От раздумий отвлёк звук дверного звонка. На пороге стоял отец с бутылкой коньяка в одной руке и парой лимонов в дугой. Плечами пожал, тоже на нехитрый набор в своих руках коротко глянув, и голову набок склонил.

– Разведка донесла, что на границе тучи ходят хмуро. Вот, пришёл помочь их разогнать. – Пояснил своё присутствие. – Впустишь или будешь загибаться, путаясь в клубке собственных мыслей? – Потеснил Амелина в дверях, уточняя только из вежливости.

А спустя сорок минут молчания, коньяк всё же сделал своё дело и развязал Амелину язык.

– Значит, она тебе всё рассказала. – Констатировал отец, а Андрей недобро хмыкнул.

– А ты знал?!

– Не всё и не так подробно, но Анино признание у меня было в тот вечер, как домой вернулась. Всё рассказала. И про Кирилла, и про Пашку. Мне было больно, как отцу, но чисто по-человечески я смог её понять и принять ту правду, которую пыталась донести.

– Вот так просто? Раз и принял?! – Потянул с неким отвращением, а Александр Юрьевич взглядом исподлобья наградил.

– Не просто и не так легко, как ты сейчас сказал. Но ради внучки на горло собственным принципам наступил и промолчал тогда, когда слово взять должен был. Паша давно человеком не был, раз на родного брата руку поднял. Что-то я упустил, хотя видел, куда его несёт. А там… бог мне судья, почему не вмешался и не остановил отцовским словом. Да и вряд ли бы Пашка послушал. Он себя умнее всех считал. А насчёт Анечки… не смог ей простить тот факт, что оказалась умнее и хитрее. Вот и вся любовь. Но это прошло, а вот что ты делать будешь? На это у тебя есть ответ?

– А должен быть? – Удивился Андрей повороту событий и руками развёл, застыв в такой позе.

– Ты же мужчина! – Резонно заявил Крайнов. – Ты решения принимаешь, а Аня только исполнить их может. Сейчас ты захотел уйти и ты ушёл!

– Я не захоте-ел… – Мученически выдавил из себя Амелин. – Не захотел! Я ушёл, чтобы ей не мешать, чтобы сама выбрать могла.

– Выбрать между кем и кем, позволь спросить?

– Не так. Между свободой и обременяющим её жизнь мужчиной.

– А она тебя об этом просила?

– Да она, вообще, ничего не просила! Молчала и ресницами своими длинными хлопала! – Из-за стола вскочив, Амелин кулаком в стену со всей дури дал. – Смотрит на меня и молчит! Смотрит… и молчит… – Болезненно скривился, но едва ли боль в руке его беспокоила. Стих, поник, к окну отвернулся. – Я не знаю, что делать, пап. – Впервые слабость перед отцом позволил себе проявить. Впервые совета ждал, а Крайнов не торопился. Над словами сына хорошо подумал.

– Когда нет ответа, Андрюша, нужно вспоминать об опыте других людей.

– Каких ещё людей?! – Повышая тональность голоса с каждым произнесённым звуком, Андрей в отвращении к собственной слабости губы скривил. На отца недобро глянул.

– Тех самых, которые прожили свою жизнь, которые так же, как и ты, как я, совершали ошибки, но нашли выход.

– Ты много таких знаешь?

– Да любого прохожего взять! – Усмехнулся Крайнов. – У каждого трудности свои. Только правильного прохожего найти надо. А если не хочешь искать долго, ноги стаптывать, язык мозолить, обратись к классике. Там все ошибки на бумаге записаны и решение их обычно простое и неказистое. То, что на поверхности лежит и только лишь внимание на него обратить нужно. А нам всё некогда, мы всё в бегах, в погоне за счастьем, удачей…

– И что пишут классики? – Устало хмыкнув, Амелин лбом к стеклу прижался, редких прохожих на улице выглядывая. А, может, и, правда, пойти, спросить?..

– Да вот хотя бы Шекспир. – Послышалось со стороны и Андрей с недоверием на отца уставился. – «Совсем не знак бездушья – молчаливость. Гремит лишь то, что пусто изнутри». Или, например: «Где мало слов, там вес они имеют». – С лёгкостью процитировал Крайнов и на мгновение смолк, позволяя осознать. – Она сказала, да ты не расслышал. Она показала, а ты не разглядел. Запомни раз и навсегда, сын: женщин не надо слушать. Женщин надо чувствовать, понимать. И это не всегда одно и то же понятие. Порой, значения даже рядом не стоят. Она бы сказала, да нет в том смысла, коль ты не хочешь слушать. Она бы прокричала, да был бы в этом крике толк. Боль, порой, заставляет нас расстаться с даром красноречия. Проглотить обиду. А как тебе, Андрюша, верить, если она душу наизнанку вывернула, а ты взял и ушёл? Одну расхлёбывать оставил. А ей в разы страшнее, чем тебе. – Осуждающе головой покачал, на Амелина поглядывая. На то, как он оживился, как напрягся.

– Ты хочешь сказать, что виноват я?

– Всегда и во всём виноват мужчина, Андрей. – Жёстко отчеканив, Крайнов поджал губы. – Всегда и во всём! – Повторил тише, но основательнее. – Недолюбил, не оказал должного внимания, вовремя не остановился. – Принялся перечислять и увидел тот момент, когда Андрей простую истину понял.

– А, может, ты и прав. – Покаянно голову опустил. – И слово было. То, о котором ты говоришь. – Зажмурился, тот важный момент припоминая. – Она сказала, что больше его не повторит, а я послушал, да забыл, а запомнить был должен. Ты действительно прав! – Уверенно головой кивнул и внутренне подобрался. Мысли на место встали и чувства в нужную сторону закрутились. – А ещё мне нужна твоя помощь. – Прищурился, выставляя все будущие действия в правильный порядок и, коньяк отодвинув в сторону, кратко изложил всё то, что в услышанной истории смутило, показалось странным и едва ли отображало действительность.

А уже через неделю вернулся в Москву. В Анину студию вошёл, голос её услышал и не смог сдержать вдоха облегчения. Она снова держит себя. Загнала в строгие рамки и не думает выбираться на поверхность, а придётся. Потому что Амелин пришёл с новостями.

– Привет. – Обозвался, приближаясь со спины.

– Привет. – Обернулась Аня. Взглянула удивлённо, но не более того. Ни радости на лице, ни волнения. Лишь полная сосредоточенность на работе. – Я занята сейчас. – Бросила уже через плечо.

– А я подожду. – Тут же проговорил Амелин и видел, что она улыбнулась. Его самоуверенности, разумеется. Съёмка могла длиться несколько часов подряд, а ждать он не любил. Хотел всё и сразу.

Знал, однако, устроился в стороне и непрерывно наблюдал за её силуэтом в искусственно созданной темноте. Отслеживал редкие чёткие команды моделям, которые Аня выдавала. Присматривался к движениям, ловил направленные в его сторону нетерпеливые взгляды.

– Перерыв сорок минут. – Громко объявила она, спустя полтора часа, и устало обтёрла лоб. Сняла камеру со стойки и направилась к компьютерному столу, правда, никаких манипуляций производить не собиралась. Стул с неприятным скрипом в сторону Амелина потянула и присела рядом, чтобы разговор нельзя было услышать со стороны кому-то третьему.

– По своему удостоверению прошёл? – Хмыкнула, зная, что в бизнес-центр без заранее подготовленного пропуска не впустят.

– У нас всего сорок минут. – Напомнил Амелин, а Аня улыбнулась. Легко и непринуждённо.

– Успеем. – Рукой махнула. – А вот то, что уже завтра мне будут задавать вопросы, чего же хотел этот интересный мужчина с красными корочками, факт. – Языком прищёлкнула.

– Красивый загар. Лиза сказала, ты хорошо отдохнула.

– У нас всего сорок минут. – Рассмеялась Аня, не желая отвечать. – И я рада, что ты вернулся.

– Я же обещал, что мы ещё поговорим. Вот. Время пришло. На самом деле, я бы предпочёл более уединённое место.

– Но у меня много работы, потому… – Многозначительно руками раскинула, призывая к действию, и вынужденно улыбнулась.

– Во всей твоей истории меня смутило самое начало, Анют, и я не ошибся.

– Да? Как странно… Меня в ней не смущало ничего. – Отреагировала агрессивно, не желая снова к прежним проблемам возвращаться, но по лицу Амелина поняла, что её мнения он не спросит. Голову склонила. – О чём ты говоришь?

– О родителях. Ты сказала, что отчим избивал твою мать.

– Так и было. – Поторопилась ответить и принялась нервно перебирать пальцами.

– Так и было. – Поддакнул Амелин и уставился на неё нечитаемым взглядом. – Вот только умерла она чуть позже описанных тобой событий.

– В смысле? – Сбилось дыхание и Аня заметно побледнела.

– Отчим твой, Зиморов Станислав Валерьевич, решил так неудачно пошутить. В тот день он действительно снова её избил. Он снова бросил её одну, не оказав помощи, но, сказав тебе о смерти матери, лишь проверял реакцию, не более того. Он вёз тебя в соседнюю область. Небольшой городок в трёх сотнях километров от вас. Туда его направили переводом по службе. В багажнике были вещи, чемоданы, мелкая утварь. Грузовик с крупногабаритной мебелью был заказан на следующее утро. Жену планировал перевезти, когда та примет более-менее сносный вид. Это, кстати, из её показаний.

– Что ты такое говоришь?.. – Пробормотала севшим голосом и опустила взгляд к бумагам, которые Амелин выложил перед Аней.

– Почерк узнаёшь? – Ткнул пальцем в какое-то заявление.

– Нет. Не знаю… я не помню! – Раздражённо заявила в момент, когда мамину фамилию в «шапке» увидела. Бумагу о себя оттолкнула и выступивший на лбу пот смахнула.

Тут же на место этого заявления легла другая бумага. Протокол осмотра.

– Это протокол с места аварии автомобиля твоего отчима. Он врезался в дерево и загорелся. Эксперты не нашли следов умышленного поджога. В нём говорится, что жертвами аварии стали двое. Капитан оперативно-розыскной службы Зимиров и его несовершеннолетняя падчерица. А чуть ниже, ссылка на протокол осмотра трупов.

Поверх той бумаги легла следующая и Амелин продолжил.

– Здесь говорится о том, что водитель, мужчина, примерный возраст и телосложение… умер от выстрела в голову.

Аня взгляд вскинула и дышать перестала.

– Ты прекрасно поняла, что я имел в виду. Ни после нанесённых тобой ударов, ни после, аварии, свидетелем и участником которой стала Зиморов не скончался. Потерял сознание – да. Болевой шок или кровопотеря – теперь можно только гадать. А умер от выстрела. Вопрос в том, кто был рядом с ним в машине, ведь мы-то знаем, что точно не ты. – Не позволяя себе мучить Аню раздумьями, сходу продолжил. – Я перешерстил архивы и выяснил, что за интересующий нас промежуток времени, было только одно заявление о пропаже девочки. Ирина Соловьёва. – Поверх протоколов легла фотография девушки. – Пятнадцать лет. Была замечена и неоднократно задержана при занятиях проституцией. У меня есть все основания полагать, что именно она лежит в могиле под крестом с твоим именем. Его я тоже видел. – Ответил на встревоженный взгляд. – Похоронена рядом с Зиморовым, хотя вынужден признать, малоприятное соседство.