Но, говоря откровенно, я не уверен, что вы справитесь.

Я тоже.

— Поэтому предлагаю попробовать первый вариант. Хотя меня лично больше устроил бы второй. Привыкнуть к вам в роли секретаря мне будет проще, чем к новой девице. Да и вы все же в курсе хотя бы некоторых дел.

В курсе я была весьма слабо и вообще не представляла, как буду работать с Черным пять дней в неделю по восемь часов в сутки. Я же умру.

— Ну? Что скажете? «Ничего не скажу. Завешу ковром, она и не увидит», — подумала я словами Шерлока Холмса, стреляющего в стену своей квартирной хозяйки миссис Хадсон из револьвера.

Но Назар Миролюбович — не миссис Хадсон. С ним никакие ковры не сработают.

— Я не знаю, — призналась я, вновь разглаживая платье на коленях. — Я не уверена, что… — Кристина, вы не могли бы прекратить? От неожиданности и удивления я подняла глаза и посмотрела прямо на Черного. Он тоже смотрел на меня, и с явным таким раздражением.

— Прекратить… что? — Во-первых, мямлить. А во-вторых, гладить себя. С тех пор, как вы сели на стул, вы все строите из себя утюг. Хватит. Вы меня раздражаете.

«Вы меня тоже».

— Я… постараюсь, — ответила я сквозь зубы, усилием воли заставляя свои руки не двигаться и застыть на коленях.

— Прекрасно. А теперь подумайте несколько секунд и скажите мне, какой вариант предпочитаете.

Может, лучше сразу уволиться? Никакой я вариант не предпочитаю.

— Первый, — выдохнула я, кажется, залившись краской. Ну конечно — Черный ведь отлично понял, что я струсила. Я видела это по его глазам и появившейся на губах ироничной усмешке.

— Хорошо, Кристина, — голос Назара Миролюбовича, несмотря на это, был совершенно бесстрастным. — Я постараюсь найти замену за неделю. А пока расскажите мне, что вы сделали из того списка дел, который я надиктовал вам по телефону.

Вот и смерть моя пришла… Смерть все же прошла стороной, помахав мне ручкой. Хотя слушал меня Черный с постепенно мрачнеющим лицом, убивать не спешил. И орать тоже не стал. И только после того, как я сказала, что понятия не имею, по какому принципу сортировать почту по адресатам, спокойно произнес: — Пойдемте, посмотрим, что там у вас, — и встал из-за стола.

Я тоже встала и пошла следом за Назаром Миролюбовичем.

Возле рабочего места Леры он притормозил, пропустил меня вперед, и я села за компьютер. Чуть напряглась, когда Черный разместился сзади и сказал: — Показывайте.

Прозвучало это примерно как приказ раздеваться. Боже, о чем я?..

Я нервно щелкнула мышкой по первому же письму. И задержала дыхание: Назар Миролюбович наклонился надо мной, чтобы видеть лучше, и его голова оказалась рядом с моей правой щекой.

Приятный запах мужского парфюма пощекотал ноздри, как только я вновь смогла вдохнуть. Нестерпимо захотелось повернуться и посмотреть на Черного. Зачем? Понятия не имею.

— Так, дайте-ка я погляжу. — Его рука отодвинула в сторону мою, берясь за мышку. — Ясно. Это в гражданский надо переслать, Вадиму. Видите, скан договора на обслуживание? Кристина, я думал, вы уже разобрались с нашей структурой.

Судебный отдел занимается любыми судами, от бракоразводных процессов до авторского права, гражданский — обслуживанием клиентов.

Черный чихвостил меня и мой интеллект, а я… Давно я не ощущала ничего подобного. Какое-то нечеловеческое волнение, и сердце колотилось, словно я только что после пробежки. А внизу живота порхали те самые бабочки, вызывая дрожь во всем теле.

— Кристина? Вы меня слышите вообще? — Слышу, — ответила я глухо. Назар Миролюбович вдруг развернул кресло, в котором я сидела — и меня вместе с ним — к себе лицом и, нахмурившись, посмотрел мне в глаза.

— Сомневаюсь, — пробормотал он, дотрагиваясь ладонью сначала до моих щек, а потом до лба. — Вы в курсе, что у вас температура? — Нет.

Я действительно была не в курсе. Когда думать о себе, если весь день на нервах? — И сильная причем. Собирайтесь и идите домой, в понедельник все обсудим, если не разболеетесь. — Он еще раз прикоснулся к моему лбу и покачал головой. — Вы потрясающе безответственны.

— Спасибо, — не удержалась от шпильки, но, к своей чести, сказала я это абсолютно спокойным голосом. Черный посмотрел на меня немного удивленно, но никак не прокомментировал этот выпад. Выпрямился, перестав наконец нависать надо мной, и заявил: — Я вызову вам такси. У вас точно хватит ума больной в метро разъезжать, а если еще и вы заболеете, это будет катастрофа.

Я чуть усмехнулась. Ну да, я прям такой ценный кадр… Если бы не авария и временная недееспособность Леры, хрен бы Назар Миролюбович обратил внимание на мою температуру.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я… и закашлялась.

Черный нахмурился сильнее.

— Кристина, я надеюсь, вы вызовете врача? Не станете заниматься самолечением? — Пока не определилась, — ответила я, и Назар Миролюбович вдруг так рявкнул, что я подпрыгнула: — Чтобы вызвали! Научитесь уже думать головой, в конце концов! Вам она дана не только для того, чтобы чужое печенье в нее засовывать.

Сволочь. Должна же я была что-то есть! И вообще — нашел, чего жалеть! Какие-то печеньки! — Я вам новое куплю, — буркнула я, надувшись, как обожравшийся печенек хомяк.

— Что? — не понял Черный.

— Печенье куплю. В понедельник принесу.

— Ерунду не говорите, — поморщилось начальство. — Сами лучше приходите, а печеньем я себя могу обеспечить. Все, Кристина. Быстро одевайтесь, я сейчас такси вызову.

Черный развернулся и ушел. А через пять минут, когда я уже наматывала на шею шарф, выглянул из своего кабинета и сообщил, что такси ждет меня внизу — белая шкода октавия.

Я улыбнулась и поблагодарила уже искренне: — Спасибо.

— Не за что, — ответил он раздраженно и хлопнул дверью.

Оказалось, что Назар Миролюбович заранее заплатил за такси. Этот факт меня настолько поразил, что я всю дорогу озадаченно молчала, а потом не сразу вспомнила код от подъезда.

Прийти домой пораньше — конечно, блаженство, но не когда у тебя температура переваливает за тридцать восемь градусов.

И чем ближе была ночь, тем хуже я себя чувствовала.

Мама сразу увела Юльку — не хватает еще, чтобы и она заболела. Дочка не капризничала — она прекрасно знает, что находиться рядом с заболевшим членом семьи не стоит.

Зато рядом со мной был Троглодит. Лег в ноги, посмотрел с укоризной и сказал: — Мяу.

— Согласна, — подтвердила я. — Дура. Еще какая.

Кот второй раз мяукнул, устроился поудобнее и задремал. И я, выпив на ночь лекарство от простуды, последовала его примеру.

В результате я отлеживалась все выходные. Усиленно лечилась — пила фервексы-колдрексы, чай с медом и лимоном, полоскала горло, капала в нос и спала. Не могу сказать, что выздоровела, но к вечеру воскресенья чувствовала себя гораздо лучше.

— Может, отпросишься еще хотя бы на денек? — спросила мама, когда я лежала в кровати и пила очередную порцию волшебного зелья от простуды перед сном.

— Нет, — покачала головой я, глядя на градусник. Отлично. — Температуры нет, потопаю на работу. Не хочу подводить.

Найдут замену Лере — тогда поболею.

— Главное — до этого не скопытиться, — вздохнула мама. — Оденься завтра потеплее. И никаких платьев.

— Неужели? — усмехнулась я и закашлялась.

— А смысл? Красный сопливый нос — это совершенно не сексуально. Если только этот твой Назар не какой-нибудь извращенец.

— Он не мой.

— Твой. Начальник твой. А все остальное уже от тебя зависит.

— Ты же сама только что сказала про красный сопливый нос.

— Краснота когда-нибудь сойдет… — Угу. И сопли прекратятся.

— И сопли, — согласилась мама. — И вообще. Испеки ему что- нибудь.

— Испечь? — протянула я удивленно. Про печенье я ей не рассказывала — как-то неловко было… — Да, испеки. Путь к сердцу мужчины, сама знаешь… Только не сейчас! Потом, когда болеть перестанешь. Печенье или пирожки, платье… — И полный пипец, — заключила я, рассмеявшись. Но веселье мое продолжалось недолго — я аж поперхнулась смехом, когда мама сказала: — И четвертое пэ — презервативы.

Нет, это уже не пипец. Это п**дец! — Что ты на меня так смотришь, Тинка? Второй раз залететь хочешь? Носи с собой в сумке всегда. Мало ли.

— Мало ли что? — прохрипела я, шаря рукой по тумбочке. Где тут… что-нибудь… Чем бы в нее швырнуть?! — Сама знаешь. Или ты уже забыла, как это бывает, когда от страсти крышу срывает? — Мама!! — Тихо. Юльку разбудишь.

— Изыди!! — Ушла, ушла, — хихикнула эта… провокаторша и скрылась за дверью.

Страсть… Презерватив… Да мне вообще нельзя о таком думать применимо к Назару Миролюбовичу! Нельзя. Нельзя, я сказала!!! На работу я пришла чуть раньше Черного. И не в платье, а в костюме, строгом и застегнутом на все пуговицы, с убранными в тугой узел волосами. Лицо у меня было слишком бледное, но я старательно запудрила его еще дома, чуть подвела губы и подкрасила глаза. Даже красный нос загримировала, правда, стоило только один раз высморкаться — и он вновь становился красным.

Почти как пятно крови в замке с Кентервильским привидением.

Я успела включить компьютер и теперь напряженно размышляла на тему, какой чай и сколько закидывать в заварочный чайник, когда у меня вдруг зазвонил стационарный телефон.

— Алло, — произнесла я в трубку с опаской. Неужели Черный проверяет, на месте ли я? Но это была Лера.

— Привет, Тина! — сказала она вполне жизнерадостно, хотя и хрипловато. — Меня Назар Миролюбович попросил тебя немножко проинструктировать.

— Изверг, — вырвалось у меня.

— Да ладно, — хмыкнула Лера. — Я быстро. В верхнем ящике тумбочки ежедневник мой лежит, в нем на первой же странице — все пароли от моего компа, почты и компьютеров всех сотрудников, исключая Черного и Жукова.

— Нашла в пятницу… — Молодец. Почту проверь. Я послала тебе архивчик с инструкциями. Изучи, там немного. Файл по почте, по служебным документам и договорам, по звонкам и встречам, а еще — по личным пристрастиям Назара.