– Что-то случилось? – спрашиваю его, поднимаясь из-за стола. Наполнив его чашку напитком, возвращаюсь на свое место.

– Нет, ерунда, – отмахивается Стас.

Мы продолжаем есть. Завтрак наш протекает в неуютном молчании. Стас как-то странно изменился после звонка.

– Сегодня суббота, ты помнишь? – спрашиваю его, желая немного разрядить царящее вокруг нас напряжение.

– М-м-м? – поднимает на меня глаза, мычит с набитым ртом.

– Обед у моих родителей, – смеюсь я, показывая Стасу на кончик носа, намекая на то, что он весь испачкался вареньем.

Стас кивает. Хмурится. Воспользовавшись салфеткой, избавляется от кляксы на лице.

– Позвонил отец, – произносит он, поднимая на меня тоскливый взгляд. И я все понимаю. Без слов. – Мне сейчас срочно нужно уехать в Питер. Проблемы с филиалом. Будто кроме меня никого нет, – вздыхает расстроенно, пряча от меня взгляд.

– Жаль, конечно, – огорченная его внезапным отъездом, в первые минуты теряюсь. Я так надеялась на него. На то, что своим присутствием рядом Стас хоть немного спокойствия мне принесет, поможет избавиться от постоянных атак мыслей о своем братце.

– Прости, детка. Это всего на пару дней, – он накрывает мою ладонь рукой. Опустив взгляд, замечаю синяки на своем запястье. Стас тоже их видит и сейчас усиленно прожигает взглядом это место. А когда возвращает глаза к моим, я вижу, что он дико расстроен.

– Все в порядке, – сжимаю его ладонь. – Не переживай, все будет хорошо. Если хочешь, я откажусь работать с ним. Попрошу губернатора кому-то другому поручить эту работу.

Я вижу, как светлеет его лицо после моих слов. Словно вся тяжесть мира, лежавшая на его плечах, мгновенно свалилась.

– Спасибо тебе, так правда будет лучше. Для всех, – произносит он и, поднявшись со своего стула, приближается ко мне. Обойдя сзади, обнимает меня за плечи.

– Вчера я выкупил билеты. Мы вылетаем 28 числа, – шепчет у самого уха.

– Бали? – взволнованно спрашиваю я.

– Бали, – усмехается он. – Так что пиши заявление на отпуск. Через две недели будем греть кости на солнышке.

***

– Паш, давай скорее. Мы и так уже опаздываем, – подгоняю друга, неспешно разглядывающего полки супермаркета.

– Т-ш-ш, не гоношись. Я должен найти любимый кофе твоей мамы, – шикает на меня он, возвращая внимание к банкам с различными напитками.

– Паш, ты уже купил любимый виски моего папы, любимый торт мамы. Может, мы без кофе обойдемся? – устало вздыхаю, понимая, что так просто его отсюда не вытянуть.

– Не понимаешь ничего, молчи! В прошлый раз я обещал тете Марине привезти именно этот кофе, – наконец-таки найдя искомое, он берет с полки стеклянную банку и поднимает ее вверх, демонстрируя мне во всей красе.

– А он продается только здесь, – продолжает умничать друг, подталкивая тележку в сторону кассы. – Ты ведь не хочешь, чтобы я стал таким же трепачом, как твой женишок? – ехидничает он.

– А Стас-то тут причем? – вздыхаю устало, выгружая покупки на ленту. Честно говоря, меня порядком утомило маниакальное желание Паши очернить моего жениха.

– Не верю я ему. Срочная командировка в субботу. Врет, как пить дать, – не прекращает свое наступление друг. Обойдя его, становлюсь в конце стойки, открыв новый пакет, загружаю туда покупки, пока Паша расплачивается с молоденькой кассиршей.

– Он не виноват – срочные дела. Ему отец команду дал. Всего-то на три дня позже вернется, – не могу смолчать. Все-таки заступаюсь за Стаса, когда, поставив продукты в багажник, мы с Пашкой усаживаемся в салон авто.

– Ты чего расстроенная такая? Из-за Стасика? – спрашивает друг, награждая меня испытывающим взглядом.

Проще было бы согласиться с предположением друга, обмануть его. Но это ведь Паша. Единственный человек, знающий о самом тяжелом периоде моей жизни. Тот, кто буквально за уши вытягивал меня из дерьма, в котором я очутилась благодаря Зару.

И я рассказываю ему. Все. От самого начала, со дня помолвки, не утаивая ни одной детали. Предельно честно. Пашка слушает, только время от времени кивает, задумчиво глядя перед собой.

– Охренеть, – выдает друг,– знал бы, задушил бы еще на помолвке! Урод!

Паша так и пышет злостью, но я вижу, что он пытается взять себя в руки. Да, мой друг ненавидит Захара, наверное, больше, чем Стаса… Семейное родство.

– Попала ты, Зефир, – спустя пару минут молчания произносит парень. – Больше того скажу, Стасику ничего не светит.

– Что ты такое говоришь?

– Да то, что ты, Регина, несмотря на кардинальные перемены, осталась прежней. Пусть ты внешне превратилась в зачетную чику, но внутри-то – все та же наивная, добрая Зефирка. Ты втюрилась в него, подруга. И зная тебя, честную, любящую грызть себя из-за всякой ерунды, могу с уверенностью сказать, что ты не сможешь быть со Стасом. Ты не любишь его. А Захар, – Пашка пожимает плечами, – он конченый м*дак. В очередной раз вытрет о тебя ноги.

– Спасибо тебе, мне прям полегчало, – рычу сквозь зубы, посылая другу полный негодования взгляд. Пашка лишь усмехается и натягивает поглубже на глаза кепку, показывая мне, что все сказал.

Как бы то ни было, я не могла согласиться со словами друга. Пусть даже его мысли и были близки к правде. Но сейчас я была решительно намерена вычеркнуть Зара из своей жизни раз и навсегда. Продержаться бы две недели, а потом Бали, отдых и возможность привести свои чувства в порядок.

***

Спустя сорок минут мы наконец-таки подъезжаем к дому моих родителей. Сегодня суббота, и по традиции этот день я провожу у них. Мама готовит вкусный обед, отец откладывает все срочные дела на потом, и мы наслаждаемся уютным обществом друг друга. Родители ждали нас вместе со Стасом, но из-за его командировки я решила пригласить с собой Пашку. Мама души не чает в моем лучшем друге, он для нее как сынок. И Дашку она любит. Я хотела позвать с собой и подругу, раз уж выдался случай. Но она еще со вчерашнего дня в загуле со своим новым ухажером.

– Ну, наконец-то, мы уже заждались, – в дверях нас встречает мама, тут же заключая в крепкие объятия.

– Это все он виноват, – кивнув в сторону входящего за мной друга, разуваюсь и следую в гостиную, где за накрытым столом уже восседает отец.

– Привет, пап, – поцеловав родителя, усаживаюсь рядом.

– Как доехала? – спрашивает отец, бросая хмурый взгляд в сторону коридора, откуда доносятся обрывки разговора мамы с Пашкой.

– Отлично, дорога свободная. Пробок нет, – пожимаю плечами, оглядывая расставленные блюда. Все, как всегда, настолько аппетитно выглядит, что аж слюнки текут.

Через несколько минут мама и Зайцев заходят в комнату. Друг и к отцу умудряется подмаслиться, вручив тому бутылку любимого виски.

Когда все любезности соблюдены, подарки розданы, мы наконец-то принимаемся за еду. Первую половину обеда проводим под традиционные рассказы отца о нелегкой службе. Он, как водится, сетует на нерадивость и непрофессионализм нынешних подчиненных.

– Ей Богу, как дети малые. Ну, ни черта без меня сделать не могут! – в сердцах восклицает он.

– Паш, ну, а у тебя как дела? – вот так, ни разу не тонко переводит мама тему, обращаясь к уплетающему за обе щеки бифштекс парню.

– Все отлично, – отвечает с набитым ртом, а потом, прожевав, добавляет. – Я прошел кастинг в одно очень популярное танцевальное шоу. Сейчас небольшой перерыв, а через две недели начнутся тренировки и отчетные концерты. Так что скоро стану суперзвездой.

– Надеюсь получить твой автограф в первых рядах, – смеется мама, поглаживая его по руке. – Молодец, я горжусь тобой. Как там родители?

– Ничего, – пожимает плечами Паша. – Отец, правда, в последнее время сдал немного. Ноги болят. Но пытается держаться. Работает. Да, похоже, что скоро его отправят на пенсию. Больные работники никому не нужны.

– Ох, это так жестоко, – вздыхает мама, держась за сердце. – Он ведь бодрится только благодаря работе, что же с ним будет?

– Ничего. Разбогатею – повезу их в Израиль, к Мертвому морю, лечить кости свои, – ухмыляется друг. Люблю Пашку за уникальную способность самую грустную ситуацию на волну позитива перевести.

– А как Даша? Региночка говорила, что она разошлась с тем парнем. Вернулась в город, – сделав глоток сока, спрашивает мама.

– Даша в своем репертуаре, ничему ее жизнь не учит, – махнув рукой, произносит Паша.

– Такая бы из вас пара хорошая вышла, – укоризненно качает головой мама.

– Теть Марин, Дашу мальчик из области не интересует, – ухмыляется друг.

– Я ее маму не понимаю. Поощрять все это. Ну, разве она не видит, что девочка не по той дорожке пошла? – не унимается мама.

– Да ладно вам, ее жизнь – как хочет, так и живет, – вступаюсь я за подругу. Все видят в Даше лишь тусовщицу и прожигательницу жизни, а она намного глубже.

– Ремня ей не хватает хорошего. А родителям – мозги бы вправить на место, – подает голос папа, поднимаясь из-за стола.

– А ты куда? – спрашиваю его, окидывая удивленным взглядом.

– Нужно звонок один сделать по работе. Только сейчас вспомнил, – бурчит родитель, направляясь в сторону кабинета. А я понимаю, что сегодня мы его оттуда больше не вытянем. Отец всегда так делает. Один звонок, пара документов, а в итоге окунается в работу так, что его не дозовешься. Папа тот еще трудоголик. Ему и отдыха-то не надо. Так, пару часов в сутки для сна.

Спустя полчаса, после выпитого чая и съеденного куска торта, мы собираемся уезжать. Пашке нужно сегодня еще на кое-какую встречу успеть, а мне – подготовиться к завтрашнему рабочему дню. Пока Паша рассказывает маме о предстоящем шоу, я направляюсь к отцу в кабинет.

– Пап, можно к тебе? – постучав в дверь, приоткрываю ее.

– Да, конечно, – посмотрев на меня поверх очков, кивает отец. Прохожу в комнату и, закрыв за собой дверь, усаживаюсь в кресло, стоящее рядом с его рабочим столом.

– Как там у Стаса дела? – спрашивает папа, убирая в сторону бумаги.