Был вечер, мы с Даней сидели в гостиной, смотрели телевизор и я, в очередной раз, извинялась перед ним за истерику, что я устроила днем ранее.

— Мелкая, перестань, ради Бога. Ты думаешь, я тебя не понимаю? Понимаю. Себя помню на твоем месте.

— Ты был ребенком, — надулась я.

— А ты прям тетя взрослая сейчас. Истери, пусть, я стерплю. И буду терпеть, сколько потребуется. Только так ты можешь сбросить негатив и боль, что одолевают тебя. И не извиняйся. Я понимаю, правда.

— Честно? — шмыгнула тогда носом и улыбнулась, когда он меня поцеловал в щечку.

Неожиданно у него зазвонил телефон, Даня посмотрел на дисплей и отклонил вызов.

— По работе?

— Да так, мелочи.

Через пару минут звонок был в дверь и Даниил пошел открывать. Я в этот момент встала, чтоб пройти на кухню и включить кофеварку.

В холл вошла Карина. Я узнала ее сразу, почему-то ее красивое лицо хорошо в памяти отложилось.

— О, сестричка. Здравствуй. — от обращения я поморщилась, но тоже поздоровалась. — А Александра Сергеевича еще нет?

— Зачем тебе отец? — нахмурился парень позади нее.

— Ну, как же? Милый, эту новость хочу сказать всей семье.

— Какую новость? — спросила я.

— А ты не терпеливая. Ну, ладно, дяде Саше потом вместе скажем. Да, любимый? — она подошла к опешившему Дане и, обняв его, поцеловала в уголок рта. — Поздравь нас, сестричка, я беременна.

— Что? — прошептала я, переводя взгляд на сводного брата.

— А я тут причем? — скинув руки девушки с себя, взбесился он.

— Вот, — девушка протянула мне справку из женской консультации и исследования УЗИ. — чуть больше двух месяцев. Ну, вспоминай же, Даня, клуб Грома. Темная ниша. Нам тогда какая-то девчонка помешала, глядишь и двойня была бы, — она похабно рассмеялась и подмигнула мне.

— Что ты несешь? Я не… — неожиданно Даня замолк и, хлопнув глазами, уставился на меня. — Ада, это не…

— Вспомнил все-таки. Наконец-то. Классно знать, когда был зачат твой ребенок. За день до свадьбы ваших родителей, кстати. — Перебив Шторминского-младшего, сказала Карина, добивая меня своими словами окончательно. — И почему ты не ответил, когда я позвонила. Хотела заранее предупредить, пока стояла под окнами вашего дома…

Она что-то еще говорила, но я уже не слышала. Положив справки, что мне сунули в руки на стол, я, развернувшись, отправилась в свою комнату.

Заперла все двери, закрыла окна занавесками и скатилась в истерику. Только теперь не из-за панических атак или страха по прошлому, не из-за смерти мамы.

Меня убивало предательство. Он обещал, клялся. Говорил, что только я…я для него,… а оказалось…

Господи, да, у них будет ребенок.

Через пару минут в мою дверь стучал Даня. Сначала в дверь, потом через общую ванну попробовал, после, через балконное окно. Он кричал, умолял. Говорил, что выломает все к черту.

— Открой, Ада. Я все объясню. Открой, я прошу тебя. Ада, пожалуйста. — Слова сменялись ударами. Тихий шепот переходил на яростный полукрик — полурык, а затем вновь на шепот. — Кроха, маленькая моя. Я прошу тебя, открой, впусти меня. Не делай так, не молчи. Накричи на меня. Ударь, оскорби. Ада…

Каждое его слово добавляло только больше слез.

— Не плачь, маленькая. Не нужно, — переходя вновь на шепот, говорил сводный брат. — Я дерьмо, я ублюдок. Выйди, плюнь мне в морду, наконец. Не плачь, пожалуйста. — И вновь крик. — Ада, открой.

В какой-то момент дверь не выдержала напора, и замок просто выбило.

Даня ворвался в мою спальню и, застыв на какую-то секунду передо мной, очнулся и, схватив меня в охапку, прижал к себе. Он целовал меня всюду, куда дотягивались губы. В волосы, нос, губы, шею, лоб, щеки. Повторяя одно и тоже.

— Прости, маленькая, прости меня. Я так тебя люблю, Ада. Так люблю. Прости меня.

Я не сопротивлялась, позволяла обнимать себя, зная, что это в последний раз.

Он еще долго не выпускал меня из рук, прося прощение. Я молчала. Когда закончились слезы, я просто вздыхала его запах и запоминала, какой он нежный, красивый.

Так, в моей комнате, нас и застал дядя Саша, который сказал, что нашел хорошего адвоката, который занимается делами нашему случаю.

Утром у Дани был какой-то экзамен или важный доклад, не знаю точно. Но ему нужно было уехать в колледж, чего он делать не хотел, но под уговорами дяди Саши сдался и уехал.

— Я только на одну пару и сразу домой, кроха. Мы… я все решу. Не придумывай себе ничего.

Поздно, я уже все придумала и решила.

После отъезда Дани я позвонила отцу и попросила приехать за мной, сказав, что я переезжаю к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом, пошла поговорить с дядей Сашей.

— Доброе утро.

— Доброе, Бэмби. Как ты?

— Я уезжаю. Папа скоро приедет. Хотела попрощаться и извинится, что вот так…

— Что? Как это уезжаешь? Куда? — вскочил с кресла Александр Сергеевич и подлетел ко мне, хватая за плечи. — Ада, что ты такое говоришь? Этот… твой отец тебя заставил? Да?

— Нет, я сама решила. Я хочу жить с папой. Он мой родной человек, единственный, кто остался.

— Но, Ада… А как же… как же Даня?

— Он меня поймет, — только и смогла сказать.

— Нет. Нет! — крикнул муж мамы. — Что ты такое говоришь? Я тебя никуда не отпущу. Не пущу и все тут. Ты моя дочь. Слышишь Ада. Моя.

— У меня другой отец, — закричала я, слезы, не выдержав, текли солеными потоками. Я понимала, что причиняю боль дяде Саше. Понимала и не могла по-другому, потому что иначе он меня не отпустит. — Я не могу здесь жить. Здесь не стало моей мамы.

Дядя Саша отшатнулся от меня. Сейчас мне было больно от своих же слов. Мне было больно, что я говорю то, что не должна, то что не думаю. Но… и здесь остаться я не смогу.

— Поймите меня. Мне тяжело, я не могу забыть. С папой мне будет лучше. Простите меня.

Развернулась и убежала из кабинета отчима, который стал мне почти родным отцом.

В комнате собрала вещи, только те, что я привезла с собой. Старый ноутбук, старый телефон, а так же взяла мамин подарок на день рождение и кольцо, что подарил Даня. С ним расстаться я никак не могла. Оглядела свою комнату, грустно улыбнулась медведю в углу, фотографиям, что висели на стене. Почти на всех были мы с Даней.

Звонок отца оповестил о том, что он подъехал.

Спустилась вниз, обняла Малыша, но взять с собой не смогла. Отец его выкинет просто на улицу, в этом я уверена. Уже, одетая и обутая, схватила чемодан…

— Ада! — позвал меня дядя Саша. — Я понимаю твое желание, но давай хоть иногда встречаться. По выходным, например. Не отрезай все концы, дочь.

— Я не смогу. Нам стоит забыть друг друга. Я не хочу… не хочу больше видеться с вашей семьей.

— Ада, это Даня? Из-за него?

На несколько секунд я прикрыла глаза, но справившись с эмоциями, вновь посмотрела на отчима.

— Нет. Простите, мне пора.

— Ада? — не успела я выйти, как дверь открылась, и вошел Даниил.

Черт. Не успела.

— Куда ты? Что здесь делает твой отец? — спросил он, отнимая у меня из рук чемодан. — Куда ты?

— Я хочу жить с папой. Мне пора. До свидания, Дань.

— Что? Какой к черту папа? Ты никуда не пойдешь, слышишь? Мы сейчас поговорим, и все хорошо будет. — Он оттеснял меня к гостиной. Отодвинув чемодан куда подальше, усадил на диван и сел передо мной на колени.

— Меня ждет… — начала я.

— Нет. — замотал он головой. — Ада, ты же обещала, помнишь? Ты должна помнить свои слова. Ты же не такая как я, ты же не предашь свои слова. Ада, посмотри на меня, — взяв в свои ладони мое лицо, зашептал парень. — Маленькая моя, любимая, не уходи. Не смогу без тебя, слышишь. Не смогу так жить. Ты мой воздух, ты мое дыхание. Ты же обещала, что всегда будешь рядом.

— Дань…

— Ты обещала быть со мной, не бросать меня! — закричал он, вскакивая с колен и запуская пальцы в волосы. Потом вновь упал на колени передо мной.

Я смотрела в его карие глаза и видела раскаяние, боль и любовь. Я верила его глазам, и, наверное, даже уже простила его измену. Но… ребенок не виноват. Мне пятнадцать, но я понимаю, что значит жить без отца, пусть он вроде и не бросил тебя.

Я видела слезы, что стояли в его глазах, но надеялась, что со временем он меня поймет.

— Отпусти меня и прости, что не сдержала обещание.

Я поднялась на ноги и, взяв чемодан, вышла за дверь.

Когда мы выезжали уже за ворота, я увидела, как из дверей выбежал Даня. Слышала, как он звал меня, но попросила лишь отца ехать побыстрее.

Просто так все не закончилось. Мы жили в одном городе, и бывшему сводному брату не составило труда узнать адрес папиной квартиры. Он приходил каждый день, сидел под окнами квартиры на лавочке, распугивая старушек грозным видом. Ему было все равно, снег на улице или дождь. Мое утро начиналось с доставки курьером цветов и карточки в ней.

«Вернись ко мне». «Прости меня». «Я люблю тебя».

К нему выходил папа разговаривать, однако, Даня его пусть и культурно, но послал куда подальше.

Параллельно по телефону мне звонил дядя Саша, уговаривая вернуться или хотя бы иногда встречаться. Когда на все просьбы он слышал один ответ, поменял тактику разговора.

— Ада, я обещал твоей маме, что у тебя будет все для жизни. Что ты получишь образование. Окончишь школу, как и мечтала, поступишь в колледж. Ты же понимаешь, что отец всего тебе не даст. Да он даже не работает. Я могу понять твое нежелание видеться с нами. С моим сыном. Он… он все рассказал. И я не оправдываю его. Но ты должна, просто обязана, принять мою помощь. Я буду помогать материально. Я не могу нарушить слово данное твоей маме, Ада. Пожалуйста.