Спускаюсь вниз, а там во всю кипит жизнедеятельность. Мальчишки гоняют по холлу, набирая неимоверные скоростные обороты. Окинул взглядом гостиную и холл, но няни не увидел. Заглянул на кухню. Она хлопотала возле стола, расставляя столовые принадлежности на четыре персоны и наполненные соком стаканы рядом с каждой тарелкой.

– Маргарита… – запнулся на долю секунды, потому что в очередной раз забыл отчество, – я уезжаю. Насколько буду поздно, не могу сказать. Но постараюсь приехать до того, как мальчишки лягут в кровать.

Девушка замерла. Подняла взгляд.

– Да, конечно, – проговорила она, и мне показалось, что она расстроилась.

– Так что приятного аппетита.

– Папа, ты уходишь? – проговорил детский голосок.

Я, обернувшись, увидел Димку. Подхватил его на руки и сделал шаг на кухню, прошел к его стулу.

– Димка, – потрепал его по волосам, – мне нужно на работу. С дядькой одним встретиться.

Сын надул губки, нахмурил лоб.

– Все, не обижайся. Скоро выходные. Обещаю, съездим на речку, – легонько стукнул пальцем по носику. – Все, пока, – развернулся, чтобы выйти, но рядом уже стоял Лешка, и я повторил те же самые манипуляции.


– Дэн, ну ты как, со мной? – спросил я у парня, что стоял и смотрел на меня через открытую пассажирскую дверь.

– А то, неужто думаешь, что одного отпущу? – он оглянулся назад. – А где Пашка? – взглянул на меня и ухмыльнулся. – Странно его не наблюдать рядом.

– Да у него сегодня выходной. Там подружка к нему приехала. Вот встречает, – в моем голосе проскользнул сарказм.

– О-о-о, – протянул Дэн. – То есть, приехала? Откуда? Я ее знаю? Кто она?

За секунду столько вопросов. И ни один из них не вызвал у меня желания рассказать хоть что-то про Вику.

– Да я так толком и не понял, если честно, – уклончиво ответил я. – Вроде бы приехала к бабке на лето.

– Ты меня заинтриговал, – Денис развалился на сидении, – уже хочу на эту телочку посмотреть, – он прищурил глаза, а я сильнее сжал руль. – А ты видел ее?

Самый обычный вопрос вызвал во мне шквал эмоций.

– Видел, – как там говорят, краткость сестра таланта. Вот именно сейчас мне этот талан и хотелось проявить в рассказе о Вике.

– Слушай, ты что такой неразговорчивый? – Дэн скосил на меня взгляд. – Мне вот разнообразия какого-то захотелось, что ли, – томно протянул он. – Все девки уже приелись. Даже жениться неохота. Ни одна не цепляет.

Я покосился на друга. Он что, исповедоваться мне, что ли, решил? Да не нужно мне этого, своих тараканов в голове хватает.

– Валить тебе отсюда надо, Денис, – заключил я его мысли в одно предложение и добавил: – Скучно тебе тут. В столицу переезжай. Там много чего есть интересного.

Но Дэн поднял руку, перебивая меня.

– Нет, – ответил он, – я туда ни за какие миллионы не поеду, – лукаво посмотрел на меня, – дождусь своей зазнобы здесь, – он скрестил руки на груди и выпятил подбородок вперед, одновременно поднимая его вверх.

Добрыня Никитич, вылитый, твою мать. Только широченной груди не хватает. Я прыснул со смеху.

– Нет, ну, а что ты смеешься? – тут же свел брови парень. – Вот ты же вернулся? Родина позвала обратно. Может, вот так же и птаха какая вернется, а тут я ее в свои когти и не отпущу, – он приподнял брови, о чем-то задумался. – Нет, все же нужно посмотреть мне на эту подружку Пашки, он еще вон молодой какой, найдет себе невесту. А ты… – перевел взгляд на меня, – ну что ты, у тебя уже все хорошо, дети есть, а вот я…

Мои челюсти сжались так сильно, что заложило в ушах.

– Дэн, хорош, а, – попросил его.

– Я так и знал, – друг приложился к моему плечу кулаком. – Я знал, что это необычная девчонка, рассказывай, кто она?

Я уставился на него.

– Да у тебя все на лице написано, – рассмеялся Дэн. – Ты бы видел свою мимику, как ты реагировал на мои слова. Я еле сдержался, чтобы не поржать. Ревность, знаешь ли, скрыть всегда трудно.

Дэн еще долго болтал, что-то пытаясь выведать у меня, но я ничего не смог ему рассказать внятного, потому как сам не понимал, что чувствую внутри.

Глава 9

Просто молча идти, сопя в две дырки, оказалось задачей не такой уж легкой. Я знала Пашку с детства, и мне совсем не хотелось вот так наплевательски относиться к его порыву встретить меня. Но хоть Пашка и пытался заговорить со мной еще несколько раз, я все же не стала отвечать ему. Глупое упрямство заклеило мой рот скотчем безмолвия. Я не могла вымолвить ни слова. А в голове прокручивала действия Антона по отношению к Ленке и не могла поверить, что взрослый мужик мог так поступить по отношению к мелкой девчонке. Именно мелкой, потому что Ленке семнадцать, и только в августе моя подружка будет совершеннолетней.

С Ленкой мы знакомы с самого детства, как и с Пашкой, и я, как старшая сестра, взяла над ней шефство. Она была под моим неустанным надзором каждое лето, когда я приезжала к бабушке.

Я настолько погрузилась в воспоминания, что даже не заметила, как протопала полтора километра в полном молчании, только доносился до слуха шелест покрышек о грунтовую дорогу, напоминая о том, что рядом кто-то есть. Конечно, Пашке спасибо, что встретил меня, потому что вряд ли я бы с такими тяжелыми сумками так быстро добралась до деревенского дома, но вслух я ему этого не скажу.

Парень сгрузил мой багаж возле забора. И не успела я взяться за щеколду, чтобы открыть калитку, как та распахнулась, и я оказалась в объятиях бабушки.

– Привет, – прошептала я из тесных объятий.

– Викушка, внученька, еле дождалась, – бабушка расцеловала меня в щеки. – Давайте, давайте, проходите, – она взяла одну из сумок и направилась к дому. – А то тарт остывает! – прокричала с порога.

– Пригласишь? – понурив голову, спросил Пашка.

– Нет, – ответила я, взяла сумку и захлопнула калитку прямо перед его носом.

Неприятный холодок прокатился по спине. С Пашкой, конечно, получилось некрасиво, но в следующий раз тоже пусть думает, что говорить и в каком тоне. Мы уже не дети, и вести нужно себя подобающе.

Я зашла в дом, сняла обувь на пороге и прошлепала в белых носках по вычищенному до блеска полу. Все вокруг сияет чистотой. Бабушка у меня любитель убрать и вымыть дом, да так тщательно, что и не поверишь, что до этого тут было тоже чисто.

– Ну, где вы? Проходите! – крикнула она с кухни.

По дому витал запах выпечки, в животе тут же заурчало. Не отвлекаясь больше на окружающую обстановку, я потопала за стол.

– А где Паша? – спросила она.

– Да ему срочно позвонили, и он ушел домой. Что-то у брата, проблемы какие-то, – немного вранья и вуаля.

– У Антона? – бабушка развернулась на сто восемьдесят градусов. – А что же у него могло случиться-то? – с заботой в голосе произнесла она. – Не уж-то с детками что? Может, Вале позвонить?

Вот это да, не думала, что Антон такая знаменитость, ведь живет он в Зарайске, и до нашей деревеньки ему дела не должно быть. И не ожидала, что моя маленькая ложь вызовет столь бурные эмоции. Даже предположить такого не могла.

– Ой, да нет, ба. Там они о чем-то договаривались, и теперь Антон его ждет, – тут же включила я заднюю.

– Ох, ну хорошо, – расслабилась бабушка, и вот фруктовый тарт уже красуется на столе.

– Бабуля, ты кулинарный гений, – хвалю ее и тем самым пытаюсь увести от ненужных размышлений. – А чай зеленый есть?

– Конечно, Викуша.

Бабушка заваривала чай, а я сама уже не могла отделаться от мысли про этого самого Антона. Знать его толком не знаю, а уже не могу выкинуть из головы ни на секунду.

– Ой, ты не представляешь, как Вале и Мише Троицким повезло, что вернулся Антон домой, – как назло, подлила масла в огонь бабушка. – Пашка от рук совсем отбился и помогать им перестал, все по девкам тут шлялся.

Она глянула на меня и не увидела никакой реакции, но реакция, на самом деле, была.

Бабуля разбудила во мне жгучее любопытство. Что значит, вернулся домой? Это получается, он жил в Зарайске? Тогда странно, почему я никогда его не встречала. Но, задумавшись на мгновение, поняла, что скорее всего из-за разницы в возрасте. Приезжала на каникулы я в более малом возрасте и не выходила никуда дальше центрального магазина, что стоял в селе. И Пашка еще.

«Вот же гад!» – подумала про себя, кипя так, что слов не хватало, но внешне оставалась спокойной. Даже не знаю, откуда взялась эта выдержка. Грош цена его словам, но теперь-то хоть совесть не будет мучить, когда при следующей встрече все выскажу ему, а встреча будет, я в этом не сомневалась. Слишком настырный парень, и на все мои обидки он точно не обратит внимания, приедет снова, проверено, не первый раз такое.

– А тут по осени, – продолжила бабушка свой рассказ, – приехал Антон с женой и двумя детьми, отстроил себе дом рядом с ними. Это потом мне Валя сказала, что земля там его была, когда мы из праздного любопытства начали возмущаться, что он у них отхапал кусок. На деле оказалось по-другому. Брат дяди Миши оставил сыну в наследство эту землю, а у Антона детки болеют, и врачи порекомендовали перевезти их из города в деревню. У них с легкими что-то, воздух свежий им нужен, а ты сама знаешь, у нас здесь ох как хорошо. Особенно весной и летом, красота. Осенью, конечно, грязь, асфальта нет, но Антону-то что, у него вон какой джипяра, – бабушка глотнула чая, промачивая горло, а я даже дыхание задержала в предвкушении дальнейшего рассказа, каждое слово впитывала, как губка.

– Ты бы видела, какой он себе домище отстроил рядом с Троицкими. Загляденье. Валя теперь ходит важной павой, все-таки как-никак крестник ее. И в гости больше не зовет. Глядишь, зазнается и вовсе, – бабушка, разглядев в моих глазах интерес, приосанилась и, заговорщицки снизив голос, продолжила: – А про крестника ее говорят, что бизнес у него какой-то большой в городе. Говорят, инвесторов ищет, дело тут хочет открыть, глядишь, и дорогу у нас в Лебяжье проложут, – бабушка говорила, а ее глаза с каждым словом все больше загорались. От предвкушения лучшей жизни, видимо.