свет


Пришлось бы мне пройти!

«Поет и не краснеет, – скептически подумала Лика, которая была весьма невысокого мнения о постоянстве мужчин. – Ну, хоть имя мое правильно научился произносить, и на том спасибо».

Дождавшись окончания песни Роберта Бернса, она спросила у Николаса:

– Верно, вы также пели эту песню, мистер Трентон, только на английском языке какой-нибудь юной девице у себя на родине?

Николас весь подобрался, ощутив в ее голосе недоверие.

– Лика, поверьте, еще ни одной женщине я не пел этой песни и не предлагал выйти замуж. Вы – первая, и я надеюсь, единственная, кто примет мое предложение, – задушевно проговорил он.

– Я вам уже ответила, мистер Трентон, – резко сказала Лика. – Мой ответ – нет!

– Ответьте мне, Лика, каким должен быть мужчина, чтобы он получил ваше согласие, – спросил, ничуть не обескураженный Николас, и уселся рядом со своей строптивой возлюбленной.

Перед мысленным взором Лики возник благородный облик Сергея Белогорцева, которого она втайне наделила всеми мыслимыми мужскими добродетелями.

– Ну, он должен быть совершенно особенным, – мечтательно произнесла она, глядя вдаль.– Его должны интересовать не мое тело, красота или состояние моего кошелька, а моя душа!

– Лика, вы что, хотите замуж за дьявола? – с веселым удивлением спросил у нее Николас и рассмеялся. – Только враг рода человеческого будет интересоваться не хорошеньким личиком женщины, а ее бессмертной душой. Лучше остановите свой выбор на мне, я-то гораздо красивее чумазого хозяина ада с рогами. Не прогадаете.

– Ах, как вы умеете все опошлить! – рассердилась Лика, обидевшись на веселого собеседника за осмеяние своей сокровенной мечты. – Вам просто не доступно понимание возвышенных устремлений.

– Полно, Лика, не сердитесь, – успокаивающе проговорил молодой лорд Трентон и вдохновенно добавил, стараясь сделать свое предложение как можно более привлекательным для нее: – Ради того, чтобы вы согласились стать моей супругой, я православную веру приму, каждый четверг буду ходить в русскую баню париться! Поверьте, я буду для вас очень хорошим мужем и окружу вас такой заботой, что вы забудете обо всех своих прошлых невзгодах. Вы еще очень молоды и ваше, так сказать, романтическое представление о будущем спутнике доказывает, что вы плохо знаете жизнь.

– Вы еще скажите, что просите моей руки исключительно ради моего блага, – язвительно сказала Лика, которая все больше начала тревожиться, как бы ей не попасть в брачную ловушку хитрого англичанина. Уж очень он был убедительным.

– Вот именно, – серьезно ответил ей Николас. – Вы забудете обо всех своих печалях в браке со мной. Если вы станете моей женой, то единственной вашей заботой будет доставлять мне радость и удовольствие своей красотой.

Какое бахвальство! Лика в негодовании поднялась.

– Любезный, я никогда не выйду замуж за картежника!!! – процедила она сквозь зубы.

– Вот в чем дело, – протянул молодой лорд и задумчиво взъерошил свои черные волосы. Затем он ласково посмотрел на девушку и добавил:– Лика, клянусь вам, как только вы станете моей женой, я никогда не притронусь к картам.

– Ах, так я вам и поверила! – возмущенно воскликнула Лика. – Мой папа не менее двух раз на неделю клянется и божится, что тоже больше не притронется к игральным картам, и, тем не менее, бежит играть в трактир при первой же удобной возможности. Клятвы и обещания картежника не стоят ломаного гроша.

При упоминании Якова Степановича губы Николаса раздраженно вздрогнули – будущий тесть и его предосудительные поступки начали представляться ему все большей преградой на пути к его счастью.

– Не в обиду будь вам сказано, но вам нужен защитник, который мог быть приструнить вашего папеньку, – заметил молодой человек. – Вы сами с ним не справитесь.

Его слова, отражавшие непочтительное отношение к ее отцу, окончательно возмутили Лику.

– Знаете что, мистер Трентон, я и без вас справлялась со всеми трудностями, и в вашей помощи совершенно не нуждаюсь, – отрезала она.

– Вы в этом уверены? – Николас тоже поднялся.

– Совершенно. Так что ваше предложение меня не интересует, прощайте! – Лика быстро надела свою песцовую шубу и покинула трактир.

Николас задумчиво посмотрел на захлопнувшуюся за нею дверь и вполголоса произнес:

– Ну что же, если прекрасную леди не удалось уговорить, значит, придется ее настоятельно убедить принять мое предложение. Не хотелось бы мне прибегать к этой мере, но иного выхода нет. Посмотрим, как ты справишься с проблемой, которую я создам для тебя, красавица моя. Это все же для твоего блага!

И лорд Трентон начал рьяно скупать долговые обязательства Якова Кудрявцева и его дочери у всех торговцев Ново-Мариинска. Через две недели он стал их единственным кредитором.


Глава 7

После долгой полярной зимы в Ново-Мариинск пришла арктическая заря. Сначала она лишь робко окрашивала небо и предметы в неясный серый цвет, затем воздух начал наполняться смутной белизной, исходящей одновременно от низко висевших облаков и снега. Обитатели поселения повеселели, когда с полярным рассветом температура воздуха начала постепенно подниматься и колючесть мороза уменьшаться. По всей тундре Чукотки повеяло весной и обновлением жизни. Каждый следующий день становился светлее, и скоро можно было обходиться вовсе без освещения домов.

С появлением света Лика зачастила к Ерофееву, помогая ему в уходе за взрослыми собаками и щенятами. Однажды, управившись со своими домашними делами, она снова собралась идти дрессировать подросших щенков Юноны, но на пороге дома ее перехватил Николас.