Преподаватель же продолжала говорить:

— Знаете, Кузьма, в медицине, как и еще в некоторых отраслях — у юристов, к примеру, или педагогов — сильно выражена семейность. Преемственность поколений, если так можно сказать. Клановость в чем-то даже. Вы поймете это, когда поближе столкнетесь. На самом деле, в наш университет поступают не так уж и много детей, у которых никого бы не было в семье из медицинской отрасли, — Нинель Андреевна внимательно посмотрела на него.

Но Кузьма пока не понял, к чему она клонит.

Ну нет у них в семье врачей, и что? Какая разница?

— Такая ситуация часто приводит к тому, что все друг друга знают. Поступают дети, а в университете преподают бывшие однокурсники их родителей. Или сами родители. Или дедушки и бабушки даже, — Нинель Андреевна невесело как-то улыбнулась. — В общем, это я к чему? Если все друг друга знают — поступить куда проще, — тут преподаватель глянула прямо ему в глаза. — И я вам честно и открыто скажу: списки тех, кто зачислен на первый курс уже сейчас начинают составляться. Не за просто так, конечно. Это стоит денег. Но там люди знают: как и с кем, а главное — за сколько договариваться.

Кузьма не прерывал. Честно сказать, он пока даже не понял, что отвечать и как реагировать, пытаясь быстро понять, чем это все Кристине аукнуться может.

— Нет, — словно поняв его мысли, заметила Нинель Андреевна, — это не значит, что человек со стороны поступить не может. Может, конечно. И поступают. И часто. Особенно, если аттестат хороший и мозги в голове есть. У Кристины имеется и то, и другое. Только ведь в медицинский почти поголовно медалисты и идут. И не идиоты. А если к этому приплюсовать еще «договоренности»… Я вам так скажу: не редкость, когда люди, не связанные с этой средой, в медицинский поступают по четыре-пять лет. Бывает, конечно, и раньше… И с первого раза проходят. Все возможно. Но нынешний год… Все сложно сейчас в нашем университете, — Нинель Андреевна вздохнула еще тяжелее. — Ректор заболел, там серьезные проблемы. Никто пока не понимает, что дальше будет. Один из проректоров под себя все гребет. И уже начинает брать деньги за место. Да и количество тех, кто на контракте учиться будет, им надо пополнять. В прошлом году они это практиковать начали — чуть ли не при подаче документов еще расписывали все прелести учебы на контракте тем, кого сразу в свои «списки» не включали. Подталкивали детей. Собственно, Кузьма, я вам это говорю, чтобы вы просто имели представление и понимание. Потому что Кристина мне очень нравится. И она старается. Заслуживает того, чтобы иметь возможность поступить. А вам о таких нюансах больше узнать неоткуда, как я понимаю.

Закончив говорить, Нинель Андреевна поднялась со стула. А Кузьма так и не произнес за это время ни слова, внимательно слушая и соображая, обдумывая ситуацию.

— Спасибо, — сказал он, поняв, что это вся информация, которую ему собирались сказать. — А хоть примерно можете сказать, сколько это стоит?

Преподаватель пожала плечами:

— Я не знаю, Кузьма. Это не через меня решается. Но если вы действительно хотите знать, я спрошу, что и как в этом году, детальней узнаю. Однако речь идет о сумме в несколько тысяч. Долларов, — она посмотрела на него с какой-то такой грустью, будто точно знала, что он сейчас внутри ощутил.

Словно пропустил удар под дых. И в глазах потемнело. Живот свело. А надо было собрать себя в кулак. И выдать нормальную реакцию. Еще и так, чтобы мавка ни фига не просекла, когда он к ней через минуту выйдет.

— Узнайте, пожалуйста, Нинель Андреевна, — удалось ровно произнести ему, пока в голове совершеннейший бардак улечься пытался.

Повернулся к двери, поняв, что пора уходить.

— Хорошо, Кузьма, — преподаватель вышла с ним, чтобы провести их.

Кристина стояла у стула, где он недавно сидел. Уже полностью одетая. И как-то с опаской, напряженно смотрела в их сторону. Видимо, пыталась понять, о чем они говорили. И уже нервничать начала.

— Пошли, — черт знает где найдя силы, чтобы ровно улыбнуться малышке, он взял со спинки стула свою куртку.

Быстро сунул ноги в ботинки, не зашнуровывая. Ему надо было выйти. Сейчас Кузьма нуждался и даже хотел морозного свежего воздуха. Может, тогда у него в голове посветлеет и он поймет, что делать дальше и как.

Ухватив Кристину за руку, Кузьма вытащил ее на лестничную площадку, пока мавка в очередной раз прощалась с преподавателем. Кристина вновь глянула на него напряженным взглядом, но ничего не спросила.

— Почему не обулся нормально? — вместо этого начала волноваться она. — Ну куда ты без куртки, и ботинки толком не…

— Все нормально, малыш. Сейчас застегнусь, зашнуруюсь. Хочешь, еще и шапку твою на себя натяну, — хмыкнул Кузьма, легко стукнув ее пальцем по носу. — Курить охота сильно.

Она скривилась и шумно выдохнула. Но не начала его отчитывать насчет курева. Так и вышли из подъезда. Кузьма глубоко затянулся, едва двери на улицу открыл.

Глава 13

Прошлое


Он не позволял себе делать какие-то выводы и умозаключения, пока с матерью не поговорит. Черт знает, на что надеялся. Умом понимал вроде, что ни у них, ни у тети Томы с Гришей таких денег и в помине нет. Все сбережения, что имелись, давно были потрачены на ремонты. Да и тогда — не о таких суммах речь шла.

Несколько тысяч долларов… Японский бог! За несколько тысяч долларов сейчас квартиру в пригороде купить можно было. Очень близко к городской черте. Да и в самом городе, если напрячься… А тут за то, чтобы в университет поступить…

Нет, Кузьма слышал о подобных «взносах». Да и сам в техникум не за «спасибо» прошел, Григорий тоже с кем-то договаривался. Но не такими же суммами оперировали! Да и у него ситуация другая, и аттестат не такой, как у мавки. А уж желания к учебе у него никогда такого не было. Она же действительно старается, ех***й бабай! И учится! А главное — она же хочет врачом стать!

Выходит, что все это до одного места?

Раздраженно и резко выдохнув, Кузьма щелкнул зажигалкой, прикурив сигарету. Открыл форточку, чтобы не продымить здесь все. Он сидел на кухне. Один. Начало первого ночи. Все спали давно. А Кузьма сидел здесь и пытался придумать хоть какой-то вариант. С матерью он говорил еще до ужина, пока Кристина к тете Томе бегала в гости. Но этот разговор никакого решения не принес, только подтвердив то, о чем Кузьма и так догадывался. Правда, мать внесла разумное предложение не торопиться с выводами и еще у кого-то поспрашивать, узнать. У репетитора по биологии хотя бы выяснить, действительно ли ситуация в университете такая? Кузьма собирался это сделать. Однако ему не казалось, что Нинель Андреевна врала. Не таким человеком она была, судя по впечатлению, которое сложилось за то время, что они общались. Но он все равно поспрашивает. Может, и еще у кого-то хоть что-то удастся узнать.

Но положение дел не давало покоя. Кузьма уже пытался уснуть. Точнее, он скорее хотел, чтобы малышка нормально заснула, вот и лежал с ней, пока Кристина не отключилась. А у него эти мысли и думы не шли из головы. Как и противное ощущение, гадкий привкус понимания, что вариантов нет, если все и правда окажется так, как говорила преподаватель.

Он понятия не имел, где взять такие деньги. Тем более, что и времени, насколько Кузьма понял, в запасе имелось не так и много. Даже если они все ужмутся, а он и Гриша будут круглосуточно работать — все равно не наскрести.

— Тебе спать давно пора, — тихий и грустный голос Кристины заставил его дернуться.

Он не услышал, как она дверь открывала. Обернулся, поняв, что мавка уже рядом стоит, кутаясь в футболку. С голыми длинными ногами, от вида которых у него голову всегда кружило. И хотелось ее тут же на себя усадить, сжать ладонями, провести от косточек на лодыжках до самых бедер. Стиснуть, прижать к себе. Отвлечься, ее заставить застонать…

Только сейчас Кузьма не на эти обалденные ноги своей ненаглядной мавки смотрел, а в ее глаза. И взгляд Кристины был очень серьезным.

Она взрослела. Быстро. Не по дням, а по часам. Глупо, конечно. Так про детей обычно говорят, что растут. Кристина уже не росла. Но он просто-таки ощущал, как менялась: становилась серьезней, сосредоточенней, теряя былую восторженность и доверчивость. О матери беспокоилась, начав больше о ней заботиться, чем сама заботу принимала. Старалась все успеть: и учебу свою, и дополнительные занятия, и по дому помогала… Уже не так по-доброму всех вокруг воспринимала, как раньше. Научилась с опаской посматривать на незнакомых. Только рядом с ним ее взгляд становился настолько же открытым и искрящимся, каким Кузьма тот все детство помнил. Полным доверия, обожания и такой сумасшедшей радости, от которой у него дух всегда перехватывало.

Но сейчас ее взгляд был иным: все тем же настороженным и немного нервным, как в прихожей у репетитора.

— Почему не спишь? — затушив сигарету, он выдохнул дым в форточку и захлопнул створку.

Зима, тянет. А она в одной футболке. Уже, вон, ногу на ногу ставит, пытаясь согреть озябшие пальцы. Вечно ступни холодные. И ладони. Ему постоянно их своими обхватить хочется, согреть свою мавку.

— Любимый…

Кристина обхватила себя руками, отреагировав на его вопрос ровно так же, как и он на ее замечание. Никак, то есть. И тут, неожиданно для Кузьмы, вдруг рванула к нему и обняла за плечи крепко-крепко. Обхватила со спины, прижавшись всем телом. Уткнулась лицом в затылок.

— Давай бросим эту затею. С университетом. Я лучше в колледж поступлю. На медсестру. Или на акушерку. И за репетиторов столько платить не будет нужно, и с экзаменами этими… — хрипло прошептала она ему в волосы, целуя затылок, продолжая обнимать. — Тебе легче станет, не надо столько работать.

А он всей спиной ощущал, как ее колотит. Как всю малышку трясет.