В баре зазвучала зажигательная латиноамериканская мелодия, и Дима галантно вывел брюнетку на танцпол. Улыбнувшись друг другу, они принялись танцевать то ли самбу, то ли румбу, то ли еще что-то столь же экзотическое. Казалось, они не прилагают никаких усилий, чтобы совершать выверенные, четкие движения и шаги, то сближающие их, то разводящие по обе стороны площадки. Это было настоящее шоу. Не прошло и десяти секунд, как взгляды всех присутствующих оказались прикованы к эффектной паре.

Римма считала, что неплохо умеет танцевать, – до тех пор пока не увидела, как непринужденно передвигается по танцполу брюнетка. На своих высоченных каблуках она умудрялась делать движения, достойные профессиональных танцовщиц.

Дима не блистал, но и не выглядел нелепым, как это часто случается с танцующими мужчинами, даже если они молоды и хороши собой. Когда он, расправив плечи и выпятив грудь, сближался со своей черноволосой партнершей и страстно прижимал ее к себе, Римма невольно морщилась. В их танце было слишком много чувственности, эротики, чтобы допустить, что между этими двумя нет близости. Танцуя, они словно бы предлагали зрителям некий одухотворенный вариант сексуальных отношений между женщиной и мужчиной.

Это добивало Римму. Она подумала, что брюнетка наверняка превосходит ее и в постели.

Наконец официант принес заказ. Бокал мартини был выпит почти мгновенно, еще до того, как пара закончила танец, сорвав бурные овации. В этот момент Римма ненавидела брюнетку больше, чем кого бы то ни было в своей жизни. Иначе и быть не могло. Уверенная в себе, холеная женщина казалась Римме виновницей всех бед. А хуже всего то, что Дима смотрел только на нее, не замечая больше никого вокруг. Она обворожила его, очаровала. Римма сидела совсем рядом, но ее словно бы не существовало для него. Это было ужасно, просто невыносимо. И вдобавок очень унизительно.

Перед тем как покинуть танцевальный пятачок, Дима прижал к себе брюнетку и страстно поцеловал на виду у всех, чем вызвал новые аплодисменты. Вернувшись за столик, он не сводил глаз со спутницы и все время держал ее за руку. Со стороны они выглядели идеальной парой, но Римма прекрасно помнила слова любви, которые нашептывал ей Дима.

«Мерзавец, мерзавец, – мысленно ругала она его в бессильной злобе. – Ты прекрасно видишь, что я здесь, но не собираешься меня щадить. Что ж, на мою снисходительность тоже не рассчитывай».

К столику Димы подошел официант и как-то по-особенному поздоровался с ним и его партнершей. Их манера общения дала понять, что они хорошо знакомы.

Спустя десять минут Римма подозвала этого официанта к своему столику.

– Пожалуйста, двойной мартини и что-нибудь пожевать, чтобы перебить аппетит, – попросила Римма по-английски.

– Фрукты? Сладкое? Сыр?

– Всего понемногу. – Она показала, разведя большой и указательный пальцы.

Официант кивнул.

– Что-нибудь еще? – осведомился он.

– Да. – Римма повернула голову в сторону ненавистной пары и указала на нее движением подбородка. – Вы знаете этих двоих или мне показалось?

– О, они уже пять лет приезжают к нам отдохнуть на недельку-другую, – сообщил официант, доверительно понижая голос. – Таких клиентов очень трудно забыть. Всегда вместе, всегда в хорошем настроении…

– Просто Ромео и Джульетта, – язвительно произнесла Римма.

– Да, сладкая парочка, – не заметив издевки, подтвердил официант и улыбнулся. – Как будто их медовый месяц никогда не заканчивается.

– Вы судите о людях по тому, что вам показывают, а не по тому, что есть на самом деле, – философски заметила Римма. – Вам не кажется, что так можно сильно ошибиться?

– Не думаю. – Официант неуверенно пожал плечами. – Мне нужно идти.

Он гарцевал на месте, подобно жеребцу, которому не терпелось пуститься вскачь.

– Минутку, – строго произнесла Римма. – Я еще не сделала заказ.

– Да, пожалуйста, – заученно улыбнулся официант.

Разумеется, никакого заказа не последовало. Вместо того чтобы хотя бы для проформы заглянуть в меню, Римма опять кивнула головой в сторону Димы:

– А может, у этого типа роман на стороне?

– Не знаю, – сказал официант. – Мне так не кажется.

– Нет, вы ответьте. Я требую.

Римма неожиданно поняла, что успела здорово набраться. Но эта мысль проплыла где-то на периферии сознания, не затронув пропитавшегося алкоголем мозга.

– Повторяю вопрос, – отчеканила Римма, тщательно выговаривая слова и слоги. – Этот парень, по-вашему, верен своей мадам, которая ему в мамы годится?

– Знаете, передо мной проходит очень много людей, – покачал головой официант. – И я не встречал более влюбленных партнеров, чем они.

– Серьезно? – Римма недобро усмехнулась. – Что ж, немного разочарую вас, но сегодня этот влюбленный юноша показывал мне в своем номере все, что он знает о сексе.

– Что вы сказали?

Лицо официанта вытянулось от недоумения.

– Я говорю, он трахал меня, как кролик! – Римма повысила голос. – Меня-а! – Она ткнула себя пальцем в грудь. – А не свою богиню.

Официант застыл на несколько мгновений и нахмурился. Еще через несколько мгновений он посмотрел на Римму с жалостью и ушел. Ее заказ принес другой официант.

* * *

В тот вечер Римма пила не останавливаясь, но никак не пьянела. Единственное, что она ощущала, – неумолимое озлобление. С каждой минутой она все больше наполнялась желчью и ревностью, которые разъедали душу, подобно кислоте. Как она ни старалась, но не могла отвести глаз от Димы и его подруги. Он постоянно целовал ей руки, смеялся и ухаживал за ней.

Про себя Римма отметила, что с ней он себя так не вел. Что у них было? Быстрый секс, торопливые ласки и взгляды украдкой. Разве это отношения?

Непонятно почему, но спутница Димы решила удалиться. Одарив его долгим поцелуем, она вышла из ресторана. Не думая о том, что женщина может вернуться, Римма встала и смело направилась к Диме.

– Наслаждаешься вечером? – спросила она, остановившись за его спиной.

Дима резко развернулся. На его красивом гладком лице появилось недовольство.

– Зачем ты здесь? – спросил он грубовато. – Ира сейчас вернется.

– Ира? – Очаровательно улыбнувшись, Римма села напротив и забросила ногу за ногу. – Значит, так зовут твою мамочку?

– Если ты пришла оскорблять меня, то я не намерен это слушать. – Дима напряженно следил за входом в бар.

– А я не намерена молчать. Так что слушать все-таки придется.

– Давай лучше завтра поговорим, – предложил он. – Тем более ты, как я вижу, выпила.

– Я хочу поговорить именно сейчас, – упрямо стояла на своем Римма. – Не завтра и не послезавтра.

– О чем ты хочешь поговорить? – сдался Дима, взгляд которого был по-прежнему прикован ко входу.

– О том, что этим утром ты клялся мне в любви. – Римма приложила пальцы ко рту. – Мои губы еще не остыли от твоих поцелуев. А ты уже обхаживаешь новую подружку. Как прикажешь понимать?

– Разве я тебе что-то обещал? – Дима вскинул безупречно выбритый подбородок и смерил Римму взглядом. – Разве тебя интересовало, свободен ли я?

– Да как ты смеешь так поступать со мной? – Римма вскочила из-за стола. – Думаешь, я просто так прощу это тебе?

– Послушай, – спокойно произнес Дима. – Если мне не изменяет память, ты замужем. Или ты обещала мне уйти от мужа? – Он пожал плечами. – Исправь меня, если я что-то не так понял.

– При чем тут мой муж?

– При том, что если ты ему неверна, то хотя бы щади его чувства. А что, если он тебя увидит? Или кто-нибудь шепнет, что его жена ошивается в отеле с другим мужчиной?

– Какой же ты…

Не найдя нужных слов, Римма пулей вылетела из бара. У дверей лифта она столкнулась с Ириной. Та прошла мимо, задрав голову и с силой вбивая каблуки в пол.

Обернувшись ей вслед, Римма прищурилась.

* * *

Вечер давно перешел в ночь. Постояльцы отеля еще толклись в холле, но голоса большинства звучали сонно и вяло.

Еще один день закончился: для кого удачно, для кого не очень. А самой несчастной была, несомненно, Римма. Так ей казалось. Все мы склонны преувеличивать неприятности. Страдаем, переживаем, убиваемся по пустякам, вместо того чтобы взять и все исправить и начать жить заново, не совершая прежних ошибок.

Римма присела на уютный диван в дальнем углу, но через некоторое время начала ловить на себе недоумевающие взгляды портье за регистрационной стойкой. Не хватало еще, чтобы он начал выяснять, не плохо ли ей и не хочет ли она чего. Римме не хотелось ни с кем общаться. За сегодня она наговорилась достаточно.

Пришла пора возвращаться в номер. Как бы Римма ни стремилась спрятаться от мужа, но идти было некуда.

Открыв дверь, она с облегчением обнаружила, что Глеб спит, нарушая тишину размеренным сопением. В номере было темно и душно. Стараясь не шуметь, Римма разулась и положила ключ на полочку. Сейчас, оказавшись в тишине и полумраке, где приходилось выверять каждое движение, она почувствовала, что пьяна. В ушах еще звенело от музыки и шума в баре. Волосы пахли сигаретным дымом. Ноги отяжелели и немного заплетались.

«Докатилась», – сказала она себе, открывая окно, чтобы глотнуть свежего воздуха и проветрить комнату.

Глеб не проснулся. Он лежал на боку, закутавшись в одеяло по самую макушку. Возможно, ему снилось что-то приятное. «Это хорошо, – подумала Римма. – Пусть хотя бы во сне отдохнет от такой негодной супруги».

Осторожно закрыв окно, она отправилась в душ, чтобы смыть с себя запахи этого вечера. Умывшись, она переоделась в пижаму. Пошатываясь, добралась до кровати и легла, натянув на себя свободный край одеяла.

Лежа на спине она смотрела в потолок, пока не заметила, что он начал качаться то в одну, то в другую сторону. Закрыв глаза, она постаралась остановить эту карусель, но силы мысли было недостаточно. Внезапно она почувствовала приступ тошноты. Вскочив с кровати, бросилась в ванную. К счастью, она успела наклониться над унитазом прежде, чем ее стошнило.