— Да постой же ты, — он пошел рядом, пытаясь взять меня за руку.

Я сунула застывший кулак в карман.

— Снова не в настроении, — усмехнулся он, просунув ладонь змеей вокруг моей талии, так что я оказалась внезапно прижатой к мужскому боку, раскрыв от неожиданности рот. — Я знаю, что поможет его исправить… — шепнул он мне в ухо хриплым дыханием.

Мы резко остановились посреди аллеи, где ветер гонял первые опавшие листочки, и я, неосторожно подняв глаза, пропала, утонув в смеющейся зелени напротив. Воспользовавшись моей растерянностью, парень обрушил на меня горячие губы, лишавшие воли. Вторая его ладонь скользнула на копчик, и я, очнувшись от морока, резко отскочила, успев заценить вытянувшееся от разочарования смазливое лицо.

— Брось ломаться, Свон, — рассердился Эдвард, глядя на меня хмуро и делая шаг вперед, пытаясь снова схватить. — Здесь нет Чарли, нет никаких причин…

— Мы же обо всем договорились, — перебила я, не дав закончить. — Эдвард, я не собираюсь встречаться с тобой. Я думала, мы это выяснили и ты это понял.

Длинные пальцы сгребли отросшую челку в пучок, так и оставив свисать бронзовые локоны на лоб в восхитительном беспорядке.

— Я понял, — мрачно подытожил Эдвард, провожая какого-то бегуна недобрым взглядом. — Но ты не против встречаться тайно.

— Нет! — снова спорила я, качая головой. Какого черта он меня так упорно не слышит? — Я хочу учиться, Эдвард. Мне некогда думать о том, с кем бы этак быстренько переспать!.. И тебе бы тоже в первую очередь следовало подумать о своем образовании.

— Что, даже в раздевалке ни разу не перепихнемся? — Эдвард как-то смог перебороть свою злость, новое предложение звучало как откровенное издевательство.

Фыркнув, я пошла прочь, пытаясь обогнуть его. Но парень вновь воспользовался моментом, чтобы поймать меня в объятия — и на этот раз они были требовательно стальными. Сильные пальцы сжали талию, так что я не могла сделать даже маленький вздох. Горячие губы вмиг завладели моим ртом, и на этот раз я не нашла в себе сил сопротивляться, сдавшись чувствам.

Проклятье, как же хорошо он целуется! Я не могла насытиться его приятным вкусом, пальцы сами нашли любимые мягкие кудри и жадно тянули их. А напротив моего живота формировалось твердое доказательство ответной реакции Эдварда.

Мимо кто-то опять пробежал, и мы стремительно отделились друг от друга, вспомнив, где находимся. Первым пришел в себя Эдвард: ухмыльнувшись, посмаковал мой вкус на своих губах и сексуально облизнулся. Он выглядел как довольный кот, но я была зла. В глубине души, скорее, растеряна от собственного неистребимого слабоволия, но все же и зла на то, что он, как всегда, воспользовался моей перед ним беспомощностью. Конечно, он не знал о скрытых внутри моего сердца чувствах! И я должна была найти в себе силы избавиться от них.

— Черт подери, — этот горящий похотью взгляд я знала, он означал: «я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, прямо здесь, плевать на приличия».

— Мило, — съязвила я, указав пальцем на выпуклый пах, поражаясь, откуда во мне иногда берется столько храбрости и сарказма. — Можешь пойти и завалить Элис: кажется, она готова к этому хоть сейчас.

— Белла! — обиделся Эдвард, недоверчиво глядя, как я горделиво шагаю мимо него. Я не обернулась, хотя очень хотелось. Я просто ушла. Прежде, чем мою обиду выдадут слезы или что-то еще.

***

На занятия Эдвард не явился. И на следующий день — тоже. Я терялась в догадках: может быть, он заболел? Или вообще забил на учебу, раз не удалось склонить меня к сексу? А может, он занят окучиванием новых девиц?

Элис подтвердила, что их договоренность о встрече в силе. Она должна была пойти к нему вечером во вторник, и эту ночь я готовилась провести без сна. Рози заметила мое беспокойное состояние, когда я второй или третий раз отбросила с тяжким невыносимым вздохом конспект. Буквы никак не складывались в слова, я могла думать только о голой Элис в постели у Эдварда, эта картина буквально сводила меня с ума.

— Что с тобой, Белла, ты сама не своя, — проницательно заметила подруга, подкрашивая длинные ногти у окна, сквозь которое открывался вид на дивный красный закат — символ моей несчастливой и невозможной любви. — Уж не по Каллену ли ты сохнешь, дурочка?

— С чего ты взяла? — ощетинилась я, не понимая, чем успела себя выдать — я же ни разу, никогда не оказывала ему знаков внимания. А на его шутки отвечала с обычным сухим сарказмом.

— Ты всегда напрягаешься, когда он садится за наш стол. Словно тебе в горло втыкают иглу и ты не можешь ни расслабиться, ни пошевелиться, ни даже дышать, — засмеялась подруга, заставив меня задуматься над исправлением своего поведения. Черт, неужели я выгляжу так стремно?!

— Просто я не люблю таких смазливых красавчиков, — пожала я плечами как можно равнодушнее. — От них одни проблемы.

— Да он вроде не козел, — возразила Розали, закрыв колпачок и дуя на свои прекрасные коготки. — В смысле, производит впечатление вполне приличного и воспитанного. Может, ты зря цепляешься к нему?

Вот как? Знала бы ты, Роуз, какая скандальная репутация была у этого парня в Форксе! А теперь он оказывается мил и воспитан? Ну-ну. Имидж творит чудеса. Эдвард, как обычно, умело манипулировал женскими сердцами — вот и Роуз попала под его обаяние. Не влюбилась, как Элис, но тоже не видит, каков он внутри настоящий!

Ночь была ужасной и бессонной, поэтому на лекции я пришла не в духе. Дожидаясь ланча, изгрызла себе все губы, нервничая, как перед экзаменом: ни за что не стану расспрашивать Элис о подробностях вторника. Слава богу и как же жаль, что эта болтушка не удержится и сама все расскажет!

Мне было страшно. Казалось, если я узнаю о том, что Элис и Эдвард переспали, то умру от разрыва сердца. Оно колотилось как ненормальное, пока я шла в столовую, хмуро натянув на голову капюшон. Впереди меня ждало испытание похуже экзамена: словно там, в столовой, ставили для меня эшафот. Мое сердце болело, и я едва держала себя в руках, тяжело вздыхая, чтобы хоть немного проветрить забитую ужасными картинами голову.

Уиллон сегодня задерживался, а Роуз уже уплетала сдобные булочки: обладательница идеальной фигуры и прекрасного метаболизма могла себе их позволить. Я взяла только колу: вообще не могла думать о еде.

Элис подсела к нам слишком задумчивая: кусая свои истерзанные губы, я гадала, значит ли это, что Эдвард ей отказал, или наоборот, она «не с нами, потому что постоянно прокручивает в голове воспоминания о восхитительном сексе»?

Роуз спасла меня, с улыбкой пихнув локтем. Я поняла, что сижу вытянувшись, как оловянный солдатик, и пялюсь на Элис выпученными глазами. Вздохнув и насильно расслабив плечи, я открыла колу и сделала огромный глоток — жжение, прокатившееся по пищеводу, немного отвлекло от сердечной пытки.

— Ну, как все прошло? — Розали была не только красивой, но и умницей, догадавшись о причине моих переживаний и поняв, что я не успокоюсь, пока не узнаю все.

— А? — оторвалась Элис от созерцания чайных листиков, кружащихся в стакане.

— Как вторник, спрашиваю? — Роуз пнула меня ногой под столом, и я выпустила несчастную бутылку из скрюченных побелевших пальцев, снова расслабив плечи.

— А-а, да ничего особенного, — как-то неохотно ответила Элис, сдвинув идеально подведенные брови к переносице.

— Ты трахнула его или нет? — Тут пришла моя очередь пнуть ногой под столом Роуз — вопрос был бестактным. Но она невозмутимо улыбнулась: — Нам с Беллой интересно.

Элис вздохнула, сцепив пальцы на столе. В ее темно-карих глазах отразилось удивленное разочарование.

— Ах, если бы, — воскликнула она, возвращая меня к жизни. — Я к нему и так, и этак, а он словно бы не замечает! Я ему руку на колено, а он ноль внимания. Я ему раз пять сказала, что живу одна в большой квартире. А он словно глухой, заладил: теперь ты знаешь номер моей комнаты, заходи, если соскучишься.

— Но вы хотя бы поцеловались? — широта улыбки Розали предназначалась явно мне, она как бы говорила: «гляди, Белла, все не так уж и плохо складывается».

— Не-а, даже ни чуточки, — покачала Элис головой. — Я, конечно, напористая девушка, но не могу же я напрыгивать на парня в буквальном смысле? Конечно, мы всего недавно познакомились, и у меня еще есть время расположить его, но теперь я думаю: может, он гей?

Я закашляла, подавившись колой. Роуз полопала меня по спине.

— Съешь лимон, — посоветовала она, перекладывая мне свою дольку с многозначительным видом, и я прикусила себе язык до боли, чтобы мое лицо выражало больше сочувствия к неудачливой подруге, а улыбка перестала лезть на непослушное лицо.

Элис подняла на нас внезапно прояснившийся взгляд.

— Ох, вы бы зато видели, девочки, какой у Эдварда офигенный сосед!

Теперь стала понятна причина ее задумчивости: дело-то, оказывается, было вовсе не в огорчении из-за Эдварда. Элис просто нашла себе новый объект для увлечения, и теперь выдумывала, каким образом подкатить к нему.

— Господи, это просто бог! Светлые волосы, голубые глаза! Мамочки дорогие, я как увидела — чуть в обморок не упала. А вы меня про поцелуи спрашиваете… да сдался мне этот Эдвард!

— Всем привет, — бархатный баритон заставил Элис заткнуться, а нас с Роуз прыснуть со смеху.

— Лимон все еще ждет, — хохотала рядом со мной Розали.

— Да-да, — поспешно послушалась я подругу и затолкала в рот кислую до омерзения дольку.

— Что смешного я пропустил? — улыбающийся Эдвард подсел к нам с подносом, полным еды.

— Жуй, Белла, жуй, — умоляла Розали, щипая меня за бок: я не могла перестать смеяться, при этом глядя только на Эдварда. Даже Элис не выдержала и начала подхихикивать, хотя и не понимала причины нашего веселья.

— Где ты пропадал? — пытаясь зажевать смех булочкой, с набитым ртом проговорила Роуз, переводя тему в более безопасное русло.