Наверное, мне должно быть стыдно, но мне безумно хорошо.

— На этом острове сплошные заросли!

— Разберёмся! — бурчит Дмитрий.

Он выползает на берег, как огромный ящер, и стряхивает меня со спины. Оставив меня на песке, врубается в заросли, вырывая с корнями высокую траву и бросая её между деревьями. Мой мужчина взведён до предела, сейчас он способен повалить деревья или повернуть русло реки вспять.

— Всё так неотложно?! — мурлычу я и зарабатываю негодующий взгляд.

Закончив, Дмитрий придирчиво осматривает травяной матрац. Я любуюсь его телом. Речная вода, смешанная с песком, стекает по нему ручейками. Не выдержав, подхожу ближе, провожу ладонью по животу, завожу палец под край плавок.

Дмитрий с силой хватает меня за запястье и сверкает взглядом.

— Ты не сможешь лечь, слишком жёстко, — показывает на мою спину. — Я лягу на землю.

— Если не ляжешь прямо сейчас, я тебя повалю! — обещаю, и Дмитрий отвечает глубоким гортанным рыком. Хватает ворот туники, в которой я купалась, и собирается разорвать.

— Нет! — отвожу его руки. — Мне ещё обратно возвращаться. — Стаскиваю промокший материал через голову. Я не хочу, чтобы дети видели мои шрамы.

Дмитрий качает головой, осторожно поворачивает меня и касается губами спины. Проводит ими между шрамами. Он не торопится, он нежен, но при этом прижимается ко мне бёдрами, чтобы показать, что его желание не пропало. Он хочет всю меня, со шрамами и уродствами, снаружи и внутри.

Развернувшись в его руках, я нападаю на него. По-другому и не скажешь. Где-то под ногами путается втоптанная в песок туника. Язык Дмитрия глубоко во мне, его руки срывают купальник, и мы в спешке опускаемся на ворох травы.

Дмитрий ложится, приспускает плавки.

— Это будет быстро! — предупреждает хрипло.

— Наконец-то! А то я всё жду, жду… — Я не могу перестать дурачиться, потому что счастье сделало меня пьяной. Всё, что мне задолжали за последний год, отдали сразу и сполна.

Дмитрий рычит что-то грубое и насаживает меня на себя, с силой сжимая бёдра. Запрокидывает голову назад, трётся затылком о сорванную траву, о песок, перемешанный с хвойными иглами. Он совершенного не похож на отполированного политика, с которым я знакома уже два года.

Мы замираем, привыкая друг к другу заново.

— Дмитрий Олегович! Что вы себе позволяете? В общественном месте, в грязи… На вас это не похоже! — посмеиваюсь я.

На секунду мне кажется, что он прикопает меня прямо на острове и никогда об этом не пожалеет. Но он приподнимается, утыкается лбом в мою грудь и смеётся.

Так уж получилось, что с самого начала наши отношения были слишком серьёзными, слишком на краю, и теперь мне хочется дурачиться. И смеяться. И быть очень, очень счастливой.

— Виктория, я… — он вот-вот скажет что-то важное, очень ему нехарактерное, и я задерживаю дыхание в ожидании этих слов.

— Ты моё наказание, — со вздохом признаётся Дмитрий.

— Не может быть! — возмущаюсь я. — Ты самый честный мэр страны, за что тебя наказывать? Ну… только если за поджог или…

Дмитрий не даёт договорить, целует меня. Отстраняется, тяжело дыша, приподнимает за бёдра и снова насаживает. Он пахнет страстью и солнцем. На вкус он как соль, мята и счастье.

— Я тоже к тебе неравнодушен, — шепчет он, и я двигаюсь на нём, зажмурившись от удовольствия.

— Это очень кстати, а то используешь меня и бросишь на острове, а мне одной не доплыть обратно.


Между нами песок, он хрустит на зубах и сушит губы. Это далеко не романтично, но сейчас нам плевать. Мы гонимся за разрядкой беспорядочными толчками, моими и его, навстречу друг другу. Меня хватает не больше, чем на пять минут. Хватаюсь за Дмитрия и срываюсь в полёт, упираясь коленями в песок. Удовольствие плывёт во мне горячими волнами. Дмитрий удивлённо хмурится. После прошлых раз он не ожидал такого лёгкого взлёта, думал, что придётся отвоёвывать у меня мой оргазм. Потом я объясню ему про гормоны, всё потом. Скажу, как его ребёнок захватил мои тело и душу, сделав меня бесстрашной и непривычно сильной. А ведь я должна была испугаться, но всё наоборот.

Я выберу правильный момент и объясню всё это Дмитрию.

А сейчас он отстраняется, чтобы выйти из меня и кончить, но я не позволяю. Обнимаю его за шею и прижимаюсь ближе. Он не спорит, наоборот, его лицо зажигается таким счастьем, что сердце делает кувырок. Он кончает в меня, выстанывая моё имя.

— Мы об этом поговорим, — обещает, помогая мне подняться.

Кажется, мы только что решили вопрос контрацепции, но Дмитрий даже представить себе не может, насколько радикально! Наши отношения продвигаются с заоблачной скоростью. Я должна сказать ему о беременности прямо сейчас, Но Дмитрий тянет меня к воде, и я послушно следую за ним.


Мы возвращаемся на пляж под понимающими взглядами Ольги и Павла. Они приглашают нас остаться на пару дней, и, переглянувшись, мы соглашаемся. Возвращаться в город не хочется, да и весёлая компания дарит отсрочку от реальности. Вечером мы делаем шашлыки, отбиваемся от комаров и играем в игры, пока Ари не засыпает у меня под боком, намертво вцепившись в мою руку. Ольга предлагает уложить его в детской на втором этаже, но, когда Дмитрий поднимает сына на руки, тот ворчит и упорно хватается за меня во сне.

В пристройке две комнаты и душевая. Дмитрий ставит раскладушку для Ари во второй комнате, а мы с ним укладываемся в спальне. Это правильное начало для нашей семьи. Для меня важно, чтобы, проснувшись утром, Ари знал, что он с нами. Что нас трое. Важно, чтобы это случилось до того, как он узнает, что нас четверо.

Я падаю на кровать без сил. Сегодня не удалось поспать днём, а уже поздно. Дмитрий выходит из душа и разглядывает моё распростёртое тело.

— Ольга на тебе воду возила? С чего ты так устала?

Я неразборчиво мычу в ответ и сквозь сон ощущаю, как Дмитрий ложится рядом, подгребая меня под бок. Бедром я чувствую его возбуждение и вяло ворочаюсь, но он прижимает меня ближе и велит спать.

Я не спорю.


Просыпаюсь посреди ночи, потому что Дмитрий что-то бормочет во сне. Он лежит ничком, прижимая меня к постели. Его дыхание щекочет шею.

Мы прыгнули в совместную жизнь, не испортив наше «вместе» штампованными словами и планами. Мы ещё поговорим о будущем, но пока можно игнорировать прошлое, преграды и сомнения и остаться у друзей на пару тёплых июльских дней.


Я поглаживаю спину Дмитрия, забираюсь ладонью под ткань боксеров. Его тело отзывается даже во сне, бёдра двигаются, ища вход в моё тело.

Дмитрий просыпается с глубоким стоном, вбиваясь в мой кулак.

— Я тебя не раздавил? — сдвигается с меня, смотрит настороженно. Несмотря на тягу, мы плохо друг друга знаем, и это сказывается.

Рука Дмитрия смыкается на моей, он пытается понять, что происходило во сне. Я отвожу его руку, раскрываюсь и направляю его член внутрь, туда, где бьётся сердце моего желания.

Дмитрий медлит всего пару секунд, один взгляд на закрытую дверь спальни, а потом обрушивается на меня моментальной страстью. Меня хватает всего на пару минут, а потом я выгибаюсь дугой в его руках. Ох, уж эти гормоны!

— Снова неотложная ситуация? — улыбается Дмитрий мне в губы, хотя его самого трясёт не меньше меня. — Я кончу в тебя! — предупреждает и, когда я не отвечаю, повторяет снова, пока я не подхватываю его фразу, меняя её на просьбу.

— Кончи в меня! Пожалуйста!

Дмитрий повинуется, уткнувшись в мою шею, чтобы заглушить хрипы. А потом мы лежим молча, сросшиеся общей тягой и единым дыханием. Я не позволяю Дмитрию сдвинуться с места. Сжимаю внутренними мышцами изо всех сил, так, что через несколько минут он снова начинает твердеть.

Ребёнок заставляет меня хотеть его отца. В этом есть нечто настолько природно-правильное, что я предвкушаю момент, когда расскажу Дмитрию о беременности. Предвкушаю и не понимаю, почему сдерживалась до сих пор. Это остатки прошлого недоверия, маскирующиеся, как поиск подходящего момента. И как страх, что новость пошатнёт наше с трудом добытое счастье.

* * *

Я проснулась от пристального взгляда.

— Что мы будем сегодня делать?

На моей постели сидит Ари.

— Доброе утро! — сонно осматриваюсь по сторонам.

Дмитрия нигде нет, и я подтягиваю одеяло к подбородку. Нервничаю. Он обещал с утра поговорить с сыном о наших отношениях. Как Ари отнёсся к тому, что мы спали в одной постели? Именно Дмитрий должен обсудить с сыном эту тему.

— Уже десять утра. — Ари недовольно цокает языком. — Вы сплюшка.

— А где папа?

— Разговаривает с дядей Пашей.

— А ты почему ты здесь?

— Кто-то должен вас разбудить! — отвечает важно. — Я сделаю вам чай!

— Сейчас я оденусь, и мы пойдём на кухню. Ты иди вперёд, я скоро приду.

Еле дождавшись, когда Ари выйдет за дверь, я бегу в туалет и склоняюсь над унитазом в уже привычной позе. Каждое утро одно и то же: выворачивает пустой желудок. Перед глазами темень, бисерины пота выступают на лбу — ещё то удовольствие.

Не подумайте, я не жалуюсь, но… Меня тошнит. Каждое утро.

Был бы Дмитрий рядом, мне бы не пришлось объяснять про беременность, сам бы догадался.

Умываюсь прохладной водой, смотрю в зеркало на покрасневшие глаза. Не на всякой даче такие роскошные условия, мне очень повезло.


Почистив зубы, открываю дверь и встречаюсь с хмурым взглядом Ари. Будем надеяться, что он только что вернулся и не слышал, как меня тошнило.

Я сажусь на постель и смотрю на Ари, пытаясь понять, что его расстроило.

— Я вернулся сказать, что папа принесёт вам чай с булочками.

— Спасибо.

Насупившись, Ари царапает ногтем покрывало, потом забирается с ногами на кровать.