– Получил какое-то особенное удовольствие? – Продолжила, на его слова внимания не обращая.

– Всё было не так.

– Не так? – Переспросила с издевательским смешком. – А как? Похоронив одну, тут же нашёл себе другую? Так ты это назовёшь?!

– Не кричи, Тамила спит.

– А, так она здесь? – Зловеще рассмеялась. – Так, пусть слышит. Пусть знает, что на хрен тебе не нужна, что меня всегда любил и любить будешь. А, хочешь, с тобой уеду?! – К Давыдову подошла и всем телом, как кошка прижалась. – Ведь хочешь, я знаю… – В глаза посмотрела, голову задрав, и всё отвращение, на которое была способна, в свой взгляд вложила. – А не будет этого. Никогда не будет. – Выплюнула слова с презрением.

Сдавленно прошипела, когда волосы её в кулаке сжал, силу демонстрируя, и не сдержалась, расплакалась, как только к своему плечу прижал и обеими руками сжал, в объятиях заставляя задыхаться.

– За что ты так со мной, Олег? – Давясь слезами, вопросы, ответа не требующие, озвучивала. – Я ведь не виновата ни в чём перед тобой. Ни в чём! – Со злостью кулаками в его грудь ударила, а он только крепче сжал, тихую истерику пережидая. – Но ведь должен же быть предел человеческой боли, должен! – Не зная, что делает, принялась руками, ногтями за его одежду цепляться, будто отпускать от себя не хочет. – Ты ведь самой счастливой меня сделал, ты дочь мне подарил. – Тихо бубнила, уединением наслаждаясь, спокойствием, которое всегда рядом с ним чувствовала. – Но не твоя, слышишь? Не твоя, не для тебя…

– Кто это сказал? – Послышался его хриплый голос и Аня вдруг опомнилась, замерла, в изваяние в его руках превратилась, отпустить вынуждая. Сама минутной слабости испугалась и отшатнулась, будто обожглась.

– Неужели это правда? – Повторила вопрос, с которым пришла и в глаза его заглянула. В серые, точно как у Алисы, глаза. Ответа ждала. Спасительного. Того, который может что-то изменить. Искажённую правду выровнять.

– Я не знал, что делаю. – Тихо прошептал. – Смотрел на тебя и не понимал, что происходит. Не животное бесчувственное, каким ты меня считаешь, маленькая. – Голову набок склонил. – Марусик… сильная и смелая девочка… Ты выросла, повзрослела. К сожалению, не без моей помощи, а я любить тебя хотел. Просто любить… зная, что невозможного добиться пытаюсь.

– Почему именно этот день?

– Не знаю. Сломалось во мне что-то. Смысл жизни потерял, если хочешь… – Криво усмехнулся. – Всё доказать ей хотел, что не того выбрала, что ошиблась, а вот он я, настоящий мужчина. И только в тот день понял, что не нужны были ей эти мои доказательства. Человек такая скотина, которая, только совершив ошибку, посмотрев на её последствия, понимать начинает, в какой момент не в ту сторону свернул.

– Это ты мне говоришь? Ты?!

– И всё равно я буду тебя ждать, Маленький. – Убрав с лица улыбку, опустив взгляд, выдавил из себя Давыдов. – Всегда буду тебя ждать. И можешь считать, что это моё наказание. Ждать того, что никогда не случится, что я никогда не смогу изменить.

– Я не хочу, чтобы кому-то из-за меня было плохо!

– А этого никогда не сможешь изменить ты. – Развёл руками, вроде как ситуацией забавляясь. – А теперь иди. – Безвольно рукой махнул. – Всё, что хотела знать – узнала. И никакой Амелин не заставит тебя разувериться в том, что ты чувствовала. Моё отношение к тебе, ты, Маруська, чувствовала! На этом и закончим бессмысленный спор. Иди. Люби. Будь любима. А всё остальное придёт, не сомневайся. – Одним глазом прищурился, будто довольный кот. На самом деле только показать хотел, что не больно. И сам себя за всё это ненавидел. За всё, что сделал.

На колени опустился и голову обеими руками обхватил, как только, выходя, дверью хлопнула. И это был конец. Один большой конец их маленькой жизни… одной на двоих.

Аня спускалась по бесчисленным ступенькам гостиничного комплекса, когда вдруг увидела Амелина и его горящий взгляд. Это была ревность. Это была боль. Это было неоглашённое предательство. Теперь шла целенаправленно. К нему. Подсознательно ждала удара. Демонстрации физической силы. Достаточно было обычной пощёчины, но, приблизившись, поняла, что Амелин выше всего этого. Выше, сильнее, мудрее. Он глубоко вздохнул, взглянул на землю, в сторону, резко на неё и обеими руками лицо обхватил, заставляя в глаза смотреть. Смотреть и слушать, что скажет.

– Если ещё хоть раз он рядом с тобой появится, я не буду стоять в стороне и смотреть. Если он ещё раз посмеет к тебе приблизиться, я не буду устраивать разборки, выяснения отношения и разбор полётов. Я имею право носить оружие, Анютка. И право применить его в особых случаях тоже имею. Я пристрелю Давыдова и мне за это ничего не будет. Ни-че-го! – Тихо и внушительно перебирал слова, зная, что она понимает. Каждый звук прочувствовала и на всю жизнь запомнила. – Я люблю тебя. Я всё ради тебя отдам, на всё ради тебя пойду. И что ты меня любишь – знаю. И то, что на даче произошло… Если бы ты тогда не пришла, я бы уничтожил запись и выбросил пистолет. Я бы не задал тебе ни единого вопроса, никоим образом на своё знание не намекнул и забыл как страшный сон, потому что неважно, что с тобой было до меня. Сейчас есть только я и ты. И то, что происходит между нами – вот правда. Вот истина. – Тряханул, в чувства приводя, заставляя в его запястья вцепиться. – Я не отпускаю тебя. И никогда не отпущу. Запомни. Раз и навсегда запомни!

– Я люблю тебя. – Прошептала Аня, а Амелин с каким-то неестественным азартом улыбнулся.

– Ну, а говорила, что больше никогда не повторишь… – Головой покачал и к себе притянул, зная, что его была и его будет.

– Я люблю тебя, Андрей! – Прокричала в шею, оглушая, и сама к нему прижалась. – Я люблю тебя и прошу… не отпускай… – Осторожно вздохнула, будто боясь эту тишину нарушить.

Эпилог. 2016 год

– Андрей, как ты думаешь, мне жёлтые выбрать или белые?

– Возьми и те, и те.

– Но тогда не будет равновесия в композиции…

– Тогда белые.

– А почему не жёлтые?

– Потому что я сказал белые. Мне нравится этот цвет. Что плохого в белом?

– В белом нет ничего плохого, но я не хочу, чтобы ты выбрал что-то первое попавшееся и на этом посчитал свой долг выполненным.

– Ань, ну, честно, я не вижу никакой разницы между этими цветами. Давай слева от лужайки мы посадим белые, а справа жёлтые. Чем плохо?!

Стонал Амелин, не понимая, что три часа можно делать на ежегодной выставке цветов. Аня на какое-то время оставила искусство фотографии и увлеклась флористикой. Она сказала, что не чувствует вдохновения и нужно отдохнуть. Ему же этот отдых больше напоминал пытку. Она смеялась. Считала его раздражение забавным. А иногда казалось, что специально дразнит, чтобы потом каждый раз колоть, как попросит чаще бывать дома. А ещё новым увлечением пыталась отвлечься от последних переживаний: Алиса сообщила, что выходит замуж. Только вот выбрала не проверенного трёхлетним периодом дружбы и общения Игорька, на которого Аня, порой, посматривала с надеждой, а бизнесмена Славика, которого отчего-то забраковала Лиза. Встреча вышла случайной, но судьбоносной. Славиком он, разумеется, был только для сестёр, а так Вячеслав Генрихович Самохин. Крупный мужик с нагловатой улыбкой и уверенным взглядом сразил юную художницу наповал своим бесцеремонным вторжением в личное пространство и никакие уговоры не действовали.

– Андрей, дача – это наше общее приобретение, и я требую от тебя больше ответственности. – Хлопнув мужа по плечу, заявила Аня и рассмеялась его несчастному виду. – Ладно, пойдём отсюда, иначе я просто свихнусь. Предлагаю нанять профессионала. – Оглянулась и подмигнула, призывая соображать быстрее.

– А что мы будем делать со всем этим? – Продемонстрировал неподъёмные пакеты с уже приобретёнными саженцами?

– Если хочешь, можешь остановиться рядом с этой милой девушкой и сдать их по бросовым ценам. – Улыбнулась юной особе с на удивление поздними «ирисами», приглядываясь к местечку с ней рядом.

– Ну, уж нет! Поехали домой, посадишь под окном и будешь любоваться.

– Андрей, я ненавижу копаться в земле, ты же знаешь! – Скривившись, Аня наигранно ужаснулась тому, что Андрей мог об этом забыть.

– Тогда зачем мы всё это покупали?

– Я не говорила, что буду сажать, дорогой. Сажать будешь ты, а я только руководить. – Не поленилась развернуться, сделать пару шагов назад и погладить Амелина по щеке, в слабой попытке успокоить буйный нрав.

– Аня?.. – Тихо позвал он.

– К тому же сегодня ехать на дачу уже поздно, а завтра я вылетаю на съёмку.

– Ты же говорила, что берёшь перерыв.

– Да. – Вдруг остановилась. – И, ты не представляешь, как обрадовалась, понимая, что всё это время занималась тем, что делать умею и люблю. Все эти цветы, грунты и удобрения… Они просто мгновенно вернули меня в форму! – Отставила ножку в сторону, а руки вскинула повыше, изображая радость.

– Аня, что мне делать с цветами?! – Угрожающе хмыкнул Амелин и скрипнул зубами, а она в голос рассмеялась и мужа обняла, невзирая на бесконечные пакеты в его руках.

– Я уже договорилась с твоей мамой, она готова забрать покупки себе. Сколько она просила тебя отвезти её сюда? Сколько?! – Обвинительно ткнула указательным пальцем в мужскую грудь. – Хоть со мной выбрался!

– До выходных они завянут.

– Вячеслав Генрихович обещал отвезти их в целости и сохранности. К тому же он должен знать, в какую интеллигентную семью попал. Твоя мама расскажет ему об этом лучше любого из нас.

– Ты же была против…

– Я пересмотрела свои взгляды. Он смотрит на Алису с неприкрытым обожанием, но при этом не забывает, кто глава в семье. Это, поверь, горючая смесь. Я тебя за то же сочетание выбрала. – Сказала как бы между прочим и на реакцию посмотрела украдкой.

– И ты называешь его по имени и отчеству. – Уточнил Амелин, у машины притормаживая.

– Знаешь, язык не поворачивается сказать «Славик». Он не выглядит на это имя. Вячеслав Генрихович и никак иначе. Вот увидишь, твоя мама со мной согласится, а она, если ты помнишь, в этом эксперт.