В детском доме было паршиво. Обижать меня пытались, но, как я уже говорил, не больно вышло. Но стены давили, хоть волком вой, распугивая детей и воспиталок. Я сбегал. Бродил, шёл куда глаза глядят. Так и добрел до этой сторожки в несколько квадратных метров. Сизый сигаретный дым, чай, который грели в кастрюльке с советским кипятильником, такой крепкий, что вспомню – зубы сводит. И Гена, который этот чай и пил. Мне наливал. Водку никогда не пил, на пьяных смотрел брезгливо, но не гнал. Кто к нему шёл то трезвым, неся свои проблемы? Разве я, да Владька, которого я привёл потом. Гена сначала терпел нас, потом вроде привык даже. У него для нас миллион историй был, литры крепкого чая, россыпи твёрдых, застаревших сушек. Мне, домашнему ребёнку все было жутко интересно, запретный плод, он сладок. И именно там я свой первый заказ и нашёл. А потом покатилось… Столько лет прошло, чего только не было, а Гена стоит, как ни в чем не бывало, не изменился даже вроде ни капли, сторожка только сгорела, супермаркет построили…

- И Влад, - подтвердил собеседник. – Поэтому даже не надейся, что я в вашу грызню влезу. Детей у меня никогда не было, зато вас вон… двое…

- Да если бы только грызня, - вздохнул я.

Генке я не верил ни на грош. Ждал он меня, машину вот только расхреначил почём зря. Теперь вот ещё на пельменях отожрется. Ведёт поди свою игру, или выжидает, и убраться из города для него сейчас оптимальный вариант.

- Сами разбирайтесь, - махнул рукой он. – И того… девочку береги. Внуков хочу.

Девочка стояла в сторонке и выводила узоры на дорожной пыли ножкой, обутой в те самые кеды с красными шнурками. С мешковатым платьем они не сочетались, но какая, нахер, разница? Поняв, что ничего толкового я не дождусь я пошёл прочь. Хватит родственных дрязг. Но в глубине души я понимал, что вывезя упрямого Гену стал гораздо спокойнее. Во-первых под рукой, во-вторых если что – он весь мой зоопарк прикроет, надеюсь, бывшим авторитетом, но на худой конец, хотя бы алкоголиком с дробовиком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Санаторий был за городом, почти заброшенный и никому кроме пенсионеров не нужный. За мзду даже документов не спросили, самое то отсидеться такой заметной компании, по крайней мере домик отдельный, на отшибе у самого леса. А сейчас мы с Васькой шли вдоль самого берега реки, которая вилась сверкающей на солнце лентой внизу, то прячась за стволами деревьев, то снова выглядывая.

- Ну что, машину угонять будем? – улыбнувшись спросила Васька.

- На электричке поедем.

Она чуть отставала от меня, я задумавшись перестал подстраиваться под её шаг. Она нагнала меня, пошла рядом. Порой поглядывала, словно собираясь сказать что-то, и не решаясь.

- Хорошо как… вдвоём, - сказала наконец она, а потом взяла меня под руку. 


Рука её была совсем лёгкой и горячей. Я думал было даже её стряхнуть, но Ваську пожалел – ей и так досталось от мамы. До города мы доехали на электричке. Она была старой, скрипучей, кожзам, которым обтянуты сиденья растрескался. Ваську я из виду старался не упускать хотя вряд-ли кто-то из присутствующих представлял опасность. Пенсионеры, которые везли в город огурцы и редиску – помидоры ещё не пошли, видимо. Тощие подростки в наушниках, молодые мамаши с выводками детей. Хотя, чему меня должна была научить жизнь, так это тому, что внешности доверять нельзя. И Васька тому живой пример.

- Что в городе будем делать? – спросила она как бы между делом.

-В казино пойдём, - ответил я. – В котором курьера чпокнули.

Васька вздрогнула со страху, потом взяла себя в руки. Глупая разве можно так мне доверять? К нам подсел дед с ворохом газет, затем женщина неопределённого возраста, стало тесно. Васька пододвинулась ко мне ближе, затем ровный шум колёс её убаюкал, склонилась, уткнулась головой в моё предплечье и уснула. Порой я ловил настороженные взгляды, наверняка люди недоумевали, что девочка одуванчик делает рядом с таким головорезом. Плевать. Не объяснять же народу, что именно этот одуванчик вымогнул у меня долговую расписку с сексуальными обязательствами. Но тёмная, вечно взлохмаченная, несмотря на все ухищрения макушка упорно умиляла. Видимо, старость нагрянула, когда не ждали. Перед самым городом мимо с грохотом промчался грузовой состав, Васька проснулась.

- Я в туалет схожу, - потянулась она. – Почти приехали.

- Я с тобой.

- Брось, я же быстро.

- Тебя головорезы мало напугали?

- Стесняюсь, я, понятно?

Сговорились на том, что буду стоять в вагоне, у дверей в тамбур, пока деликатная лягушка делает свои дела. Детский сад, ей богу. Так и стоял. Вышла Васька посвежевшей, умытой, странно задумчивой.

- Всё хорошо?

Она поразмыслив кивнула. До вокзала мы не доехали, сошли на ближайшей к нему станции, все же, менее заметно. Сели в одно из такси, и уже на нем в город, в которой я когда сам себе обещал не возвращаться. По хорошему, пришлось бы купить новое платье для Василисы, а это означало, что её придётся сначала на него уговаривать, это утомляло заранее. Моя машинка стояла там же, где я её бросил, трогать её я не хотел, все же, слишком примелькалась, но выхода не было – не пешком же ходить. А в общественном транспорте я вызывал у людей панические атаки.

- За платьем, - сказал я, погладив ладонью руль.

Соскучился, по своему коняшке. Васька поморщилась, я напрягся, ожидая её слов.

- Мне кажется, платье будет не нужно, - она замолчала подбирая слова, а потом выдала. – Маньяк позвонил. В туалете когда была… Он уже звонил, ночью, когда с Генкой встречались. Потом недоступен был, я перезванивала. А сейчас вот сам… обозначился.

- И чего ему нужно? Бычка ловить, может, неверную жену?

- Он сказал, что ему нужна флешка. Он заплатит.

Я замолчал. Поверить в такую удачу сомнительного свойства не очень выходило. Влад, если это он, назначил встречу. Там же, где все это и закрутилось – на даче. А что, идеальное место, людей ноль целых, одна десятая, лесок рядом опять же, в котором и прикопать можно. Если заморочиться, то и болото не далеко. Ехать не хотелось, но Влада достать необходимо. Не могу же я всю жизнь Ваську таскать под мышкой, чтобы её не прихлопнули ненароком.

- И во сколько? – сухо поинтересовался я.

- В полночь, - зловеще прошептала Васька.

Времени вагон, не смотря на то, что я собирался подъехать раньше. Его я решил провести с толком, первым делом как следует пожрать, и желательно, не пельмени. Прятаться средь беда дня смысла я не видел, иначе так и будем бегать в непонятках. Поэтому мы пошли в ресторан. Васька, глядя на мою тарелку поморщилась.

- Ты точно какой-то неправильный, - заключила она.

Не знаю, что ей не понравилось, брокколи, политое оливковым маслом, несколько мелких помидорок и кусок отварной говядины. Питательно и полезно. А на первое обжигающе горячая солянка. Идеально. Васька же, которая отличалась отменным аппетитом, сейчас вяло ковыряла шарик уже подтаявшего мороженого.

- Так не пойдёт, - решительно сказал я.

- Что?

-Твоё поведение. Я уже почти смирился с тем, что ты весишь половину от нормального человека, но блядь, трахать мощи я отказываюсь.

- Я не мощи! – возмутилась она.

- Станешь. Если не будешь есть. Ладно, понимаю, на пельмени у тебя уже аллергия, но мы ж не в пельменной.

И подозвал официанта. Васька томилась, вздыхала, но суп ела. А я уже было надеялся, что откажется, но смотри ж ты, упертая. Зато потом можно с чистой совестью на встречу с принцем, или маньяком, или просто Владом. Даже не верится, что я все же встречусь с ним наконец, столько лет этой встречи ждал.

Машину мы бросили подальше, не в том месте, где Влад оставил её без колёс. Автомобиль был чист – на жучки и прочие новомодные штуки я его проверил. Васька молчала, это радовало и немножко пугало. Хотя в принципе, не ревёт и то ладно. Пистолет из бардачка я хотел достать незаметно, но Вася увидела. Побледнела вся разом, буквально мгновенно все краски с лица схлынули.


- А это… обязательно?

- Да.

- Этим же человека убить можно.

Я хмыкнул 

– Да, именно ради этой цели оружие и создавалось.

- А давай его оставим? Я как Лешку вспомню, мёртвого… я вообще мало про него думаю, даже стыдно. А вот как вспомню, мёртвого, кровь эту… нельзя людей убивать, даже плохих.

Я вздохнул – терпение. Главное не забывать, что именно эта святоша труп Алексея и прикопала. В тихом омуте черти водятся, всем известная истина.

- Принца своего помнишь? А синяки подружки? Хочешь такие же? Это ведь тебе ещё повезло, что он от тебя гантели не ожидал, а так одними синяками дело бы не завершилось.

- Ладно, бери, - после недолгого сомнения решила она.

Словно если бы она не разрешила, я бы пистолет оставил. Пошли мы лесом. Васька жалась ко мне и вздрагивала от любого шума, а лесок был их полон. То ветер листвой зашуршит, то сучок с треском переломится под ногами… Мне смешно – в жизни таких глупостей не боялся. Бояться следует живых людей, причём стараться избегать всех – именно от них все пакости.

- Смотри, - сказал я. – По-моему, так кто-то стоит.

- Где? – всполошилась она.

- Да вон же… вслед нам смотрит. На нем халат женский, странно, да? На одной ноге тапочка, тоже женская, а вторая босая. Ой, он нас к себе зовёт!

Васька взвизгнула и подпрыгнула. Потом попыталась задать стрекача, но не успела – я перехватил её рукой поперёк туловища, и теперь она барахталась, повиснув на ней. И правда, пушинка. Удобно с одной стороны иметь тощих женщин.

- Да пошутил я.

- Никогда. Так. Больше. Не. Шути.

Вот прям вот так вот, раздельно. Зато потом снова под руку меня взяла. Так и шла, обижалась, а сама за руку цепляется, как утопающий за соломинку, и постоянно оглядывается. Уже темнеть начинало, особенно, в лесу. На дачу мы не полезли. Заняли соседнюю – окна большие, все, как на ладони. Сначала я огляделся, хотя, чуйка шептала – нет здесь никого. Но если Влвд придёт, то вполне может тоже этот домик выбрать… Хотя, какая разница? Я искал встречи с ним, а не бежал от неё.