- Та-ак, ну, что, дорогие мои туристы, обед готов? Пахнет просто замечательно! - Морозов сделал вид, что ничего не случилось, хотя видно же невооруженным глазом...

     Екатерина Андреевна, с розовыми совсем не от румян щечками, подхватилась с толстенного бревна и начала накладывать из котелка, заправленные тушенкой, макароны. Юлька подвинулась, уступая место на бревне... не мне, конечно, а инструктору:

     - Садитесь, Александр, пожалуйста!

     Он послушно сел,  даже не посмотрев в мою сторону. Зато Степа, черноволосый молодой красавчик, тут же подхватился со своего места - с березового чурбачка:

    - Женя, садитесь сюда!

   - Степочка, в лесу разве на "вы" разговаривают? Давай без этих церемоний! 

   Иван Матвеечич тут же начал разговор:

    - Александр, вы каждый раз здесь, наверное, останавливаетесь? Здесь и кострище, и бревна, и даже дрова имеются.

    - Обычно каждая группа для следующей небольшой запас оставляет. Поэтому нам с вами перед уходом отсюда нужно его тоже пополнить. Но завтра мы свернем с обычного маршрута. Дело в том, что наш второй инструктор, Игорь Петрикеев, вышел на связь пару дней назад и сказал, что лес в районе сопки горит. Ареал пожара, правда, совсем невелик, но нам все-таки придется немного скорректировать наш путь. Обойдем опасный участок немного справа.  

  Китайцы почему-то заволновались, закурлыкали что-то непонятное между собой. Как будто знали...

      ...Я немного завидовала своим компаньонам поначалу. Если честно, поездка на природу, неважно где она находится - на даче у подруги или на прекрасном озере Байкал, всегда ассоциировалась у меня ранее, как, наверное, у всех русских людей, с горячительными напитками. А тут, все приняли на грудь, как говорится, а я - нет! Конечно, приятные воспоминания о поцелуе, который случился у меня с лысым красавчиком-инструктором, сильно скрашивали эти размышления, но все-таки...

Но часа через два их начало "рубить" - ну, это когда идти тяжело, глаза закрываются, ноги заплетаются и дико хочется спать. И только наш вожак, как огурчик свеженький, легко топал, иногда оглядываясь на отстающих и улыбаясь уголком своих порочных (ну как ещё назвать, если только на них и смотрю!) губ!

     Им было плоховато, поэтому вряд ли кто-то обратил внимание на тот факт, что я ускорилась, догнала Морозова и заговорила с ним:

     - Слышишь, Морозов, признавайся, ты знал, что с ними будет, когда мы уйдем?

     Он сделал вид, что не понимает, о чем я:

     - А что с ними не так?

     Меня немножко мучила совесть из-за какой-то необъяснимой солидарности с нашей компанией, но они ведь тоже хороши - обо мне же никто не побеспокоился и за водой тоже никто не пошёл из них! 

     - То есть ты не видишь, да?

    - Устали - это да. Но, в целом, идут вполне в темпе.

     - И тебя ничего не смущает?

     - Смущает немного.

     - Что именно?

    Во-о-от, сейчас он скажет о том, что они нажрались без нас... но:

     - Ты меня смущаешь, - сказал так просто и обыденно, как будто имел в виду, что скоро солнце начнет садиться за горизонт, а совсем не то, что думает обо мне!

     - Что? - я даже остановилась на несколько секунд, но так как он не уменьшил скорость, вынуждена была чуть ли не бегом догонять. 

     Он с улыбкой посмотрел на меня сбоку:

      - Ты же не отстанешь теперь?

      - Естественно, нет. Чего это я тебя смущаю?

      Он немного помолчал и вдруг выдал:

      - Я тебя поцеловал? Поцеловал. Вот никак не дождусь, когда ты уже из лягушки в принцессу начнешь превращаться?

10.

     Удивительно противоречивое впечатление на меня производила эта женщина! Выводила из себя своими подначиваниями и шутками. 

    И, с одной стороны,  была не в моем обычном вкусе, чаще всего мне нравился совершенно другой типаж - жена бывшая и большинство девушек, с которыми встречался, были высокими, худосочными, с длинными белокурыми локонами. Но, с другой стороны, что такое типаж, если есть какая-то необъяснимая химия, заставляющая искать ее глазами, оборачиваясь, чтобы посмотреть на моих подопечных? Что если вдруг очередной поход, такой же, каких было много в моей, немного поднадоевшей, работе, вдруг стал приносить удовольствие?

  Мне нравилось личико-сердечко, черные выгнутые дугой бровки, розовые губки... Мне нравилось полное отсуствие кометики. Какая косметика в походе, подумают многие? И будут не правы. Юлия, например, имела полноценный бевой раскрас. 

    А еще... да, мне, без шуток, нравилась эта ее колючесть. Нравилось сопротивление и недоступность, чувство юмора и непосредственность, и тот факт, что ей, оказывается, тридцать пять! А я думал, лет двадцать девять!

    ... Она долго молчала. Я уж решил, что зря ее лягушкой обозвал - обиделась. Но Женя шла рядом, не отставая, и спустя пару минут она все-таки протянула:

    - Знаешь, Саша, такой замшелой лягушке, как я, одного маленького поцелуйчика для превращения маловато будет.

     - Это - намёк?

   - Это - констатация факта. И я не обиделась, если что.

     - Где ты работаешь? - мне на самом деле было интересно. 

    - Угадай!

   - Ну это совсем по-детски! Я все-таки пытаюсь поддерживать светскую беседу!

   - А мне интересно знать, кого во мне видят люди! Отвечай, я тапками кидаться не буду!

    Я задумался. За словом в карман не полезет, значит работает в таком месте, где часто приходится давать отпор. Стишки странные декламирует... Речь грамотная. Немного свысока смотрит. Хотя последнее - может, только ко мне относится?

    - У меня два варианта - ты либо полицейский, либо воспитательница в детском саду. 

    - Оба раза мимо, - она тяжело вздохнула. - Хотя я понимаю, почему ты во мне учительницу не признал. Хамство мое сбивает с толку. 

    - Ты учительница? Постой-постой, я сам догадаюсь,  какой преподаешь предмет!  - ну тут-то ошибиться я не мог. - Русский и литературу?

     - Угадал, - мне показалось, что она ответила немного разочарованно. - Ну а ты, чем зимой занимаешься? Или на лыжах туристов водишь? 

    - Нет. На лыжах желающих нет. Я тренером в спортивном центре работаю. 

    - О-о, наверное, тетенек от лишних килограммов избавляешь?

    Что-то такое издевательское послышалось мне в ее голосе. Естественно, как и моя бывшая, думает, что и там у меня куча любовниц! Поэтому объяснять, что я тренер по каратэ у мальчишек, не стал. 

     - И это тоже! Ну и массажами подрабатываю - исключительно для женщин! 

    Насмешливый взгляд сбоку коснулся лица.

    - А я думала ты только поцелуями можешь из лягушки в принцессу... 

    - У меня все части тела волшебные, - не удержался и добавил. - Даже есть волшебная палочка.

     Она захохотала, искренне и так заразительно, что я не мог делать серьезный вид дальше. Но обиженный голос за спиной ворвался в наше, только-только начинающее складываться, общение:

    - Женька, как ты можешь? Ты же знаешь...

    Весёлый смех оборвался, Плащевская опустила глаза и изменилась в лице.

    - Маруся, мы просто разговаривали! 

    Я не понял, почему она оправдывается, почему ей нельзя со мной общаться, но когда попытался вмешаться и узнать, Женька просто отошла в сторону, молча и не глядя на меня. Маруся, впрочем, тоже последовала за ней. Я пожал плечами и пошел дальше - какие-то бабские закидоны! Пусть с ними сами разбираются. 

     Вечером на полянке, где обычно ночуем в первую ночь, мои измученные туристы попадали прямо на травку, отказываясь и от ужина, и от установки палаток. 

    За хворостом для костра пошла одна Плащевская. А, немного погодя, с трудом поднявшись, следом за ней побежал Степан - догонять! Вот же, молодой, да ранний! Шевельнулось где-то в глубине души неприятное желание - пойти следом и посмотреть, что там между ними будет происходить, но задавил в зародыше - какое я имею право? Развел костер из дров, оставленных командой Игоря, повесил на специальную треногу котелок с водой и занялся установкой палаток, вглядываясь в сторону тропинки, по которой пошла Плащевская. Что-то долго нет! Не заблудились ли? Хватило ума не зайти глубоко в чащу? 

     Палатки - это для меня просто. Первую минут за десять поставил. Только вторую разложил на земле, из чащи леса раздался синхронный, мужской и женский крик. Схватив охотничий нож, помчался спасать. 

За мной, резво подхватившись с травки, бежал Дмитрий. 

    - Держись сзади, - приказал на ходу. - И не высовывайся, если что!

    Самое главное, что больше никто не кричал. Тишина стояла жуткая, если не считать хруста веток под нашими ногами. Когда я добежал до того места, откуда, как мне показалось, доносился звук, никого не увидел. Осмотрелся по сторонам  и не заметил ничего необычного. И вдруг над головой раздалось загробным шепотом:

     - Тс-с-с, эй, мы здесь!

     Достаточно высоко над нашими головами, в развилке веток высокого раскидистого дуба сидели, тесно прижавшись друг к другу, Степан и Женька. Дима засмеялся и спросил:

     - Чего вы туда залезли?

   - Вы бы тоже спрятались куда-нибудь и не фиг орать! - Степан был явно напуган.

    Я внимательно осмотрелся, но ничего опасного не увидел, хотя нож держал наготове.

    - Там был медведь! 

    Медведь? Глюки у них что ли коллективные? Откуда здесь медведь? Не видел никогда! Хотя, конечно, километров сто севернее они водятся. Но здесь слишком людно, сюда не заходят такие звери!

11.

    Я точно видела медведя! Настоящего - большущего, но какого-то странного. Я думала, что такой грозный зверь должен орать, рычать, размахивать лапами и бешено кидаться на людей. Но животное, словно само бежало от чего-то опасного - ушки прижаты, затравленно оглядывается назад. Я бы, наверное, так и стояла истуканом посреди поляны  с охапкой сухих веток, если бы не Степан.