— К тому же, Саймон не первый из нашей семьи, кто отправился в Индию, — вставила Регина. — Младший брат моей матери тоже там служил. Дядя Тобиас был там лейтенантом в течении… что там было, Саймон? Два года? До того, как он умер от малярии?

Выражение лица Саймона стало непроницаемым.

— Три года, — Саймон откинулся на спинку стула. — Ну, хватит говорить об Индии. Я хочу знать, что представляет собой комитет миссис Харрис.

Его натянутая улыбка позволила Луизе немного поразмыслить. Все, что она слышала от Регины об их дяде, было то, что бедняга погнался за удачей, а вместо этого умер в одиночестве. Очень грустная история. Эти ли воспоминания обеспокоили Саймона?

Впрочем, какая ей разница? Она заставила себя обратить внимание на то, что говорила миссис Харрис.

— В настоящее время мы оцениваем перечень работ, который бы обеспечил устойчивый доход для наших женщин, отбывающих наказание, в то время как обучаем их полезным навыкам, — объяснила миссис Харрис. — Нам нужно что-то такое, не требующее длительного обучения, так как у нас недостаток в добровольцах для этого. Тем не менее, хорошо оплачиваемое.

— Насколько хорошо? — спросил Саймон.

— Достаточно, чтобы поддержать наши программы — тюремную школу, дополнительную одежду и постельное, и надзирательниц, вместо мужчин-охранников.

— Почему вам пришлось бы платить за надзирательниц — разве это не обязанность тюремной системы? — почесав спинку Раджи, поинтересовался Саймон.

— Должна быть, — гнев от такой несправедливости бушевал в груди Луизы. — Вместо этого, охранникам выплачивают из взносов, взятых у бедствующих заключённых. Так что, нет сомнений, они — скоты, которые пользуются своим положением, чтобы издеваться над женщинами, склоняя их к… — Она прервалась, вспомнив о молодых леди. — К… э… своим заигрываниям.

— И Парламент не считает это проблемой, — сказала Регина. — Несмотря на отчеты комитета, они отказываются провести надлежащие реформы.

— Министр внутренних дел заявляет, что мы бы «уничтожили страх перед наказанием в криминальных группах». — Одно лишь воспоминание об этой речи заставило кровь Луизы вскипеть.

— Это, конечно, похоже на Сидмута, — сказал Саймон срывающимся голосом. — Он приравнивает реформы к революции и радикалам.

— А вы нет? — уколола миссис Харрис.

Скрытное выражение появилось на его лице.

— Это зависит от реформы. Но я понимаю, почему вы хотите выдвинуть кандидата. Да простите меня за эти слова, я мог бы быть вам очень полезен, консультируя вас…

— О да, — вмешалась Луиза, — я уверена ваши коллеги-политики поведали вам как именно консультировать нас.

Он пронзил её своим взглядом.

— Вы подозреваете во мне провокатора?

— Не представляю, зачем мне это, — голос её сочился сарказмом. — Что может быть подозрительного в желании политически амбициозного герцога проводить время с реформаторшами, а не с приятелями в клубе?

С ленивой улыбкой он проследовал своим взглядом вниз к её губам.

— Даже герцог с политическими амбициями может иметь личные мотивы, желая быть советчиком… для друга.

В то время как это вызвало хихиканье у школьниц, девушка вскинула голову.

— Прекрасно. Я рада вашим советам, до тех пор, пока вы ограничиваетесь только помощью нам с работой, приносящей доход для женщин-заключённых.

Элиза с обожанием посмотрела на него.

— Возможно, герцог мог бы рассказать нам, как научить отбывающих наказание женщин резьбе по дереву. Это же не назовешь недоходной работой?

— Вручить ножи заключённым — это плохая мысль, Элиза, — резко сказала Луиза, раздосадованная девичьей восторженностью и обожанием.

Саймон отклонился на спинку стула.

— Резьба может быть и не подходящее занятие, но ваши женщины могли бы раскрашивать чьи-либо резные изделия.

— И кто же будет нас ими обеспечивать? Вы? — съязвила Луиза.

Он приподнял одну бровь.

— Конечно же нет. Но я мог бы поставлять краску.

Регина всплеснула руками.

— Я совсем забыла. Одним из вложений дедушки Монтита была фабрика красок в Лидсе. Он оставил её Саймону.

— Ежегодно лондонские производители игрушек вырезают тысячи тележек, солдат, даже ноевых ковчегов с животными. — Саймон подался вперед, воодушевление придало его загорелым щекам румяный оттенок. — До Рождества ещё осталось несколько месяцев. Если вам приходилось сотрудничать с резчиками белой древесины…

— Белой древесины? — прощебетала Элиза.

— Сосны, — объяснила Луиза, удивляясь, что Саймон даже знает такой термин.

— Вы могли бы сделать так, чтобы дамы раскрашивали игрушки, — продолжал Саймон. — И если распродадите их на Рождество, получите хорошие деньги.

Луиза с неохотой признала, что это было хорошей мыслью. Она начала перечислять все, что надо для этого сделать:

— Мы должны будем найти резчиков и кого-то для доставки краски и обучения женщин…

Что-то издало глухой звук перед ней на столе. Вздрогнув, она посмотрела и увидала Раджи, который пересек стол и поставил перед ней канарейку.

— Мне жаль, Раджи, — сказала она, — но, если мы беремся за это дело, нам нужны новые резные изделия для раскраски.

Когда он задрал кверху голову, как будто слушая её, все за столом засмеялись. Затем он прыгнул ей на колени.

— О, — воскликнула она, поскольку он схватился за лиф её платья. Когда она обняла милое создание, Раджи с довольным вздохом свернулся в клубок. — Святые небеса, что это значит?

— Очевидно, вы ему нравитесь, — сказал Саймон низким голосом. — Раджи очень особенный. С тех пор, как его предыдущая владелица умерла, он сторонился женщин.

— Не восхитительно ли это? — выдохнула Элиза. — Он думает, что вы — это она, или что-то в этом роде.

Ком застрял в горле Луизы, когда она погладила шёрстку обезьянки.

— Не глупите. Он всего лишь надеется выпросить у меня чашечку пунша. — Но в тайне она была тронута. Она не потрудилась хорошенько разобраться почему. Как и не встречалась с Саймоном взглядом, опасаясь того, что могла бы там увидеть. — Итак, на чём мы остановились?

— Комитет миссис Харрис возглавит программу по раскраске дамами игрушек, — Регина постукивала карандашом по столу. — Но нам нужно будет позаботиться о детях, чтобы они не ели краску.

— В Ньюгейте дети? — хмурый взгляд испортил прекрасный высокий лоб Саймона.

— К несчастью, да, — сказала миссис Харрис, с суровым выражением. — Система такова, что самых маленьких заключают в тюрьму вместе с матерями. Только в Ньюгейте содержится 286 женщин и 113 детей младше шести лет, запертых вместе с убийцами и разбойниками.

Луиза хорошо помнила своё негодование, когда она впервые увидела до жалости недокормленных, голых пострелят, вынужденных быть свидетелями того, как их матери продают себя за еду и одежду для своих крошек.

Слава Богу, Ассоциация и Лондонские женщины улучшили положение. Но недостаточно; пока что недостаточно. Она сильнее прижала Раджи к груди.

— Они даже рожают там малышей. Можете себе представить? С одним-единственным доктором мы должны защитить женщин и не дать им умереть от родильной горячки или потери жизненно необходимой крови…

— Луиза, дорогая, ты уже выразила свою мысль, — прервала миссис Харрис, обведя взглядом своих воспитанниц.

Разумеется, никогда не представлявшие себе опасностей деторождения, они с широко раскрытыми глазами уставились на Луизу. Саймон тоже внимательно смотрел на неё с немым вопросом в глазах. Он был последним человеком, которому она бы хотела показать свой тайный страх.

— Именно поэтому нам требуются средства, — сказала она быстро. — Если не для женщин, то для наших детей. — Улыбка тронула её губы. — Они тоже достойны игрушек, — она посмотрела на миссис Харрис. — Удостоверьтесь, что вы включили это в программу.

— Мне неудобно прерывать, мисс Норт, но мы с вами еще должны нанести визит Трасбатам, — Саймон взглянул на свои часы. — А уже — три тридцать.

Миссис Харрис жестом показала Луизе, чтобы та уходила.

— Иди, иди. Леди Трасбат слишком важна, чтобы пренебрегать ею. Мы сможем далее обсудить кандидатов во вторник.

Саймон уже поднялся, чтобы обогнуть стол.

— А что во вторник?

Луиза тоже поднялась.

— День, когда мы… — она запнулась, когда её поразила шальная мысль. — Именно тот день, когда вы должны приезжать наблюдать за нами. И если вы хотите помочь, можете захватить свою карету или какой-то другой экипаж, который найдете.

— Теперь, Луиза, — предостерегла Регина, — я сомневаюсь, что мой брат захотел бы…

— Она сказал, что хочет понаблюдать, разве нет? И откуда же лучше всего наблюдать, как не из собственного экипажа? Кроме того, мы могли бы пользоваться дополнительным конным экипажем.

— И правда, могли бы, — озорно произнесла миссис Харрис.

— Для чего? — Саймон выглядел явно настороженным.

Луиза улыбнулась.

— Пора уходить, вы так не думаете? Хотя особняк Трасбатов недалеко, время позднее. Если мы должны возвратиться дотемна…

— Прекрасно, — Саймон подобрал игрушечную канарейку Раджи со стола. — Но я жду, что вы по пути объясните, зачем вам мой экипаж.

Он жестом указал на дверь, и девушка поспешила туда, с каждым шагом всё шире улыбаясь. Если уж это не отобьет у него охоту плести вокруг них всякие коварные интриги, то ничего уже не поможет.

Глава 7

Дорогой кузен,

Любовь Фоксмура к танцам должно быть улучшилась, поскольку он бесстыдно преследует Луизу. Он даже согласился помогать Лондонским женщинам, что беспокоит меня. Уж кто и мог бы быть опасен для наших политических намерений, так это герцог.