Я скатилась с дивана и, натянув халат, посмотрела на себя в зеркало, прежде чем открыть дверь. Где-то далеко заворочались воспоминания, но я отбросила их и улыбнулась.

Пригладив волосы, я щёлкнула замком.


— Привет, беглянка!

Таль?!

Моё удивление неуместно, ведь я знала, что Таль меня ищет. Я так и не позвонила ему. Наше с Дмитрием расставание сочилось свежей раной, и для мыслей о Тале не осталось места.

И теперь, увидев его на пороге, я пережила неподдельный шок.

Глядя на улыбчивое лицо, слегка напряжённое от волнения, я пыталась разгадать, кто дал ему мой адрес, Дмитрий или Кристина. Наверняка Кристина. Дмитрий дал мне свободу выбора, а его невеста решила устранить соперницу накануне свадьбы.


Таль притворяется расслабленным и весёлым.

— Ты рождена, чтобы стать шпионкой! Я полстраны перевернул в твоих поисках.

Возможно, Таль действительно влюблён или просто чувствует себя виноватым. Мало кому нравится быть плохим человеком. Может, Таль просто хочет извиниться и помочь мне, чтобы отбелить своё прошлое. Уж кто-кто, а я его понимаю.

Надо что-то ответить, и я спрашиваю о главном.

— Как твоя дочь?

— В порядке. — Таль бурчит себе под нос, даже добавляет что-то странное, типа «что с ней станется». Он волнуется и поэтому переигрывает. — Впустишь? — криво улыбается.

Я отступаю, чтобы пропустить его в квартиру.

— Кристина дала тебе мой адрес?

— Да, — сразу сознаётся он. — Твоего телефона у неё нет.

Мой номер у Кристины есть, но она надеется, что, появившись в моей квартире, Таль «возьмёт» меня нахрапом, тем самым устраняя соперницу.

— Кристина сказала, что с тобой надо действовать решительно! — усмехается Таль, подтверждая мои догадки.

— Тогда давай! — улыбаюсь ему через плечо, проходя на кухню. — Действуй!

Улыбка Таля — опасное оружие. Ямочки на щеках, задор в глазах и обещание удовольствия — всё в одном движении губ. Он очень хорош собой.

— Не-а… — тянет томно. — Не могу действовать, сначала придётся поговорить, а то у тебя сковорода под рукой, — посмеивается, но глаза остаются серьёзными.

— Тогда говори! — предлагаю миролюбиво. Во мне ни капли обиды ни на Таля, ни на судьбу. Я совершенно свободна от прошлого.

Пока я вожусь с чайником, Таль молчит. Я ставлю перед ним чашку кофе, и он заглядывает мне в лицо.

— А как говорить, если нет слов? Никаких слов, понимаешь, Гера? Гера… — рассмеялся, потирая ладонью лоб. — Я хотел узнать твоё настоящее имя, а потом…

— Если хочешь, называй меня Гера.

— Волинский называет тебя Викторией.

— Это потому что я и есть Виктория, — отвечаю тоном терпеливой учительницы.

— Вик-то-рия. Победа. И как, ты победила своё прошлое? — спрашивает серьёзно.

— Победила.

— Без моей помощи.

— Почему же, ты сыграл свою роль.

Таль фыркнул.

— Скажешь тоже! Поэтому и нет слов, чтобы описать, какой я мудак. Никогда не прощу себя за глупость. После того, как ты рассказала мне о муже… — Таль нахмурился, подбирая слова.

— Ты сбежал от меня, как от прокажённой, — не сдержалась я.

— Вот и говорю, что мудак, а почему сбежал — сказать не могу. Нет тому объяснения. Хрен знает, что на меня нашло. Брезгливость, но не к тебе, а ко всей ситуации. Не знаю, с какой стати я подумал о дочери, она-то к той истории вообще никаким боком! Крышу снесло, короче. Очнулся — а я на байке на шоссе километрах в тридцати от города. Вернулся к себе домой, и там меня нашли люди Волинского. Тогда я, конечно, не знал, чьи они люди. Они в деталях пересказали наш с тобой разговор, поэтому я решил, что они пришли по твоей просьбе. Они угрожали мне, чтобы больше к тебе не приближался. Но я никак не мог успокоиться. Если бы у тебя были связи с такими ребятами, разве бы ты жила так, как жила? Поэтому я стал тебя искать. В полицию не пошёл. Ты их избегала, вот я и подумал, что к властям лезть не стоит. А потом увидел новости про пожар, узнал парней из охраны и понял, кто их прислал. Ты так и не появилась, вот и я решил, что Волинский тебя прячет. — Таль, сощурившись, следил за моим лицом. — Ничего этого не случилось бы, если бы я остался рядом с тобой. Прости, Виктория, я не знаю, как за такое извиниться.

— Мне было очень обидно и страшно, когда ты уехал, но сейчас это уже не важно.

— Почему не важно? Из-за Волинского?

— Он помог.

— Но вы не вместе?

— Нет, мы не вместе.

Таль вздохнул с облегчением, и от этого болезненно кольнуло внутри.

— Я подпортил мэру репутацию, — усмехнулся недобро.

— Говорят, ты устроил дебош.

— Было дело! — Таль по-мальчишески захихикал. — Видела бы ты, как Волинский мучился. Пытался меня уболтать, он же политик, но я не слушал, только что в горло ему не вцепился!

Уболтать? Похоже, Дмитрий способен разговаривать с кем угодно, только не со мной.


Таль вздохнул и опустил голову.

— Вроде рассказал тебе, что случилось, а легче не стало. Могу только пообещать, что такого больше никогда не случится. И давай, тогда уже признаюсь в остальном. — Таль положил руку поверх моей. У него сильные, красивые рабочие руки, мускулистые и перевитые толстыми венами. Воистину мужские. — Я не посмотрел ни на одну женщину с того дня, когда встретил тебя, — признался чуть хрипло.

— Это неправда, — ответила тихо, глядя на наши соединённые руки. — Ты смотрел на Кристину, когда вы разговаривали.

— Эй! — Таль игриво шлёпнул меня по предплечью. — Я ей в любви признаюсь, а она издевается!

— Сразу так и в любви? — я изогнула бровь. Рядом с Талем нет никакого смущения, и волнения тоже нет. Он свободно говорит о чувствах, даже слишком свободно, и обещает тоже быстро и много.

— Какое же сразу?! Я влюблён в тебя уже три месяца! Я не идеальный, но ты это и так знаешь. Ты видела мои самые плохие стороны, зато теперь остались только хорошие, — обещает весело, но от волнения голос чуть дрожит. — Дай мне шанс, Вик! Я думал, с ума сойду, пока тебя искал.


Таль мне сразу понравился, ещё на стоянке, когда закрыл меня в забегаловке и приказал запереться изнутри. И сейчас он мне нравится. Никто не идеален, но как же это замечательно, когда мужчина способен выразить свои эмоции! Таль не выступает передо мной, как перед высоким собранием, не сводит своё желание к физиологической нужде, а наши отношения — к проблеме наводнений на Дальнем Востоке.


— Ты удачно выбрала город, здесь для меня полно работы, и платят хорошо. Или, если хочешь, можем вообще не работать. Попутешествуем, я тебе страну покажу. Если ездить на байке, она совсем другой кажется.

У Таля приятный, музыкальный смех. Когда он счастлив, он показывает это. Он не боится нежности, поглаживает меня по руке, прислоняется к плечу.

— Не отвечай сразу, ладно? Дай мне шанс тебя убедить.

Вот так делают предложения. Вот так ухаживают, разговаривают, просят шанс. Вот так. Слышишь, Дмитрий?! Ты это слышишь, чёрт тебя побери?!


Таль проводит рукой по моему плечу, по спине, но старательно избегает шрамов. Он помнит, теперь помнит.

Я разливаю кофе по чашкам, и мы садимся за стол. Я спрашиваю его о знакомых, о бабе Зине и друзьях на стройке. Потом я переодеваюсь, и мы катаемся по городу. Я показываю достопримечательности, даже тюрьму. Всё, что угодно, только не дамбу.

— Знаешь, я хотел его убить, — вдруг говорит Таль.

— Кого?

— Волинского. Он сказал, что пытался тебе помочь, и Кристина это подтвердила, но я не верил. Думал, он держит тебя где-то против твоей воли, поэтому грозился его убить. А зря. Не знаю, как он этого добился, но тебя не узнать. Ты смеёшься, шутишь. Я не знал тебя такой. — Таль говорит обиженно, почти сердито. Он хотел мне помочь, и ему обидно, что лавры достались другому.

— Хочешь, я притворюсь, что мне плохо, и ты мне поможешь? — посмеиваюсь над его мальчишеской обидой.

— Смеёшься надо мной? Я рад, что тебе лучше.

— Ты прав, Дмитрий мне помог.

— Когда ты говоришь о нём, ты улыбаешься.

— Я ему благодарна, — я не вру, просто не договариваю.

— Никогда не знал более чёрствого и холодного человека!

— Сначала у меня тоже сложилось такое впечатление, но потом я поняла, что для холодного человека у него внутри слишком много огня.

— Какого огня?

— Не всегда хорошего, но мне он подарил тепло.

— Я должен был стать человеком, который тебе поможет, — упрямо повторил Таль.

— Ты многое сделал, чтобы мне помочь. Не вини себя, твоя реакция была честной.

— Ну да, я честный му+ак, — хмыкнул недобро.


После обеда Таль учил меня управлять мотоциклом. Ученицей я оказалась бездарной, но смеялись мы от души. Таль забавно возмущался, подшучивал надо мной и даже не обратил внимания на вмятину и две царапины, появившиеся на его красавце байке, когда я поцеловалась с деревом.

— Хорошо здесь! — Таль мечтательно осмотрелся по сторонам. — Город растёт, места много. Но если тебе не нравится, можем переехать ближе к моей семье. Отец давно мечтает, чтобы я занялся семейным бизнесом.

— Тебе же не нравится офисная работа?

— Хватит с меня свободной жизни и скитаний, пора повзрослеть, — подмигнул Таль. — Вик, ну ты ж понимаешь, что я не просто так тебя искал, не из-за блажи. Была бы блажь, я бы давно плюнул. А между нами есть что-то настоящее. Хотя начало было самое кривое из кривых, но вина в этом только моя…

— Я тоже отличилась, мучила тебя несколько недель подряд.

— Я не в обиде! — добродушно махнул рукой Таль. — Сначала ты меня заинтриговала, я держался на азарте, но быстро понял, что не играю. И до сих пор тянет к тебе.