Валерия Иванова - Токсичная любовь

– С кем?

– С насильником, – больно, хлестко, прямо в цель. Регина метала слова, словно ножи, которые раз за разом достигают цели, вспарывая нутро.

– А Стасик у нас значит хороший?

– Он в отличии от тебя никого… Никого не насилует. И не сравнивай себя с ним. Тебе до него далеко.

– В одном он был прав, – холодно сказал, – Ты с одного члена на другой прыгаешь за секунду.

Снова молчание.

– Я скоро за вещами приду. Надеюсь, что тебя в квартире не будет, – с этими словами девушка повесила трубку.

А я так и остался стоять с телефоном у уха, отказываясь верить в происходящее.

Молясь, хоть бы все это оказалось дурным снов. Но, как известно, наши молитвы редко исполняются…

Мы подъехали к подъезду Захара, у меня внутри все от боли скрутило. Хороший мой…

– Ты меня поняла? – услышала злой голос Стаса рядом.

– Да, – раздраженно ответила. Тот резко протянул руку и схватил меня за подбородок. Впиваясь пальцами до синяков.

– За тоном следи, сука, – прошипел в лицо, – Или еще один урок, как тебе следует себя вести?

Я отрицательно помотала головой, меня мелкая дрожь бить начала от воспоминаний.

Когда я согласилась на гнусный шантаж Стаса, то готова была пойти на что угодно, лишь бы спасти любимого. Я расстегнула платье и осталась перед ненавистным ублюдком в одном белье. Ничего, я смогу. Он получит, что хочет и отстанет. Ради Зара. Потерплю. Просто отключу мозг…

– Иди сюда, – скомандовал младший Миллер. На ватных ногах подошла к нему. Меня трясло так сильно, не понятно, как только на ногах удержалась.

– Расстегни лифчик, покажи сиськи.

Мне хотелось заорать, вцепиться ногтями в его рожу и выцарапать глаза. Но я погасила это желание. Сделала, как он велел. Расстегнула бюстгальтер.

– Какая послушная, – мерзко кривит рот. – Поиграй с собой, Региша. Поиграй с сиськами, трогай себя.

Закрыла глаза и… Прикоснулась к себе. Взяла обе груди в руки и стала массировать, гладить, нарочно зацепляла соски. Делала все механически, сама была не там. Не в этом кабинете.

– Трусы сними, – сделала, как сказал.

– М-м-м, гладко выбритая, для него, да? – спросил с рычанием. Смотрела на него с вызовом и молчала. Все для него!

– Трахни себя пальцами, хочу на это посмотреть.

Все так же глядя в глаза Стаса смочила слюной указательный и средний палец и ввела в себя.

– Вот так, мерзкая шлюха. Трахай себя, сильнее!

Закрыла глаза и стала двигать рукой быстрее, представляла, что это не Стас здесь, а Зар. Мой любимый.

– Глаза открой! Смотри на меня, смотри на мой член, – открыла глаза и меня тошнить начало. Стас сидел в кресле, спустив штаны и дрочил в кулак.

– Видишь, какой он большой? Я буду тебя драть так сильно, ты будешь кричать, чтобы я прекратил. Раньше, я берег твою попку, но сегодня? Сегодня я отымею тебя во все дырки, как самую дешевую шлюху. Потому что ты и есть шлюха, да, Регина? Знал бы твой папочка кого вырастил… Давно бы подкладывал под нужных людей. Чего остановилась, продолжай.

Его слова разожгли во мне огонь. Ненавижу! Мразь! Урод! Хочу, чтобы ты сдох в мучениях. Чтобы собаки жрали твои останки.

– Хотя стой. Видишь на столе стоит бутылка с вином? Вон та с длинным донышком. Возьми ее и трахай себя ей. Чего смотришь?

– Я не буду этого делать! – твердо сказала. – Если тебя эта бутылка так возбуждает, то поворачивайся, я тебя трахну ее.

– Сука! – прошипел мужчина и в считанные секунды оказался рядом со мной. Больно дернул за волосы, у меня аж слезы проступили. Наотмашь ударил по губам, больно.

– Будешь рот открывать, когда я скажу! – а потом погладил по лицу, по месту, куда удар пришелся.

– Не-е-ет, твою мордашку портить нельзя.

Не успела я ничего не понять, как получила удар в живот. Такой сильный, что согнулась пополам, не смотря на то, что Стас продолжал держать мня за волосы.

– Нравится? – еще один удар, на этот раз по ребрам, я закричала.

– Так будет каждый раз, если мне что-то не понравится.

– Остановись, – сквозь слезы сказала, – Назар…

Миллер только рассмеялся и бросил на пол, я больно ударилась копчиком, меня буквально скрутило от боли. Н все равно пыталась отползти подальше.

– Них*я он не сделает. Я твой Царь и Бог, сука. Один щелчок моих пальцев, и он засядет там навсегда. Потому что я перекупил всех. Потратил охереть какие бабки на эту мразь. И теперь я даю тебе право выбора. Что ты выберешь? – я молчала. Он знал, что ничего я не сделаю, не во вред Захару.

– Так я и думал.

С следующий раз он ударил меня ногой. Я больше не сдерживалась, плакала в голос.

Меня никогда раньше не били… Я не знала, что делать, чувство бессилия накрыло. Я ничего не могла противопоставить Стасу. Удары сыпались один за одним. Но лицо он не трогал. Как я раньше не видела в нем столько злобы?

Не знаю, сколько продолжалось это истязание. Я не чувствовала уже боли, как и тела. В один момент все остановилось. Каждый вдох отдавался болью в ребрах, неужели сломал?

Приподнялась на локтях, посмотреть где Стас и с ужасом увидела, как он направляется ко мне с той самой бутылкой вина…

– Так-то. В тот раз тебя спас телефонный звонок отца, но больше тебя никто не спасет, поняла?

Стас не ждал от меня ответа, знал, что я поняла. Мужчина позвонил мне на сотовый и я приняла вызов.

– Чтобы телефон был всегда при тебе. Хочу слышать каждое слово, ясно? А теперь вали и растопчи братца.

Я выбралась из машины и словно в тумане побрела к нужному подъезду. Я молилась о том, чтобы любимого не оказалось дома. Но он там, Стас не привез бы меня сегодня сюда, если бы знал, что Захара не будет. У меня болело все тело, но больше всего болела душа. Мне казалось, что с меня живьем кожу снимают. Каждое слово, которое я должна сказать Зару, жалило ядом…

Открываю своим ключом дверь. Зар сидит на полу, прислонившись к спинке кресла. Выглядит он устало. Жадно смотрю на него, впитываю облик, подмечая каждую деталь. Так непривычно его, всегда идеального, видеть таким. С небрежно распахнутым воротом измятой рубашки, растрёпанного, с осунувшимся лицом. Но, несмотря на удручающее состояние, он до раздражения красив. И такой…родной. Мне до дикости захотелось броситься к нему, обнять, расплакаться, почувствовать себя в безопасности… Но нельзя!

Я вижу, как рвано вздымается его грудь, открытая моему взору. Вижу в руках бутылку алкоголя, которую он время от времени подносит к губам. Несмотря на все, мне так больно видеть его таким. Если бы я могла все исправить… Все же ради него. Когда-нибудь, может, не в этой жизни, но он поймет… Простит… Но сильнее всего бьет, ранит – его взгляд, обращенный ко мне. Его глаза. Черные, дикие, злые.

– А-а-а, пришла. Спустя два дня все же решилась появиться дома, – его голос хриплый, надтреснутый, а горький смех, сопровождающий слова, словно воронье карканье.

От одного лишь звука его голоса меня лихорадит. Что бы не произошло, этот мужчина все так же действует на мое подсознание. Пугает меня, заставляет сжиматься от страха, и в то же время топит мое измученное сердце в слезах, в боли.

– Все кончено, Зар. Я пришла за вещами, – заученная, повторенная много раз, словно мантра, фраза. А голос все же дрожит, а в глазах слезы? Не могу. Ненавижу его, ненавижу себя. Разрывает изнутри от дикого желания сорваться к нему, припасть к груди. Сжать в кулаках ткань его рубашки… Я так хотела, чтобы между нами все было, как и прежде. Признаваться ему в любви и слушать в ответ, что он любит меня и только меня. Хочется впиться в его губы диким, голодным поцелуем, утолить им свою жажду, свою боль. Истосковалась по нему. Эта разлука – немыслимое испытание. Ведь он все это время был моим кислородом.

Молчит. Просто послушно кивает, опуская взгляд. И молчание между нами словно контрольный выстрел в сердце. Я понимаю абсолютно точно, с пугающей ясностью, что это конец. Он никогда не простит меня, даже, если узнает правду. Что я натворила? Заключила сделку с самим Дьяволом …

– Чего ждешь, иди, собирай свои тряпки, – с презрением, сквозь зубы, небрежно отмахнувшись от меня рукой.

Киваю. Потупив взгляд, прохожу в сторону спальни. Перед глазами пелена, иду практически на ощупь. Думаю о том, что этот мужчина был и будет смыслом моей жизни, центром Вселенной… Я не смогу без него, не смогу…

Вздрагиваю, вспомнив о Стасе, о его угрозах. Действую на автомате. Зайдя в гардеробную, вытаскиваю свой небольшой красный чемоданчик. Желая поскорее убраться отсюда, срываю с вешалок свои платья, свитера, небрежно сбрасываю все это, словно мусор, в урну. Не уверена, что когда-либо надену эти вещи. Одежду, насквозь пропахшую ИМ. Каждое движение отдает болью в теле, не обращаю внимания.

Тихие всхлипы, слетающие с губ, становятся частыми и громкими. Бесконечно больно.

Ради него я жизнь свою сломала. Стала изменницей, предательницей …. И сделала бы все то же самое снова. Захар жить меня научил.

Любовь к нему вознесла меня, дала крылья. Только с ним я летала, хоть так ничтожно мало.

Припадаю устало головой к поверхности стены. Прикрываю глаза, пытаюсь хоть на толику унять истерику. Слышу за спиной шорох. Не вижу его, но знаю, что он смотрит. Чувствую его взгляд физически, как, впрочем, и всегда. По коже огненные змейки бегут, а вдоль позвоночника холод растекается. Мне даже смотреть не надо, чтобы удостовериться в том, что в его взгляде ни капли теплоты. Жгучая, черная ненависть.

– Значит, прав был ублюдок, – голос за спиной режет острым ножом. Вспарывает каждый нерв, заставляя корчиться от фантомной боли.

Сжимаю кулаки до кровавых месяцев на ладони. Я должна. Я просто обязана спасти его. Теперь, увидев настоящую натуру Стаса, понимаю, что он сумасшедший. Пойдет на все, лишь бы было так, как о хочет. Думаю, он даже может убить… Если бы меня убил, я бы даже благодарной ему была за то, что прервал эту агонию.