– Мне безразлично, – заявила Римма, но не смогла быть последовательной и поинтересовалась: – Ну и почему?

– Потому что он жиголо, – ответила она.

Смысл ответа почему-то не сразу дошел до Римминого сознания. Она узнала слово, но никак не могла сообразить, что же оно означает. Сознание отказывалось воспринимать столь обидную истину.

– Жиголо, – повторила Ирина, словно бы наслаждаясь своим определением.

Оно было хлестким, как удар плетки или пощечины. Римма почувствовала, как лицо заливается краской.

– Что? – пролепетала она.

– А ты не знала? – Ирина изобразила удивление. – Ах да! Я совсем забыла, что по Димочкиной версии он у нас бизнесмен. – Она вопросительно смотрела на притихшую Римму. – Ведь так? Он бизнесменом представился?

– Да, – тихо ответила Римма. – Но…

– Какие могут быть «но»?

– Мне кажется, что у меня больше оснований верить своему давнему знакомому, чем вам.

– Кажется? – Ирина засмеялась, обнажив ряд мелких и редких, но белоснежных зубов. – Давнему знакомому? Подозреваю, ты знаешь его не лучше, чем меня. Школьная любовь и случайный секс на курорте вовсе не дают возможности узнать о человеке правду.

Неожиданно Римма успокоилась. Так всегда бывает, когда кажется, что худшее уже позади.

– И чего же я не знаю о нем? – сухо осведомилась Римма.

– Ну, например, того, что каждый год я даю Диме оплачиваемый отпуск на неделю-другую. – Ирина подняла глаза к серому небу, с которого срывались первые снежинки. – Обычно он выбирает какую-нибудь смазливую наивную девочку, за которой ухаживает и которой вешает лапшу на уши. – Наклонив голову набок, она улыбнулась. – Это чтобы чувствовать себя мужиком, а не мальчиком с мамочкой. Думаю, ты понимаешь…

– Нет, не понимаю, – язвительно ответила Римма. – Я еще не в том возрасте, слава богу.

– В этом году его приключение обошлось мне совсем дешево, – продолжила Ирина, пропустив мимо ушей замечание Риммы. – Ты ему… то есть мне, ничего не стоила. Хотя Диме были выданы деньги, чтобы как-то тебя отблагодарить, так сказать, за нежность и ласку. Хотя бы духи приличные купить. Или еще что-нибудь.

– У меня есть муж, чтобы дарить подарки! – вспыхнула Римма. – Засунь свои деньги знаешь куда?..

– Ну, если уж зашла речь о муже, то он должен тебе не только подарки дарить, но и выполнять супружеский долг. – Ирина насмешливо подмигнула. – Чтобы жена с чужими мужиками не шастала.

– Со своим мужем я как-нибудь сама разберусь, без советов старшего поколения, – прошипела Римма. – А Дима твой меня любит. Можешь у него спросить, что он мне говорил.

– Такой дурочкой простительно быть в двадцать, – покачала головой Ирина. – Но у тебя уже, я вижу, морщинки вокруг глаз. Так что стыдно изображать невинную девочку.

Негодующая Римма набрала воздуха в грудь, чтобы что-то ответить, но, передумав, оттолкнулась палками и понеслась вниз. Она не помнила, когда чувствовала себя такой униженной и дешевой, как теперь. Словно Ирина облила ее помоями в буквальном смысле. Несмотря на злость и обиду, Римма признала: «С другой стороны, она имеет право на такой разговор. Я же с ее мужчиной гуляла, а не она с моим…»

Мысли не мешали ей совершать виражи и выбирать такой маршрут, чтобы не пересекаться с другими лыжниками. Это было похоже на жизнь. Ты совершаешь привычные механические действия, а сам витаешь где-то далеко, и кажется, что трасса несет тебя сама.

* * *

Римма сдала лыжи и уже направлялась в отель, когда к ней подошел незнакомый мужчина.

У него было лицо большого умного пса, понимающего гораздо больше, чем он способен выразить.

– Девушка, извините. – Он протянул Римме сложенный вчетверо лист.

– Что это? – опасливо спросила она.

– Берите. – Мужчина качнул бумагой. – Вам просили передать.

– Кто?

– Ох, избавьте меня от объяснений. Я просто выполняю просьбу.

Сунув послание в руки Риммы, он торопливо удалился.

– Что сегодня за день? – Вздохнув, Римма развернула записку и шепотом прочитала: – «Очень жду тебя в номере тридцать семь ровно в двенадцать часов. Твой Дима. Умоляю, приди»… Умоляет он! – Смяв листок, она покачала головой. – Думает, я к нему побегу. – Римма нахмурилась. – И ведь побегу. Просто болото какое-то… Затягивает, затягивает.

Она посмотрела на часы. До встречи оставалось меньше двадцати минут. Римма сразу сделалась суетливой и нетерпеливой.

Вернувшись в номер, она обнаружила, что Глеб еще не вернулся с катания. Пользуясь тем, что не нужно врать, она быстро привела себя в порядок и, натянув джинсы со свитером, торопливо вышла из номера.

– Ты, очевидно, на массаж? – спросил Глеб, который как раз подошел к двери.

От него веяло горным альпийским холодом.

– На массаж, – согласилась Римма, не глядя ему в глаза.

– Должно быть, сильно омолодишься здесь. – Глеб криво усмехнулся. – Здоровья наберешься на всю оставшуюся жизнь.

Римма почувствовала, что краснеет.

– Надо пользоваться случаем, – пробормотала она.

– Пользуйся, – кивнул он, продолжая кривить рот.

– До обеда вернусь.

– Удачи!

Римма быстро, не оглядываясь, пошла по коридору. Она чувствовала, что Глеб смотрит ей вслед, и ее походка стала неестественной, скованной, как у ожившего манекена.

«Все, – злилась она на себя. – Хватит с меня, хватит! Это уж точно последний раз».

* * *

Дверь в номер тридцать семь была не заперта. Прежде чем войти, Римма постояла в коридоре, держась за ручку. На мгновение возникло подозрение, что внутри ее ждет какая-то западня.

Встряхнув волосами, она отогнала от себя глупые мысли. Несмотря на все сказанное Ириной и последние Димины выходки, Римма помнила его совсем другим: отзывчивым, влюбленным, не способным обидеть и тем более причинить боль.

Решительно повернув ручку, она вошла в комнату. Дима, стоявший у окна, обернулся на звук.

– Риммочка! Какая молодец, что пришла! – Он радостно бросился к ней, как пес, встречающий хозяйку. – Я боялся, что не придешь.

– Простое любопытство, – холодно произнесла Римма и отступила на шаг. – Что это за номер? Вы с Ириной живете отдельно?

Смешавшись, Дима забормотал что-то невразумительное.

Римма выставила перед собой ладонь:

– Можешь не продолжать. Я все поняла. Ты снял комнату на час-другой, чтобы пообщаться со мной. И о чем ты хотел поговорить, конспиратор?

– Боюсь, Ирина могла наболтать тебе сегодня лишнего, – смутился Дима. – Хочу попросить у тебя прощения за ее слова.

– Вот как? – Римма с неподдельным любопытством смотрела на Диму. – Ты извиняешься за другого человека, но тебе не приходит в голову покаяться в собственном поведении! Поразительно! С каждым днем ты удивляешь меня все сильнее… и все неприятнее.

– И меня прости… – Дима упал на колени перед Риммой и прижался лбом к ее холодным коленям. – Это все не со зла…

– От большой любви, может быть?

– Да! Да!! Я ревную тебя к мужу. Я схожу с ума от ревности и веду себя как псих.

Римма наклонилась, чтобы оторвать его руки от своих ног.

– Если ты все сказал, то я пойду.

– Нет! Подожди!

Дима встал и заметался по комнате. Пользуясь тем, что он не смотрит на нее, Римма смахнула слезы, выступившие на глазах.

– Долго ждать? – резко спросила она. – У меня мало времени, учти. Меня Глеб ждет.

– Потерпит твой Глеб, – скривился Дима. – Ничего с ним не сделается.

– Здесь мы сами разберемся, без тебя. – Римма видела, что каждое ее слово причиняет любовнику боль, словно стрела, вонзающаяся в сердце, и это доставляло ей злорадное удовольствие. – Мы теряем время. Имеешь что сказать – говори.

Дима остановился в шаге от нее, качнулся с пятки на носок, уперся руками в бедра.

– Я решил, что уйду от нее. Совсем.

– Поздравляю! – иронично отозвалась Римма. – И на что ты будешь жить? Уж явно не на доход от своего процветающего бизнеса.

– Да, я жил за ее счет, – охотно согласился Дима. – Но не даром, нет, не даром. Я получал деньги за… гм, выполнение своих обязанностей. Ведь, в сущности, это тоже работа…

– О да, – перебила Римма, презрительно усмехаясь. – Я вчера имела счастье наблюдать, какой ты ценный сотрудник. И в постели себя не щадишь, и танцуешь с полной отдачей.

– Дальше будешь слушать? Или хочешь поязвить еще немного?

– Говори, – разрешила Римма. – Хотя не думаю, что услышу от тебя что-нибудь интересное.

– И напрасно.

Описав еще один круг по комнате, Дима снова остановился напротив нее.

– За эти годы я успел скопить кое-какую сумму, – сообщил он. – Денег хватит на небольшой бизнес.

– Я слышала, ты не умеешь зарабатывать деньги. – Прищурившись, Римма смотрела на взволнованного Диму. – Так что быстро прогоришь.

– Я надеялся, что ты мне поможешь. – Дима подошел ближе и заглянул ей в глаза. – Поможешь, верно?

– С какой стати?

Он положил руку ей на плечо и погладил, постепенно подбираясь к ложбинке на затылке.

– Ты станешь моей женой?

Его голос был мягок, как бархат.

– О боже! – Римма от неожиданности пошатнулась. – Ты серьезно?

– Серьезней некуда. – Дима достал из кармана коробочку, открыл и протянул ей так торжественно, словно отдавал вырванное из груди сердце.

– Что это? – зачем-то спросила Римма, хотя прекрасно видела великолепное кольцо с бриллиантом, красующееся на дне коробочки.

– Кольцо, – пояснил он. – Обручальное. Ты выйдешь за меня?

– Я замужем! – сквозь слезы произнесла Римма. – И ты тоже не свободен.

– Клянусь, что завтра уйду от нее. – Лицо Димы было непривычно серьезным. – С меня хватит! Надоело!

Он рванул ворот рубашки, словно ему стало вдруг душно.

– Ты только теперь это понял? – спросила Римма. – До нашей встречи тебя все устраивало?

– Нет! – выкрикнул он. – Она постоянно шантажировала меня, говорила, что покончит с собой, если я ее брошу. Но я больше не могу играть эту роль. – Он взял Римму за подбородок и принялся покрывать ее лицо поцелуями. – Я люблю тебя.