— Недостаточно отмораживает, раз он плюётся приказами.

— Это потому что он разозлился на твоего сосунка.

— Его зовут Виталий.

— Да хоть как! Похоже, скоро о сосунке узнает вся страна. Пока ждёшь Пашку, посмотри новости в сети, я кину тебе пару ссылок.

— Какие новости… что он сделал… Виталий что-то выложил в сеть?

— Димка не знает, кто выложил, но сама смотри. А Паша решит, что с тобой делать.

Я даже не обиделась на «что с тобой делать», потому что судорожно вбивала слова в поисковик.

Первые две ссылки привели в никуда, видео уже изъяли, но третья сработала. Здание мэрии я узнала по плашке у входа. На крыльце бьётся Таль в руках охраны. Очевидно, это было до нашей встречи, потому что он обвиняет Дмитрия в похищении и жестокости. Видео любительское, телефон прячут под одеждой, и качество очень плохое.

Перед тем, как открыть остальные ссылки, я сделала глубокий вдох.


В истории горящего озера случился новый поворот.

Отдам должное правдоискателям, нужные факты они раскопали и даже разобрались, о какой «Виктории» идёт речь. Более того, они построили правильную логическую цепочку:

мэр похищает вдову педофила,

мэр оказывается ночью около горящего озера, в котором её пытались утопить,

заезжий строитель обвиняет мэра в похищении.

Мэр, вдова педофила и горящее озеро. Горящее озеро, мэр и вдова педофила. Эти слова везде в разных комбинациях. Осталось только соединить нити в одну теорию, и здесь фантазия правдоискателей разыгралась не на шутку.

Меня топили однажды, так почему бы не попробовать снова? А потом замести следы поджогом.

Вот такая логика.


Когда Павел зашёл в приёмную, я успешно совмещала невозможное: смеялась и плакала.

Критически оглядев меня, он сказал в телефон:

— У неё истерика, спрошу попозже. Да знаю, что тебе надо сейчас, но говорю же, истерика у человека. Ладно-ладно, не злись, Оль, сейчас спрошу… Виктория! Моя жена собралась в магазин, и ей надо знать, нужна ли вам какая-нибудь особая диета.

Меня снова пытаются накормить.

— Зачем?

— Самый лучший выход на данный момент — это отсидеться у нас на даче, поэтому моя жена интересуется вашей диетой.

Ошарашенная новостями, я не стала спорить, просто покачала головой.

Павел опустился на стул и сложил руки на груди.

— С чего веселимся? — кивнул на экран.

Я развернула монитор к нему.

— Вы понимаете, на что они намекают? На то, что Дмитрий утопил меня в озере и поджёг его, чтобы скрыть убийство. Напрямую его не обвиняют, не посмеют, но активно мусолят факты, торчащие бок о бок.

Павел даже не поморщился.

— Да уж я начитался! Занимательная теория. Будем надеяться, что и Димка тоже над ней ухахатывается.

— У него послезавтра свадьба, так что думаю, ему не до смеха.

Павел пристально смотрит на меня. Он снова вежлив и сдержан, мы снова на «вы».

— Да, я думаю, что Дмитрию не до смеха. Надеюсь, Виктория, вам не надо объяснять, что пресса вас разыскивает?

— Они меня не найдут, если только вы им не скажете, где я… простите, это вышло грубо.

— За меня не волнуйтесь, а вот ваш молодой человек…

— Виталий никогда на такое не пойдёт!

— Если не ошибаюсь, вы ему отказали.

— Это не имеет значения. Он хороший человек и желает мне добра.

— Пусть так, но кто-то выложил видео в сеть, и произошло это вчера, после того, как вы отказали Виталию.

Это не Таль. Я должна верить, что это не Таль. Потому что, если он расскажет про мою беременность… это не должно случиться.

— А полиция?

— С полицией проблем не будет. Им известно, где вы и чем заняты. Виталий забрал заявление, когда поехал к вам. Вам не о чем волноваться, Дмитрий не позволит, чтобы вас беспокоили.

— Но мои документы… — я вспомнила о новом паспорте, предоставленном Дмитрием, и от страха захватило дух.

— Ваши документы в полном порядке. Неужели вы думаете, что мэр города нарушил закон? -

Я плохо знаю Павла, и хотя чувствую иронию в голосе, лицо его кажется серьёзным. А ещё очевидно, что теперь ему известно намного больше, чем раньше. — Дмитрий разберётся с клеветой и нападками, но если вы знаете, как найти Виталия, то прошу вас, помогите!

— Простите, но я действительно не знаю, где Виталий. Если что-то узнаю, сразу сообщу Дмитрию.

Павел кивнул. Кажется, он не поверил мне до конца.


Досада горчит на языке. Дмитрию нужна моя помощь, а я ничего не могу сделать.

Или могу?

— Я бы хотела помочь… я могу сделать заявление, поговорить с прессой. Где угодно и как угодно, — добавила решительно.

Не ожидала от себя такой смелости, но всё во мне рвётся защитить Дмитрия. Если понадобится, я поеду в родной город, и мысль об этом не вызывает отторжения. Это просто город, просто люди, порой слабые и несправедливые.

Павел приподнимает брови и хмыкает.

— Где угодно? Даже в вашем городе?

— Да.

Ради Дмитрия и Ари я способна на то, что не смогла сделать для себя. Защитить. Мне не страшно. Да и Дмитрий не допустит, чтобы со мной что-нибудь случилось. Свадьба или нет, но он меня защитит. Пусть Дмитрий и принадлежит другой женщине, пусть мы не вместе, но он подарил мне ощущение надёжного тыла.


— Если хотите помочь Дмитрию, то сделайте, что я прошу, — Павел впервые мне улыбается. — Не вмешивайтесь пока. Заедем за вашими вещами, и я отвезу вас к себе на дачу на несколько дней, пока скандал не затихнет. Это страховка на тот случай, если за всем этим стоит Виталий, и он скажет, где вас искать. На даче моя семья, они не дадут вам скучать. Если что-то узнаете про Виталия, сразу сообщите, а с остальным Димка справится. Будем надеяться, что обойдётся без вашей помощи.

— Но я не могу так… уехать.

— Почему не можете? Вы работаете на меня, и я отправляю вас на дачу.

Неудивительно, что они дружат с Дмитрием с детства. Манеры похожи до смешного, в том числе командный тон голоса. И хочется поспорить, но понимаю, что он прав, и что надо поблагодарить его за помощь.

— Разве ваша семья не поедет с вами на свадьбу?

— Нет, не поедут, но не волнуйтесь, это нисколько не связано с вашим приездом, — ответил с усмешкой. — А я скоро вернусь. Всё будет в порядке!

— Скоро пресса отвлечётся на свадьбу мэра, и обо мне забудут. Наверняка Кристина позаботится о достойном пиаре, ведь она и есть пресса. Надеюсь, их не станут спрашивать о пожаре во время свадьбы.

— Не станут, это я вам обещаю!


Я собралась за рекордный срок, чтобы Павлу не пришлось слишком долго меня ждать. Он мерил шагами мою прихожую, рассматривал гостиную, словно пытался найти следы пребывания друга.

Ехали мы долго и, по большей части, молча. Полагаю, что Павел пообещал Дмитрию не мучить меня расспросами. После прибытия он уединился с женой, симпатичной женщиной под сорок, а потом зашёл попрощаться со мной.

— Оля о вас позаботится, но и вы её не обижайте.

Женщина фыркнула и ткнула мужа в бок.

— Я сама кого хочешь обижу!

— И то правда! — Павел повернулся ко мне. — Если будет время и желание, позанимайтесь с моими бездельниками, а то у них за лето мозги атрофируются. Матвей в восторге от ваших способностей, говорит, что после пары уроков его внуков как подменили. Если что, в садоводстве есть охрана, но не волнуйтесь, вас здесь не найдут. Считайте это отпуском.


Павел уехал, а его жена смерила меня настороженным взглядом.

— Спасибо, что приютили меня! — хотелось бы настроить дружеские отношения с хозяйкой.

Кивнув, Ольга отвернулась и ушла в комнату.

* * *

С чужими людьми жить непросто, но в деревенской жизни есть свой приятный ритм. Светская, ухоженная женщина, Ольга часами возится в огороде, выращивает цветы и овощи. Со мной она ведёт себя отстранённо, по вечерам закрывается в своей комнате, но я подружилась с детьми. Оба чуть старше Ари, с ними проще и веселее, чем со взрослыми. Сначала они отнеслись ко мне настороженно, так как знали, что я учительница, но поняв, что на игры меня легче развести, чем на занятия, не отходят ни на шаг. Мы купаемся в реке, строим замки из песка, однажды даже спали в палатках в саду. Между делом я подсовываю им обучающие игры. Поселили меня в пристройке с отдельным входом, поэтому я существую отдельно от семьи, что хорошо. Тошнота по утрам остаётся моим секретом. Да и с усталостью я справляюсь без проблем, сплю днём, часок, а то и два, и вечером ложусь рано.

В голову постоянно лезут мысли о свадьбе Дмитрия. Сколько ни повторяй, что так лучше, что я сама отказалась ломать ему жизнь, но эгоистичное сердце хочет забрать Дмитрия с Ари для себя, сделать их семьёй, о которой я мечтала. Но мучает вопрос: что это за нужда такая, если при первом отказе мужчина как ни в чём не бывало женится на другой? Раз за нужду не борются, то это не любовь.


Мой телефон не работает в деревенской глуши, единственная связь с миром — это компьютер Ольги, на котором мы по утрам проверяем новости. О похищении больше не пишут, этот глупый слух удалось развеять, но кое-где по-прежнему упоминают пожар.

— Надеюсь, что Ари не очень расстроен из-за скандала, — сказала я, уже не надеясь на задушевную беседу с Ольгой.

— Ари? — Ольга рассмеялась. — Неужели кому-то наконец разрешили сократить его имя?

— Это была длительная борьба, но я победила.

У Ольги карие глаза с лучиками морщинок. Когда она улыбается, у неё удивительно добрый взгляд.

— Похоже, что так.

Пользуясь моментом, я снова задала вопрос, который мучил меня все эти дни.

— Почему вы не поехали на свадьбу? Вы не дружны с Дмитрием или это из-за Кристины?