Юлия Рябинина - Точка невозврата

Я отбросила телефон на одеяло. Антон. Это имя крутилось у меня в голове, саднило и пульсировало, словно открытая рана. Что же мне делать? Как отомстить? Хотелось порвать в клочья его футболку, туго обтягивающую мышцы рук. Расцарапать ногтями идеально загорелую кожу на лице. При этом желательно бы попортить еще и фейс, а его губы… Словно лавиной нахлынуло воспоминание вчерашнего вечера. Его губы на моей коже, его руки на моем теле и… Я передернула плечами.

– Козел, – выплюнула в воздух. Как он мог меня там бросить? От воспоминаний пробил озноб, и кожа тут же покрылась мурашками. Я откинулась обратно на подушки и закуталась в одеяло.

Нет, нет, вставай, соня. Подгоняя саму себя, я слезла с кровати, облачилась в домашние шорты и нацепила майку.

– Ба! – крикнула на весь дом, когда не обнаружила женщину на кухне.

Вышла на порог и чуть не поддела ногой большую корзину белых роз. Что происходит? Подняла цветы и увидела средь бутонов сложенный в несколько раз листок бумаги. Зашла в дом, поставила корзину на кухонный стол, вдохнула аромат, исходящий от цветов.

«Может, это бабушке?» – промелькнула мысль.

Но почему-то я точно знала, что цветы мне, и даже знала, от кого, и так хотелось зашвырнуть эту корзину в наглое лицо с хищными голубыми глазами и самодовольной ухмылкой. Разворачиваю листок, и надпись впивается в мой мозг, застревая и разъедая его ненавистью.

«Надеюсь, в следующий раз ты будешь сговорчивее, птичка».

Я со злостью разорвала лист в мелкие клочья.

«Ну, ты у меня еще попляшешь, местный бабник-сердцеед», – пообещала я невесть кому. Развернулась и зашла в дом, прихватив корзину с собой.

Голова трещала так, что, казалось, еще немного, и она разломится на части. Ощущение было такое, словно я проснулся после хорошей гулянки с возлиянием несметного количества алкоголя.

Детский смех и крик заставили проснуться в самый ранний час. Найдя телефон на прикроватной тумбочке, взглянул на часы. Восемь. Твою же мать. Только два часа удалось поспать.

– Папа! – дверь с грохотом открывается настежь, и на кровать прыгают мальчишки.

– Мы соскучились, – Лешка льнет ко мне маленьким тельцем и пытается ткнуться лбом в мои губы.

Превозмогая тягу ко сну, притягиваю близнецов к себе и крепко обнимаю, каждого целую в щеку.

– Мальчишки, ну дайте папе еще немного поспать, – прошу их, хотя понимаю, что уговорить навряд ли удастся.

– Пап, уже и так утро, – непонимающе жмет плечиками Димка, – ты и так долго спал.

«Ага, долго», – хмыкаю про себя.

– А, вот вы где, – в дверях появляется тетя Валя. – А я вас по всему дому ищу, – извиняющаяся улыбка трогает ее губы. – Ну-ка марш вниз, я вам вку-у-усных оладушек напекла.

Женщина приглашающим жестом зовет мальчишек вниз. Они смотрят то на меня, то на тетю Валю и не знают, как поступить.

– Давайте вниз, я сейчас оденусь и тоже спущусь, – заговорщицким шепотом говорю им, и они, недолго думая, срываются с места и с визгом мчатся через всю комнату, пулей проскакивают дверь и, не сбавляя скорости, несутся по коридору.

– Сорванцы, – сокрушенно качает головой женщина. – Антон, ты поспи еще немного, я постараюсь их занять, уж насколько хватит.

Она смотрим мальчишкам вслед и улыбается.

– Спасибо, тетя Валя, – переворачиваюсь на бок и накрываю голову подушкой.

Дебил. Больной. Нахер я вчера связался с этой девчонкой? Время только потратил зря. И мало того, что убил время, в которое мог бы с телкой оторваться нормально, по полной, так еще и теперь ходить оглядываться. Вдруг она пожалуется кому, что я запер ее в амбаре.

Я вслух издал протяжный стон. Нет, ну просто так поступать не может себе позволить взрослый мужик, у которого уже свои дети бегают. Хорошо, хоть цветы отправил. Может, не сильно будет злиться.

«Заткнись!» – рявкнул внутренний голос, заталкивая чувство вины куда подальше. Туда, откуда оно давно не вылезало. Маленькая шлюшка заслужило это. Пусть еще скажет спасибо, что не трахнул ее там, у амбара. Я же прекрасно понимал, для чего все это делаю, так зачем теперь винить себя в том, что осознанно делал вчера. Пусть включает вовремя свои куриные мозги. Нет, спать я уже точно больше не хочу. Отбрасываю одеяло и встаю. Голова гудит, как турбины самолета. Нужно выпить кофе. Лучше не спать, забыться. Сегодня воскресенье, можно с мальчишками съездить на аттракционы в парк. Надеваю шорты и босиком шлепаю в коридор. Дверь ванной находится в конце коридора. Надо добраться до него и смыть с себя остатки сна.

– А вот и папа, – прерывает тетя Валя смешную историю, которую рассказывала мальчишкам. – Антош, садись. Я тебе кофейку сварю, а потом побегу домой, раз ты встал, а то Миша ждет. В центр нужно съездить.

Она тараторит так быстро, что у меня снова начинает болеть голова.

– Нет-нет, – решительно говорю ей. – Я все сделаю сам. И так сильно много у вас времени отнял.

– Антош, прекрати, – тетя Валя подошла и похлопала меня по руке, – мне в радость возиться с мальчиками. Тем более, пока нет своих внуков. А Пашка уже взрослый, что с него взять. Так что не обижай меня.

Она развернулась и, наградив сыновей лучезарной улыбкой, покинула кухню.

– Пап, давай сказку, – Лешка тут же встрепенулся. – Ты так давно не рассказывал.

– Например? – спросил у сына, пока наливал в турку воды. – Предлагай тему?

– Например, – он почесал макушку.

– Про колобка, – нашелся Димка.

– Да, – отозвался Леша.

– Ну, хорошо.

Я начал рассказывать сказку, а у самого мысли все возвращались во вчерашнюю ночь. И сосредоточиться было очень сложно на том, что говорю. Образ девчонки не отпускал, в голове застыла картинка: ее растрепанные волосы, приоткрытые губы, жаждущие моих прикосновений, и глаза, в которых застыло желание.

– Пап, – позвал Леша.

Я понял, что прекратил рассказ и, вспоминая, смотрю в одну точку.

– Да, Леша, – подхожу к столу и сажусь между мальчишками. – Я предлагаю сегодня устроить чисто мужской день, такой, как мы любим.

Сыновья оживились, потому что по слову «мужской» они понимают, что будет то, что им очень нравится, то, от чего ни один ребенок двадцать первого века не откажется.

– Готовы?

Мальчишки активно допивают какао и доедают оладушки.

– Пап, мы все! – в один голос говорят они и вскакивают со стульев.

– Тогда одеваться. Мы едем в парк, – сообщаю им.

А сам ставлю кружку с остывшим кофе в раковину и тоже иду наверх. Нужно взбодриться, и кофе здесь явно не поможет. Быстро переодеваюсь и захожу к мальчишкам. Они натягивают совсем неподходящие вещи. Я качаю головой и прохожу к шкафу.

Час спустя мы уже въезжаем на парковку, что растянулась вдоль огороженного высоким кованным забором парка. Лотки с шариками и прочей атрибутикой для маленьких детей стоят чуть ли не на каждом шагу. Конечно, мы не проходим мимо и останавливаемся возле одного из многих, и вот через пару минут в руках у детей по шарику в виде мультяшных героев.

– Куда идем? – спрашиваю мальчишек.

Батут – единогласное решение, и мы направляемся именно к оранжевой махине, что стоит посреди парка.

Оплачиваю вход и встаю рядом с остальными родителями, что следят в сторонке за своими чадами. Легкая музыка, льющаяся из динамиков, забивает мысли, и я сейчас сосредоточенно наблюдаю за тем, как резвятся близнецы.

Вибро телефона в кармане джинсов оповещает о том, что кто-то уже хочет услышать меня в столь ранней для выходного дня час. Денис. Меня гложет чувство вины перед другом. Бросил его вчера одного на растерзание двум грудастым девицам.

Нажимаю зеленую кнопку.

– Ну, ты и хам, – слышу смеющийся голос Дэна.

Не понимая, как реагировать, просто молчу, слушаю, что скажет друг дальше.

– Тох, ты слышишь меня? – переспрашивает он.

– Ага.

– Ты где там уже шаришься спозаранку?

– В парке.

Краткость – сестра таланта, и я настроен только на короткие слова, много говорить сегодня мне совсем не хочется. Покой и желание выспаться – вот что сейчас занимает всего меня.

– С мальчишками решили погулять.

– Ну, ты красава, – хвалит друг. – А у меня к тебе предложение.

«О, нет».

Я закатываю глаза.

– И лицо сделай попроще, – продолжает Дэн, – я так и вижу твою недовольную морду. Я тебе хочу помочь, а ты такой неблагодарный.

– Ближе к делу, Дэн, а то мальчишек уже скоро надо забирать с батута, – прерываю я его.

– Позже позвоню, – отзывается он и кладет трубку.

Я смотрю на экран и не могу понять, что это только что было, зачем он звонил, если не собирался ничего говорить. Пожимаю плечами и сую телефон в задний карман.

Два часа спустя.

– Пап, может быть, уже домой? – жуя сахарную вату, произносит заветные слова Леша.

Я, на самом деле, вымотан и хочу в люлю. Я перепробовал все кофеиновые коктейли, что продавались в парке, ничего не помогло. Видимо только сон спасет меня от долгой и мучительной смерти.

– Согласен, – беру детей за руки, и мы выходим на парковку.

Предвкушение скорого отдыха подгонет меня, и я ускоряю шаг. Мальчишки виснут на руках и вприпрыжку следуют за мной. Детские кресла на заднем сиденье занимают каждый свое.

Я сажусь за руль и завожу мотор. Выезжаю с парковки и давлю на газ. Домой, так хочется очутиться на мягкой кровати и… рыжие волосы непослушной волной ниспадают на спину, а белый сарафан треплет ветер, поднимая полы, оголяет стройные ноги. Торможу машину. Не может быть? Удивлению, что сейчас колотит мое сердце о ребра, нет предела. Резкий сигнал сзади, и девчонка оборачивается ко мне лицом. Шумно выдыхаю воздух. Не она. Волна разочарования прокатилась по мне и осела в душе неприятным осадком.

– Пап, это нам сигналят? – раздается детский голосок с заднего сиденья.

– Угу, – отвечаю сыну, – нам. Папа немного зазевался, но теперь все хорошо, едем домой.