— Нам надо серьёзно поговорить.

— Ну не в парке же! — смеётся он и снова сажает меня на мотоцикл.


Когда начинает смеркаться, Таль пристально смотрит на меня и говорит с намёком:

— Мне пора искать гостиницу.

— Да, пора. Могу посоветовать хорошее место.

На лице Таля почти детское разочарование от того, что я не пригласила его к себе.

Приятно, когда человек открыто выражает эмоции. С Дмитрием я забыла, каким бывает нормальное общение.

Я улыбаюсь в ответ.

— Можешь остаться у меня на диване в гостиной. Это будет кстати, нам с тобой надо серьёзно поговорить. Но обещай, что не будет никаких поползновений!

Таль нахмурился при упоминании серьёзного разговора, но его лицо сразу же разгладилось в задорную улыбку.

— Поползновения?! Я порядочный мужчина, как ты можешь! Смотри сама не покушайся на мою честь!

Таль шутил, пока мы поднимались в квартиру, пока раскладывал свои вещи в гостиной.

Потом я готовила ужин, а он болтался под ногами, как подросток. Залезал в каждую ёмкость, пробовал, смаковал. Он праздновал моё приглашение остаться, оно показалось ему хорошим знамением, и он не скрывал радости.

Я тоже очень рада, что он приехал. Что бы ни случилось дальше, мы восстановили дружеский баланс, и это правильно. Так должно было быть с самого начала.


После ужина Талю позвонил друг и пригласил съездить в августе на Кавказ. Таль рассказал мне о прошлых поездках, нашёл в сети фотографии и видео. На них он в обнимку с разными девушками, но, заметив, что я разглядываю их, Таль махнул рукой.

— Не обращай внимания, это было до тебя, — объяснил просто.

Мне нравится энтузиазм Таля, его искренность. Его ничто не сдерживает, как и меня.

Почти.

Потом Таль повёл меня к дивану в гостиной и включил новости. Я села рядом, морщась от неправильности момента. Это наше с Дмитрием место, наш ритуал.

Откинувшись на спинку дивана, я закрыла глаза. Уже который день я без сил, засыпаю на ходу, но откладывать разговор нельзя. После всего, что Таль сделал, я хочу расстаться друзьями.

Я не замечаю, как Таль склоняется ко мне. Его губы сладкие после яблочного пирога. Он осторожен и нежен, боится отпугнуть меня излишним напором, как в прошлый раз, поэтому касается моих губ и сразу отступает.

Я отодвигаюсь на другой конец дивана.

— Я не стану тебя торопить, — мягко говорит Таль, скрывая досаду.

— Нет, Таль, извини. Хорошо, что мы снова встретились, но между нами ничего не выйдет…

— Нет, подожди! — Таль прижимает пальцы к моим губам. — Не руби так сразу, не на ночь глядя! Поговорим завтра.

— Я не изменю мнения.

— На тебе лица нет! Ты вообще спишь по ночам?

— Не переводи тему, Таль. Пойми, ты…

— Завтра, Вик! Прошу тебя, поговорим завтра на свежую голову!

— Завтра я на работе.

— После работы.

Пожав плечами, я ухожу в свою комнату, и Таль смотрит мне вслед с сожалением.


Таль замечательный.

Может, я и смогла бы однажды его полюбить. Вернуться к нему на диван прямо сейчас, помочь ему стать любовником, который мне нужен. Который усыпит во мне нужду в Дмитрии, в его больной, неправильной страсти.

Потому что с Талем будет легко.

Я должна хотеть этого «легко», но я думаю о Дмитрии. Он изменил меня, тело и душу, и теперь в мой мир не помещается никто другой.

Таль замечательный, но он не Дмитрий.

* * *

«Не Дмитрий» — это необратимый приговор. С утра мы попрощаемся навсегда, и к моему возвращению с работы Таль уедет.

Однако утро меняет мои планы.

Я просыпаюсь задолго до будильника и несусь в туалет, едва открыв глаза. Тошнота густой волной поднимается к горлу, холодным потом выступает по телу. Падаю на колени перед унитазом, и меня выворачивает наизнанку. Снова, снова, и только когда кажется, что пытка никогда не прекратится, становится немного лучше.

Я перебираю в памяти недавние симптомы — сонливость, усталость, тошнота. Где я это подхватила?

С трудом поднявшись на ноги, я умываюсь и чищу зубы. Тошнота не прошла, лежит в желудке холодным камнем.

Придерживаясь за стену, я иду на кухню. Таль стоит спиной ко мне, смотрит в окно. Он полностью одет, руки в карманах джинсов.

Непонятное волнение в воздухе наполняет меня дрожью.

— Доброе утро! — мой голос осип.

Таль не оборачивается.

— Если тебе так хочется, назовём его добрым. Я сделал тебе чай с мятой, нашёл в шкафчике.

По отстранённому голосу Таля определить настроение не удаётся.

— Спасибо!

Сажусь за стол и осторожно нюхаю чай. Вроде приятно, поэтому делаю маленький глоток. Тошнота тут же накатывает снова, и я хватаюсь за живот. В желудке ничего нет, но спазмы не отступают.

— Ленка пила чай с мятой целыми пачками, ей помогало. Ещё ей крекеры помогали, но я не нашёл у тебя никакого печенья.

Пока я вспоминала, кто такая Ленка, тошнота отступила.

— Лена — это мать твоей дочери?

— Да.

— Она любит чай с мятой?

— Терпеть не может мяту, но, когда её тошнило во время беременности, пила чай с мятой раз пять в день.

Таль оборачивается и пристально смотрит на меня. Вид у меня самый что ни на есть шокированный.

— При чём тут беременность… — я не спрашиваю Таля, а говорю сама с собой. Он скептически изгибает бровь. — Откуда она… как… но мы же…

Глупые вопросы. Во время нашей пятидневной секс-терапии Дмитрий выходил из меня, прежде чем кончить, но этот метод предохранения надёжным не назовёшь.

Про цикл вспоминать нет смысла. Со стрессами последнего года, похуданием и плохим питанием цикла у меня, как такового, нет. Даты не помогут.

Кладу ладонь на живот. Внутри под холодными пальцами бьются ответы.

— Мне выйти в аптеку за тестом? — Таль садится рядом и берёт меня за руку. Кажется неправильным то, что он рядом, если я беременна ребёнком Дмитрия.

— Нет, спасибо. Я сама.

Аккуратно высвобождаю руку. Кладу вторую ладонь поверх первой, прячу ребёнка от Таля и от всего мира.

Но Таль не сдаётся, обнимает меня за талию и целует в волосы. Его успокаивающий, мягкий голос смущает.

— Нет, детка, в таких ситуациях нельзя оставаться одной. Начнём с того, что ты выпьешь чай. Если не хочешь с мятой, сделаю тебе обычный, с сахаром. Нужна жидкость и калории, иначе ты ослабнешь. Я сбегаю в аптеку, а ты позвони на работу и скажи, что заболела.


Заболела. Да, это правильно, так и есть. Тошнота, сонливость и усталость — это вирус, вот что это, а никакая не беременность.

Я допиваю чай с мятой. Таль удовлетворённо кивает и уходит в аптеку.

Большинство мужчин кинулись бы прочь, зачем им чужой ребёнок? Но Таль ошибся один раз и теперь старательно разыгрывает невозмутимость.

Я благодарна ему за это.


Беременна.

Это слово постепенно прорастает во мне. Ещё не полностью осознав новость, я уже знаю, что расстроюсь, если тест будет отрицательным.

Чуть больше месяца назад, до появления Ари я бы впала в панику от подобной новости. Причин много. Смогу ли я защитить ребёнка? Стоит ли приводить его в мир, где жил мой муж, и где за грехи наказывают невиновных?

Уверена, мне ещё предстоит пережить эти страхи, но сейчас моя ладонь прижата к животу, и, кажется, из-под неё идёт жар. Я излучаю счастье.

Таля долго нет. Его побег меня бы не удивил, но оказалось, что наша аптека закрыта, и ему пришлось ехать в круглосуточную.

Я встречаю его у дверей, выхватываю тест и иду прямиком в туалет.

Таль остаётся в прихожей, но окликает меня перед тем, как я закрываю дверь.

— Вик, скажи правду, ты надеешься, что тест будет положительным?

— Да.

Ровные строчки инструкции плывут перед глазами.

За последнее время я плакала рекордное количество раз, и в глазах снова слёзы, счастливые. Даже сквозь влагу чётко видны две полоски.

А ведь было время, я считала себя бесплодной.

Счастье окутывает меня восхитительным теплом, и я оседаю на пол и наслаждаюсь моментом. Во мне рождаются силы, уверенность и целое море радости. Так и сижу, раскорячившись и глупо улыбаясь в никуда.

Страх придёт потом. Осознание ответственности, одиночества и прочее, но сейчас я — самая счастливая женщина в мире.


Спустя десять минут я поднимаюсь на ноги и решительно выхожу в коридор. Таль так и стоит в прихожей, прислонясь к входной двери. Он смотрит на тест в моей руке, и я киваю, подтверждая результат.

— Спасибо тебе за заботу, Таль. У начальника сегодня много дел, мне пора на работу. Простишь меня?

Этот вопрос относится к гораздо большему, чем мой уход на работу. Прежде всего, к моей неспособности полюбить Таля.

Он кивает.

Я оставляю ему запасные ключи и улыбаюсь напоследок.

— Когда будешь уходить, брось их в почтовый ящик. Спасибо тебе за всё.

Таль морщится.


На работе я не могла сосредоточиться на делах, как ни старалась. В голове мелькал образ маленького Ари, и восторг окатывал с ног до головы. Домой спешила изо всех сил, стремясь запереться наедине с моим счастьем. И страхом. Не чёрным и изматывающим, а обычным страхом матери, волнующейся о будущем ребёнка.

Но одной остаться не удалось. Дома меня встретили музыка и запах еды.

— Извини, я не знал, что ты ешь на ужин, но решил не беспокоить тебя на работе. Купил разного в ресторане, ничего острого. Надеюсь, ты найдёшь что-то по вкусу. — Таль вышел мне навстречу, непринуждённо улыбаясь.

Стол на кухне заставлен пластиковыми контейнерами с едой. Особого аппетита нет, и я молчу, жду объяснений Таля. Он достаёт тарелки, ворчливо подталкивает меня к раковине, чтобы вымыла руки.