— Куда-куда… В Москву!

— А там что?

— А там хоть люди воспитанные! Вот такого! — Оля кивнула на Алену на горизонте. — Такого точно не допустят!

Алена попивала коктейль и зыркала в сторону Оли. Ее собеседница тоже очень подозрительно сверкала глазками. Все понятно, уже перетирают. Уже мусолят новость.

— А что произошло?

— А ничего! Просто я устала! Я хочу просто жить нормальной женской жизнью!


Таня открыла дверь квартиры Вадима. Пусто. Темно. Тихо. Чувствуется, что из этой квартиры ушел уют. Причем гораздо раньше, чем отсюда ушла Оля.

Красивая, большая, уже немножко одичавшая квартира.

Странное ощущение — Таня была сейчас здесь самой уполномоченной женщиной. Грустное чувство. В основе его разруха. Уполномоченность-то — от безысходности. Вся эта красота лепилась под другую хозяйку.

Ну и пусть.

Таня немножко прибралась, протерла. Почему-то была сама себе смешна. Ну так, по-доброму смешна. Таня с метлой. Вечная Золушка.

С другой стороны, есть в уборке какая-то магия. Что-то очень древнее-колдовское. Прибираться в своем доме для любимых людей — это маленькое ежедневное жертвоприношение. Женщина убивает свое время ради благополучия и уюта своего дома.

Но это — не свой дом.

А свой… Свой тоже не с лучшими мыслями прибирался. Не было счастья в том, чтобы окружать Игоря каким-то теплом. Сначала было счастье, а потом… Потом не стало.

Таня заглянула в холодильник. Какие-то ярко упакованные продукты, что-то надорванное по линии, надрезанное. Вадим — аккуратист.

Нигде нет Олиных вещей. Если не считать портрета во всю стену и косметических запасов в ванной.

Это хорошо.

В первый раз в эту квартиру Таня вошла лет двадцать назад. Или даже раньше? С мамой. Ирину Павловну только-только бросил муж, и она активно одалживала деньги у соседей, надолго зависая в каждой квартире, чокаясь там, смеясь и ругая кобелей. До папиного ухода они по гостям не ходили — просто здоровались как все вежливые люди. Таня хорошо знала родителей мальчика Вадима. И тетю Лилю. И ее смешного сына Алешеньку. И красивую-прекрасивую тетю Свету из театра… Тетя Света дружила только с родителями Вадима. Остальных соседей она старалась избегать. А детей и вовсе не любила — во всяком случае, Ирина Павловна неоднократно именно так интерпретировала холодную отстраненность и одиночество тети Светы, Светланы Марковны. Когда Таня первый раз пришла в квартиру Вадима с мамой, тетя Света там тоже была. Они с мамой Вадима пили чай, на столе стояли какие-то цветы. Вкусно пахло. Таня и не помнила, чтобы у них дома когда-то так пахло. Все силы Ирина Павловна тратила на ссоры с мужем

— Танечка! — сказала тогда, наклонившись, мама Вадима. — Хочешь пирога? Я сама пекла! С вишней! Хочешь?

Ирина Павловна тогда отказалась — из гордой скромности. Больно сжала Танину руку — терпи! Предложила лучше одолжить им денег…

Потом взрослые еще о чем-то говорили, тетя Света брезгливо отворачивалась от гостей, мама Вадима куда-то выходила, Ирина Павловна что-то все бормотала, поохивая.

— Танечка, иди пока поиграй с Вадимом! Ты знакома с Вадимом?

Да. Таня уже познакомилась с Вадимом. Она тогда хотела пойти поиграть, но Ирина Павловна и здесь ее остановила — не смей!

А потом они ушли к себе. В свою грустную квартиру, в которой пахло мамиными нервными сигаретами.

На прощание мама Вадима сунула Тане в руку кусок пирога.

Это было очень кстати.

Таня встала у окна, посмотрела на темную улицу. Вот отсюда Вадим наблюдал за ней в той, прошлой жизни. Много лет. Таня знала это окно. Знала время, когда появлялся Вадим. Ей было очень радостно идти и ощущать взгляд Вадима.

Господи, сколько всего в жизни было! Сколько уже времени прошло! А каков итог? Как она может доказать себе, что жила не зря?

Никак.

Скрипнул ключ в замке, и Таня от страха заметалась по чужой кухне.


— Юлька! Юлька!

— Откуда ты звонишь? Связь пропадает!

— Я в туалете!

— Отлично! Самое место!

— Я привела Игоря, хотела его как-то с людьми знакомить, чтоб он начинал развиваться, не знаю! А все кругом только и ждут, чтобы подколоть!

— Я тебя предупреждала!

— Да, блин, хватит меня предупреждать! Похвалите меня кто-нибудь! Скажите, что я сделала смелый шаг!

— Ты сделала смелый, но глупый шаг!

— Ну почему глупый? Мне что, до старости надо было притворяться, что мне приятно спать с Вадимом?

— Не надо притворяться, на фига?

— Как вы меня все достали!

— Просто можно было совершенно спокойно совмещать и Вадима, и Игоря!

— Нельзя!

— Ну, раз нельзя… Так чего ты там сидишь одна?

— Потому, что я не могу понять, какого хрена все такие злые? Шагу нельзя ступить, а тебя уже обсуждают, уже завидуют!

— А ты что хотела?

— А я хотела, чтобы все было красиво!

— Ты прям какой-то ребенок, Олька!

— Да, я ребенок! Да, ребенок!

— Надеюсь, хоть твой Игорь не ребенок. А то будут у вас отношения… Детский сад…


Игорь пошел куда-то на свет. Там явно коридор. Там можно будет покурить и поискать Олю. Игорь в ноль не понимал, что он тут делает, ему даже было стыдно, если увидит кто. Но огорчать Олю не хотелось. Вот, пошел. Теперь бродит один, и даже зажигалки нет — оставил в кармашке джинсов. А джинсы-то выбросили.

— Курите?

Игорь обернулся.

Алена. Дама-путешественница.

— Курю. Только зажигалки нет.

— У меня есть.

Алена неторопливо открыла крохотную сумочку. Ногти у Алены были мама дорогая. Дрезденская галерея! На каждом — по отдельному полотну! Для того чтобы носить такие ногти, надо было пройти специальный курс выживания.

— Держите! — ногти ухватили зажигалку, протянули Игорю. — Я с вами за компанию!

Очень ловко извлекла сигареты, подцепила одну. Игорь поднес огонек. И в Алениных глазах блеснули искорки, которые когда-то давно так смутили Игоря в Оле. А теперь вот снова. Они что, эти белокурые бестии из мира моды, все такие жароопасные?

— И где ваша молодая жена?

— Какая?

— Ну, среднего возраста!

— Э-э-э… Дело в том, что… Я не очень понимаю, о ком вы.

— А о ком я могу, как вы думаете? — Алена взяла Игоря за локоть и повела в сторону, к диванчикам. — Есть варианты?

— Ну, да…

— Ой, как любопытно! И какие?

— Вам зачем?

— Просто беседуем! Не о погоде же говорить!

Игорь обернулся — Оля, где ты? Хелп! Меня уводят! Но Оли не было. Зато, когда Игорь вернул голову в исходное положение, Алена уже заняла довольно горизонтальную позицию. Не лежала, конечно, но уж точно и не сидела. И прелести разные поперли из декольте… Во всяком случае, смотреть было неловко.

— Мой муж говорит, что я — как чеширский кот! Где стою, там и лягу! — улыбнулась Алена. — Ну, присаживаетесь, присаживайтесь! Не стесняйтесь!

Игорь присел на краешек.

— Не знал такого факта… О чеширском коте…

— Так что вы там говорили о вариантах?

— Ну, даже не знаю…

— У вас кроме Оли кто-то еще есть?

— Жена.

— Ой, как интересно! — Алена привстала, отчего прелести совсем запросились в руки. — И вы с ними обеими, да?

— Нет, мы с женой расстались.

— Как она переживает сейчас… Потерять такого красивого мужчину — для женщины это большой удар.

— Ну, мы с ней мою внешность, кстати, ни разу не обсуждали. Она меня не за это полюбила.

— А за что же? — Алена кокетливо указала ресницами на Игоревы коленки. — За сексуальные таланты?

— Не знаю. Просто за таланты. Я музыкант хороший.

Алена потянулась вверх, поманила пальчиком:

— Игорь, хотите, я скажу вам одну большую тайну?

— Ну, если вам это так надо…

— Это вам надо, а не мне!

Игорь чуть склонился, стараясь не казаться окружающим странным — вот лежит полуголая женщина, и он — такая дубина…

— Игорь! — дыхание Алены было жарким. — Не верьте, когда женщины говорят, что любят вас за талант! Они любят вас за то, что вы — чертовски привлекательный мужчина! И каждая из них хочет видеть вас в своей постели! Если вы умный мужчина — вы научитесь этим пользоваться!

Игорь так и остался сидеть, склоненным к пустому диванчику. Алена, как чеширский кот, ускользнула, осталась только ее улыбка, запах и уже откуда-то издалека:

— Позвоните мне, когда разочаруетесь в Оле!


Вадим вошел, очень удивленный, оглянулся. Таня засобиралась, заспешила.

— Я на пару минут — думала, тебе тут посуду помыть, мусор вынести… Ну, что-то, на что я сгожусь, требуется… А у тебя тут все хорошо.

— Так странно прийти домой, а там — ты.

— Ты сам ключи дал! — Таня протянула связку. — Вот.

Вадим покачал головой — не возьму. Снова оглянулся, словно ожидал кого-то.

— Думаю, что же так меня сейчас удивляет. Впервые за много дней мне спокойно. Пришел домой, и мне спокойно. Ты зайдешь еще? Зайди, пожалуйста. Я постараюсь не убирать вообще ничего. Завтра к утру будет гора мусора…

— Сообщай, Ты же знаешь, я специалист по черным работам. Где мусор, там и я.

— Слушай…

Таня вдруг подумала, что он попросит остаться. На ночь. Остаться на ночь с Вадимом. Это что-то… ох…

— Слушай… Заходи ко мне почаще…

— Хорошо.

— Проводить тебя?

— До соседней двери? — Таня улыбнулась. — Я сама дойду… пешком…

— Нет, я провожу.

Дошли до Таниной двери. Изнутри немедленно залаяла Чапа.

— Ну, дальше я сама.

— Я так и понял. Спокойной ночи.

— И тебе.

Таня вошла к себе. А Вадим прислонился к стене и на три минуты уснул стоя. Таня наблюдала в глазок, гадая, выйти, чтобы проводить, или нет? Хотелось выйти. Но Вадим проснулся раньше, чем она решилась. Дверь за Вадимом закрылась.