Лорен Ловелл - Тор

Я игнорирую их и иду в офис, закрывая за собой дверь.

– Эй. Как Дубаи? – спрашиваю Ксавьера, когда вхожу. Он сидит за компьютером СиДжей.

– Не знаю. Не видел ничего за пределами гостиничного номера.

Ксавьер что-то мутил с одной из дочерей шейха. Он смелее меня, эти парни и за меньшее отрезали части тела.

– Как свадьба?

– Эм, хорошо. На самом деле я неплохо провел время с этой девчонкой Уитли, – я перевожу взгляд на него, и он пялится на меня, выгнув бровь. – Что?

– Думаю, ты давно не читал газеты. – Я согласно киваю. О чем он, черт возьми, говорит. Он чуть поворачивает экран компьютера в мою сторону, и я тут же пересекаю комнату, положив руки на стол, чтобы взглянуть на экран.

На мониторе фотография со свадьбы. На танцполе я и Поппи. Гости смотрят, как мы целуемся, прямо там, посреди свадьбы.

– Легкомысленно, – комментирует он.

Я прикладываю ладонь к лицу. Дерьмо. Об этом я совсем не подумал. Нечто подобное на мероприятии такого уровня – это плохо. Поппи Уитли, целующаяся с парнем на свадьбе сестры, заставит людей задаваться вопросами, желая узнать, кто же я такой. Вся моя карьера построена на осторожности. И это настолько далеко от осторожности, насколько только возможно. Я чувствую, как глаза Ксавьера прожигают во мне дыру, в ожидании услышать хоть какие-то объяснения, но, по правде говоря, у меня их нет. Меня захватил момент, и я поцеловал её, потому что захотел. Проблема же состоит в том, что этого никогда не случалось прежде. Я не совершаю необдуманных поступков. Я – Тор Джеймсон. Профессионал в любом смысле этого слова.

– Это не повторится снова, – я отворачиваюсь и направляюсь к столу.

– Что за херня? Ты влюбился в эту девчонку или что-то в этом роде?

– Нет! Просто забей. Все поутихнет, когда мое лицо нигде не засветится снова. Пресса не настолько настырная.

– Твои клиенты могут с этим не согласиться, – качает он головой.

Я игнорирую его. Моим клиентам наплевать. Единственное, что я могу вытворить, чтобы заставить их перестать меня трахать и платить, это сказать их богатым мужьям, на что именно тратятся их с трудом заработанные деньжата.

Я ни на чем не могу сосредоточиться, поэтому иду наверх. Как только закрываю дверь, мой телефон оповещает о новом сообщении. И оно от Поппи.

«Как голова?». Я сжимаю телефон в руке и повторяю себе, что нужно проигнорировать смс, но прихожу в себя, уже набирая ответ:

«Лучше. Смотрю, мы знамениты».

Поппи:

«Ну, этот поцелуй был довольно горяч. ;) Мы должны его повторить».

Черт, что это значит? Подождите, почему мне не наплевать? Почему я вообще пишу ей? Я бросаю телефон на диван, как будто он обжег меня, переодеваюсь в спортивную одежду и спускаюсь в спортивный зал. Я бью по тяжелой груше до тех пор, пока пот не начинает стекать по спине и груди, а мышцы рук болят от напряжения. Я обхватываю грушу и прижимаюсь к ней лбом, пытаясь восстановить дыхание. Как только я закрываю глаза, звук моего дыхания тонет в воспоминаниях стонов Поппи, как она произносит мое имя, когда кончает на моем языке. Я могу практически почувствовать её вкус. Блять. Я отхожу от груши и начинаю снова бить по ней. Мне нужно остановиться.

Одну неделю спустя...

– Итак, свадьба прошла хорошо? – спрашивает Элоди, скрещивая под собой ноги.

Я кладу вино обратно в холодильник.

– Нормально, как и ожидалось.

Я сажусь на диван, забираясь с ногами.

– Ты же понимаешь, что я сейчас спрашиваю не о свадьбе, да?

Я закатываю глаза.

– Тор был очень обаятельным.

– Я тебя умоляю, – хмыкает она. – Обаятельным?

Я делаю глоток вина.

– Помимо прочего.

– М-м-м, – выгибает она бровь. – И ты с тех пор ничего от него не слышала? – допрашивает она.

– Я написала ему, и он ответил, а потом ничего, – пожимаю плечами. – Я не собираюсь становиться чокнутой девкой, которая его преследует.

– Никто не любит отчаянных, – пропевает она, опустошая бокал вина и ставя его обратно на столик. – В любом случае мне нужно идти собираться, – она встает, и я поднимаюсь на ноги, чтобы обнять её.

– Ты только возвращайся.

– Знаю. Это всего лишь на месяц, – недовольно произносит она. У родителей Элоди дома по всему миру. Она не смогла пойти на свадьбу, потому что ей нужно было ехать в Нью-Йорк, поэтому она и решила организовать себе замену в виде Тора. Она вернулась три дня назад, и я впервые вижу её с тех пор. Завтра она улетает в Таиланд и вернется только через месяц. Я скучаю по ней. У некоторых прорва друзей. Я же не так легко схожусь с людьми. В тех социальных кругах, где я выросла, воротят носы при виде меня, а нормальные люди считают, что я всего лишь избалованная девчонка. Элоди – моя лучшая подруга, и я скучаю по ней.

Я отпускаю её, и она дарит мне улыбку, прежде чем пойти к двери.

– Я позвоню. Люблю тебя!

– Тоже тебя люблю.

И потом она уходит. Я возвращаюсь на свое место на диване и поднимаю бокал вина. Прошла неделя со дня свадьбы, и мне интересно, уже не в первый раз, чем сейчас занимается Тор. Я раздумываю над тем, чтобы позвонить ему, но выбрасываю эту мысль из головы. Если бы он хотел увидеть меня снова, то связался бы. Я довольно независимый человек, но из-за того, что Элоди ушла, я внезапно понимаю, что у меня никого нет. Нет ни одного человека, которого я могу пригласить к себе, чтобы просто выпить бокальчик вина. Насколько я жалкая? И, осознав это, я решаю, что мне нужно просто утопить все мои горести в вине. Поэтому я увеличиваю громкость музыки и беру еще одну бутылку.

Проходит час, и я пьяна. Это не помогает, если вам интересно. Я постоянно ловлю себя на мыслях о Торе. Почему я должна ему написать? В смысле, может, меня заводят отказы. Я знаю, что должна просто удалить его номер и двигаться дальше, но в нем было что-то особенное. Он из того типа парней, которые могут заставить забыть девушку обо всем, кроме них самих. Он чертовски горяч, он то, о чем я мечтала.

Поэтому, конечно же, я пишу ему.

Я: «Чем занимаешься, божественное ты существо?».

Я не ожидала ответа, поэтому, когда мой телефон запиликал пару минут спустя, я чуть не подавилась.

Тор: «Оттачиваю свою божественность. А ты, рыжик?».

Мой желудок начинает трепетать, и я хочу ударить себя по лицу. Ну, блин, серьезно?

Я отвечаю: «Пью вино. Здесь есть бутылка или даже двенадцать с твоим именем на этикетке».

Я делаю фотку своего винного холодильника, в котором на самом деле было около пятнадцати бутылок, и отправляю ему.

Тор: «Если ты пытаешься меня соблазнить вином, то тогда тебе придется придумать что-то получше».

Вино делает меня смелее, а мысли о нем – похотливее, поэтому я иду в спальню и бросаю какое-то свое нижнее белье на кровать, быстро делая фото. Я чувствую себя нелепо, но в то же самое время это меня возбуждает. Я отправляю ему снимок и хочу закрыть лицо руками, пока жду ответа. Я ложусь на кровать в позе морской звезды и выдыхаю. Знаю, что только что изменила правила игры. Я перешла от милой девушки, с которой он пошел на свадьбу, к развратной девке, которая хочет его трахнуть. Но я действительно хочу его трахнуть. Элоди всегда говорит, что есть категория девушек, с которыми трахаются, а есть те, на которых женятся. Я всегда была той девушкой, с которой вступают в брак, но я ничего не слышала от Тора в течении недели. Итак, он не видит меня в качестве своей девушки. Так... почему бы не стать девушкой, которую он трахнет? Черт, я хочу быть девушкой, которую он трахнет. Я поднимаю телефон и смотрю на экран. Ничего. Я жду и жду, но он не отвечает.

Неуверенность поднимает свою отвратительною голову, и тоненький голосок в моей голове нашептывает, что я просто смешна, если предполагаю, что нахожусь в той же лиге, что и Тор. На него, наверняка, вешаются модели «Виктории Сикрет» – вот кто в его лиге.

Я сбрасываю майку на свое развратное белье и иду к холодильнику, чтобы взять еще вина. Я достаю бутылку и читаю этикетку, когда раздается стук в дверь. Это, наверное, сварливая женщина снизу, недовольная музыкой.

– Она не такая уж и громкая! – почти кричу я, открывая дверь.

Но там стоит Тор, его руки упираются в дверной проем. Самодовольная улыбка играет на лице. Он одет в джинсы, которые низко сидят на его бедрах, и с этими руками, расставленными вот так, его футболка задирается, оголяя кусочек загорелой кожи.

– Ты здесь, – почти заикаюсь я.

– Такое случается, когда отправляешь подобные фото, – его взгляд опускается по моему телу, пока не останавливаются на ногах. – Ты всегда открываешься дверь в нижнем белье?

Я была так занята, пялясь на него, что проходит секунда, прежде чем до меня доходит, о чем он говорил.

– Иногда.

Он делает шаг вперед, выпрямляясь во весь рост. Его присутствие, кажется, заполняет все больше пространства. Превращаясь во что-то устрашающее с намеком на опасность. Я едва могу привести мысли и слова в порядок, потому что он на меня смотрит так, как будто я его добыча, и он готов разорвать меня на кусочки. Его совершенный внешний образ увядает, обнажая то, что находится под ним, что-то первобытное, нечто, что он очень хорошо скрывает. Мое сердце начинает учащенно биться от страха, распространяя адреналин по венам. Он приближается, и я отступаю, пытаясь оставить хотя бы какое-то пространство между нами. Его губы дергаются, будто я его забавляю.

Дверь закрывается, и щелчок задвижки заставляет меня подпрыгнуть. На его лице появляется удивление.

– Вот он я, грезящий о твоей тугой киске, после того как ты отправила мне ту фотографию, – говорит он. Я тяжело сглатываю, делая еще один неуверенный шаг назад, не потому что боюсь, а потому что меня заводит преследование. – Как еще может парень на это отреагировать?