Баринов не торопится, он дает мне привыкнуть к новым ощущениями, нежно стирая пальцем одинокую слезинку вызванную внезапной болью.

Он заглушает мой болезненный вскрик чувственным поцелуем, от которого я расслабляюсь и почти сразу отдаюсь внезапно нахлынувшей, приятной истоме.

Это так странно. Никогда не думала, что этот холеный бабник, ловелас и любимчик богатеньких девочек, станет тем самым, с кем я захочу разделить постель и от кого с такой благодарностью буду принимать ласки.

— Я люблю тебя…. Шепчут его губы и мне так отчаянно хочется в это верить. Я наконец, понимаю, насколько сильно вляпалась.

Прижимаюсь сильнее, нерешительно и неумело целуя гладкий подбородок. Руки Баринова вытворяют с моим телом, нечто что я не могу даже описать цензурными словами. Я вся огромная мурашка. Он нежно оглаживает грудь, перекатывая сосок между своими пальцами, и я ощущаю, что она сжимается, становится более чувствительной и покалывающей.

— Стас, — шепчу, в какой-то агонии, понимая, что я уже на грани. Ещё, чуть-чуть, ещё немного, так…. — Пожалуйста.

Он улыбается понимающе, и начинает ускоряться.

— Давай же, Арина, кончай. — шепчут его губы, а меня словно пронзает радуга. Это так странно. Полное удовлетворение и покалывающая боль в чувствительном месте, которая затихает от того, что Стасик продолжает двигаться.

Когда он понимает, что я расслабилась, нежно целует мои щеки, но сам становится более агрессивным. Он вбивается в мое тело с такой силой, какой я от него не ожидала. Его движения более жесткие, нетерпеливые, резкие, он врезается в меня, а бедра стискивает так, что мне становится неуютно. Однако от этих движений, я предчувствую новую разрядку.

Это для меня новое открытие. Не ожидала, что закончу впервые, но когда удовольствие настигает меня повторно, я уже едва двигаюсь. Стасу хватает всего нескольких движений, чтобы последовать за мной.

Вижу как он замирает после чего вздрагивает всем телом.

Когда Баринов скатывается с меня, все еще тяжело дыша, и оставляет нежный поцелуй на моем плече, я уже даже не реагирую. Настолько расслаблена, что сил не хватает даже просто одеться.

Поворачиваю голову и встречаюсь с изучающим взглядом Стаса. Он рассматривает меня, все ещё продолжая поглаживать мой живот, и кажется, собирается опуститься ниже, чтобы продолжить.

У меня больше нет сил, и ещё я очень смущена, поэтому перехватываю его руку, придавливая к животу своей рукой. Усмехаюсь.

— Ты красивая, — ласково говорит Стас, оставляя легкий поцелуй на плече, и откидываясь на кровать так, чтобы ему было удобней. — Послушай, Я не смогу забрать тебя к себе. — Голос Стаса становится серьезным. — Братец потребовал усилить охрану. И при всем моем желании, тебя теперь отсюда не выпустят.

Я медленно вдыхаю воздух, думая о том, что все смешалось в дурацкую картину. Перспективы не радуют.

Жизнь была бы гораздо проще и радужней, если бы сейчас на месте Баринова был мой жених. Но он не здесь. И я уже не хочу, чтобы все было как-то по-другому.

— Арина, но я не оставлю тебя. — Стас заставляет меня повернуть голову к себе, и нежно целует мои припухшие губы. По моей щеке снова скатываются мелкие слезинки. — Не плачь, я буду рядом. Веришь?

Всхлипываю и киваю, думая о том, что иметь рядом хоть какого-нибудь близкого человека это именно то, что мне сейчас необходимо.

— Ни за что не пропущу тот момент, как ты снова будешь строить из себя дурочку. — он усмехается и встает. Начинает одеваться сам, а мне просто подает руку. — Обожаю за тобой наблюдать, когда ты в образе. Думаю, ты могла бы стать примой большого театра.

Я усмехаюсь и качаю головой. Это могло бы быть весело, если бы не было так грустно.

— Да, Арина, я забыл тебе сказать. — он хмурится, о чем-то раздумывая, и в конце, всё же сообщает. — Сегодня в ваш дом придет Николай Костылев, на ужин.

От этих слов, во мне как будто всё обрывается. Костылев и я в одном доме. Это ведь не просто так. Он собирается нанести визит, чтобы в очередной раз поискать хакера.

— Послушай меня, ты справишься с этим, малышка. — он берет мое лицо в свои руки. — Костылев, это конечно, не Марианна. Тот ещё гавнюк и мразь. Он не так прост, как кажется, не смотря даже на располагающую внешность. Но ведь мы с Костей, долгое время, тоже ни о чем не догадывались.

Он приводит доводы, в попытках меня успокоить, а мне наоборот, с каждым разом становится только страшнее.

Мне бы его уверенность. Стас сразу все понял по моему лицу.

— Ну чего ты, родная. — он снова меня поцеловал, таким способом видимо, хотел успокоить. Но это совершенно не работало.

Я не могла расслабиться.

— Я буду с тобой. Мы справимся с этим. Обещаю. — Мягко прижал к себе, утыкаясь в мою макушку массивным подбородком.

****

Холодный мрамор большой гостиной комнаты казался мне слишком ярким и отсвечивающим. Приглушенный свет вечернего освещения должен был по идее, успокаивать нервы, но он наоборот, только распалял.

Я стояла около белой колонны в нерешительности, и думала только о том, чтобы быть отсюда как можно дальше, и появление Марианны, скользнувшей в комнату, рядом с которой я стояла, только усилили мои желания сбежать. В последнее время я как-то слишком размякла.

Еще раз оглядела себя в дальнее зеркало, на всю стену и подметила, что выгляжу бледной. На фоне моего темного, просвечивающего вечернего платья, призванного придать мне пахабности к образу, и темных теней, с которыми я сознательно переборщила, кожа отливала мрамором.

Понимала, что это правильно и мне необходимо выглядеть именно так, но впервые в жизни внешний вид вызвал во мне раздирающую пустоту, и я отчетливо осознала, что, несмотря на то, что быть такой в этой ситуации, это единственный возможный выход, однако даже это обстоятельство, не дарило должного облегчения. И сейчас, впервые, как никогда раньше, мне было по-настоящему стремно. Впервые в жизни, хотелось прекратить этот идиотский маскарад и натянуть на себя нормальную одежду.

Что-то скрытое и совсем не обтягивающее. Что-то в чем я перестану считать себя перекрашенной полуголой куклой.

— Дорогая, а ты что здесь стоишь? — поворачиваюсь и вижу улыбающуюся Виолетту. Кажется, она рада меня видеть, ведь её идиотская улыбка, растягивается до самых ушей. Вспоминаю, что она любит когда ей делают лживые комплименты и едва слышно вздохнув, начинаю входить в привычную роль дурочки.

ЗА последнее время, я от неё как-то отвыкла.

Скинирую глазами её фиолетовое шелковее платье, обтягивающее её фигуру как вторая кожа. Оно простого покроя, без единой пуговички, дурацких оборок, и пышной юбки из фатина или шифона, которые она так сильно любит одевать.

Как какая-то маленькая девочка. Да и макияж подобран хорошо. Но с макияжем у неё и раньше проблем никогда не возникало. Сразу видно поработал стилист. Князевская жена сегодня определенно очень красивая.

— Дорогая, это ты?! — удивленно восклицаю, я окидывая взглядом жену Князева старшего. Стараюсь вложить в свой взгляд, как можно больше неожиданности. — Ты такая, красивая сегодня, детка. Новая диета? Ты так удивительно похудела, что я не узнала тебя, представляешь!

Виола наигранно неправдоподобно смущается, глядя на меня загадочно, из-под полуопущенных ресниц и ждет, наверное, что я скажу ей что-то ещё, но я с ходу как-то не могу придумать ничего интересного. Из-за этого, решающего мою дальнейшую судьбу ужина, меня до сих пор пробирает сильный мандраж.

Хотя, кто бы сомневался.

— И как ты только всё отмечаешь, Аришенька, — весело щебечет она. — Кстати, заметила мое новое платье? Тайский шелк! — гордо сказала мачеха Князева, давая мне возможность себя рассмотреть. — Если бы ты знала дорогая, сколько я за него заплатила, тебя бы стукнул инфаркт.

Я оглядела её платье со всех сторон, и отметила, что в этот раз, оно действительно ей очень шло. Удивленно распахнула глаза и заговорщицки ответила.

— Но это ведь стоило того? — подмигнула ей. И подвинулась ближе. — Выглядишь, неприлично дорого, крошка. Скажу тебе по секрету, когда Марианна увидит тебя такой, от зависти подавится.

Мы с Виолеттой весело рассмеялись. Это было так непринужденно, что мне стало немного легче. Прежний страх и неуверенность отошли на задний план. Я теперь не сомневалась, что смогу все сделать правильно.

До этого же как-то справлялась, справлюсь и сейчас.

Пришлось натянуть на себя самую дурацкую из всех своих улыбок. Ту самую, пахабную, которая во все тридцать два, и отчаянно вилять бедрами, как самая падшая женщина в мире. Если Костылев уже на месте, надо особенно постараться.

В комнате, которую обустроили под ужин, было не сильно светло.

Во главе длинного, лакированного стола, на высоких ножках, как обычно восседал Князев младший, и мрачно смотрел на всех с высоты своего главного места. Но только не так отстраненно, как он это делал ранее, а наоборот, с явным интересом, и как мне показалось, возможно из-за приглушенного света, с некоторой полуулыбкой.

Около него сидела Марианна, разряженная как обычно, в пух и прах. Она конечно, тоже, всегда обожала всякие открытые наряды, но до моей извращенной пахабности, даже ей было далековато. Я бы даже сказала, что на фоне меня, девушка выглядела удивительно сдержанно.

Рядом с Марианной сидел улыбающийся Стас, и кажется, с явным удовольствием рассказывал этой стерве, некую свою шутку. Когда мы с Виолой вошли в комнату, он даже не обернулся.

Я честно, постаралась максимально сдерживать на лице, свою идиотскую улыбочку во все тридцать два, но когда увидела как ведет себя Баринов, почему-то едва не сорвалась. Впервые в жизни осознала, что веду себя не иначе, как ревнивая собственница.

Что-то кольнуло в груди и мне это не понравилось совершенно.