– Кэмерону нравится Дэймон, – сказала Мареса. – Он пришел сегодня сюда, чтобы заверить его в том, что он поможет ему сохранить контроль над «Транспарент». Что он будет действовать от имени их могущественного деда.

– Значит, Малкольма не будет на заседании совета директоров? – спросила Кэролайн.

– Ты ничего не слышала? – Мареса украдкой посмотрела на мужчин. – Уверена, что Дэймон в любом случае рассказал бы тебе об этом после нашего ухода. В общем, Малкольм отправился в Вайоминг, чтобы попытаться помириться с сыном, который отрекся от него много лет назад.

– С Лайамом? – удивилась Кэролайн, которая ничего не знала о разрыве между дедом и отцом Дэймона.

– Нет. – Покачав головой, Мареса сделала глоток вина. – С другим сыном, о котором он никогда ни с кем не говорит. Его зовут Донован.

Мареса поделилась с ней еще кое-какой информацией. Оказалось, что Куинн, Кэмерон и Иен знали, что у них есть дядя, но ни разу его не видели. Что здоровье Малкольма пошатнулось, и он решил в последний раз попытаться наладить отношения с Донованом.

Наконец мужчины встали и обменялись рукопожатиями. Кэролайн обняла и поблагодарила Маресу. Она не сомневалась, что они станут подругами. Конечно, при условии, что их с Дэймоном брак не распадется.

Когда Кэмерон и Мареса покинули библиотеку, настояв на том, что их не нужно провожать, Дэймон подошел к Кэролайн сзади, обхватил ее руками и прижал к себе. По ее телу тут же пробежала приятная дрожь.

– Ты такая красивая. – Его теплое дыхание коснулось ее уха. – Я весь вечер не мог отвести от тебя глаз.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в шею. Его шершавый от щетины подбородок коснулся ее кожи, и ее пульс участился.

Ей хотелось избавиться от тревог и сомнений, которые не давали ей покоя, и просто побыть с ним. Поискать в их отношениях малейший намек на любовь, которая в них когда-то была.

– Правда? А мне показалось, что ты был увлечен разговором со своим братом, – сказала она, хотя ей было приятно осознавать, что он обратил внимание на то, что она принарядилась.

Его ладони скользнули по ее бокам и задержались на талии.

– С того момента, как ты вошла в дверь, я думал лишь о том, как бы поскорее снять с тебя это платье.

Ее черное платье с асимметричным подолом было довольно скромным, зато подчеркивало изгибы ее фигуры. Она надела его специально для Дэймона. Они купили его в итальянском бутике во время своего медового месяца. Тогда в Италии оно ему очень понравилось, и она взяла его с собой в Нью-Йорк, чтобы оно напомнило ему о счастливых беспечных днях.

Потемневшие от желания глаза Дэймона сказали ей, что она не ошиблась в выборе наряда для сегодняшнего вечера.

– Я помню, что оно тебе понравилось, когда я мерила его в магазине.

Его рука проскользнула под подол платья, и Кэролайн, двигая бедрами, теснее прижалась к нему. Она не знала, сколько продлятся их отношения, и была рада жить настоящим и позволить огню желания сжечь все остальное.

– Я хочу тебя, – пробормотал Дэймон, поглаживая внутреннюю поверхность ее бедра.

– Что, если сюда войдет кто-нибудь из персонала?

Он запустил пальцы ей под трусики, и ее ноги налились свинцовой тяжестью, а разум затуманился, как от вина.

– Здесь есть комната для игры в карты. – Схватив ее за руку, он потащил ее в заднюю часть библиотеки, и она увидела среди блестящих панелей дверь, которой не замечала до сих пор. – Она запирается.

Они вошли в дверь. Дэймон включил свет, и Кэролайн окинула взглядом круглую комнатку со шкафчиком для напитков и длинной барной стойкой красного дерева. В центре помещения стоял покерный стол с обтянутой кожей столешницей и пятью мягкими стульями.

Когда раздался щелчок замка, по спине Кэролайн пробежала дрожь возбуждения. Повернувшись, она посмотрела на Дэймона и обнаружила, что его потемневшие глаза горят как два уголька. В них было желание, но она могла поклясться, что на мгновение в них промелькнуло что-то еще. Она узнала это выражение глаз. Дэймон так на нее смотрел во время их медового месяца в Италии, когда они были безумно счастливы.

Не теряя времени даром, Дэймон расстегнул ей платье. Оно упало на пол, и Кэролайн осталась в одних лишь красных шелковых трусиках. Бюстгальтер она не надела, так как в корсаж платья были вшиты плотные чашечки.

Взяв в ладони ее грудь, он потер большими пальцами соски, после чего наклонился и поочередно их поцеловал. Из горла Кэролайн вырвался голодный стон. Встав на цыпочки, она потерлась своими бедрами о его и почувствовала, что он возбудился.

Тогда Дэймон приподнял ее, но лишь для того, чтобы положить ее на массивный стол. Чувствуя спиной прохладную обивку, Кэролайн наблюдала за тем, как он снимает с себя одежду, обнажая сильное мускулистое тело, к которому она так любила прикасаться.

Желая ему помочь, она просунула пальцы под пояс своих трусиков, но он схватил ее за запястье и покачал головой.

– Не надо. Я сам.

Склонившись над ее животом, он схватился зубами за ее трусики и спустил их на несколько дюймов. Затем он шире раздвинул ей бедра и, убедившись, что она готова его принять, навис над ней и вошел рывком в ее теплую влажную пустоту.

Крепко его обняв, Кэролайн покрывала поцелуями его лицо, повторяя как мантру нежные слова. Когда он оказался уже достаточно глубоко, она обхватила его ногами, и ее внутренние мышцы стали активнее смыкаться и размыкаться.

Накрыв ее губы своими, Дэймон задвигался быстрее, и она подхватила его ритм.

Наконец ее захлестнула волна экстаза, и перед ее внутренним взором словно зажглись звезды. Она обхватила его еще крепче и почувствовала, как он затрясся в момент собственной кульминации.

Когда Кэролайн немного отдышалась и к ней вернулся здравый смысл, она вдруг осознала, что все это время бормотала не какие-то пустые слова. Что во время их головокружительной близости она шептала ему: «Я люблю тебя».

Возможно, слова Маресы придали ей смелости, и она призналась мужу в своих чувствах в надежде услышать в ответ то же самое. Год назад Дэймон непременно сказал бы ей, что любит ее, но сейчас тишину в комнате нарушало лишь их учащенное дыхание.

В тот момент, когда Кэролайн открыла глаза и посмотрела на него, он отвел взгляд.

Огонек надежды, который все это время теплился в ее сердце, тут же погас. Дэймон ее не любит. Он остается с ней лишь ради Лукаса.

Хотя он нежно поцеловал ее в висок, поднял с пола ее платье и положил руку ей на талию, когда они шли к лифту, они оба не произнесли ни слова, и каждый из них направился в свою спальню.

Кэролайн решила, что останется с ним вплоть до окончания заседания совета директоров. Что сделает все возможное, чтобы помешать своему отцу отобрать у него «Транспарент». Но после этого ей придется уйти от мужчины, который ей не доверяет и потому больше не может ее любить.

Глава 12

Спустя три дня Дэймон ясно понимал, что все испортил, и это уже никак нельзя исправить. Их с Кэролайн отношения так хорошо складывались, а он все разрушил. Наблюдая за ней с веранды их дома в Лос-Алтос-Хиллс, он с болью в сердце думал о том, что навсегда ее потерял.

Вчера они вернулись из Нью-Йорка в Кремниевую долину, чтобы присутствовать на сегодняшнем заседании совета директоров. Сейчас она гуляла с Лукасом в саду и одновременно с этим делала утреннюю гимнастику. Уэйд охранял их обоих.

Вчера за ужином Кэролайн сказала Дэймону, что она уже достаточно здорова и ей пора начинать приводить себя в форму Он ответил, что она и так хорошо выглядит, но если хочет, то может заниматься физкультурой.

Это был самый долгий их разговор после той ночи в Нью-Йорке, когда он совершил оплошность.

Кэролайн сказала ему, что любит его. А что он ей ответил? Ничего.

Он вел себя не как взрослый мужчина, который хотел вернуть свою жену, а как школьник, постеснявшийся пригласить в кино девочку, которая ему нравилась. Наверное, он боялся ей доверять после того, как она скрыла от него существование Лукаса.

– Дэймон? – окликнул его Гейб, который уплетал яичницу, сидя за столиком на веранде. Он прилетел с Мартиники, чтобы присутствовать на заседании совета директоров, которое начнется в десять часов утра. Ему пришлось взять с собой своего девятимесячного сына Джейсона. Малыш ерзал у него на коленях, мешая ему есть. Джегер еще находился в дороге, но к началу заседания должен был прилететь. – Ты слышал хоть слово из того, что я сказал?

Дэймон заставил себя отвести взгляд от своей жены. Почему он все-таки не смог сказать ей слова, которые могли бы навсегда привязать ее к нему?

Должно быть, он по-прежнему ее любит, иначе после той ночи в Нью-Йорке он не чувствовал бы себя так, словно совершил прыжок в бездну. Проблема была в том, что он не до конца поверил словам Кэролайн. Как его жена может знать, что чувствует к нему, когда она до сих пор страдает от провалов в памяти? Когда она не может быть на сто процентов уверена том, что не ушла от него по собственной воле?

Почему, когда Кэролайн ждала ребенка, она обратилась за помощью к своему отцу, а не к нему? Она тогда не любила его, своего мужа?

– Тебе честно ответить? – Подойдя к столику, Дэймон снял Джейсона с коленей брата, чтобы Гейб смог спокойно закончить свой завтрак. – Я тебя не слушал. – Он опустил малыша на мягкий ковер посреди веранды. Тот издал радостный возглас и пополз к красным кубикам, которые Дэймон до этого принес из детской.

Через семь месяцев Лукас будет таким же. Дэймону не хотелось больше пропускать ни одного дня жизни своего сына, но если ему не удастся наладить отношения с Кэролайн… Он даже представить себе боялся, что будет тогда.

– Я так и понял. А я пытаюсь привыкнуть к разнице во времени, хотя почти не спал с тех пор, как последняя няня уволилась несколько дней назад. Несмотря на это, я все же стараюсь разговаривать как нормальный человек. – Допив остатки апельсинового сока, Гейб выдвинул стул и поднялся. – Я пытаюсь сказать тебе, что ты ведешь себя как полный идиот, откладывая свой разговор ней.