Я залезла в интернет и посмотрела афишу, из-за лета она была скудной, однако мне повезло, ближайший концерт ожидался завтра. Что ж, не будем пока трогать парня, подождем денек, а там, может, что и прояснится.

Усевшись на кухне с чаем, я прокрутила в голове разговоры со Стасом и Петром. То, что отец не решился рассказать сыну правду о смерти матери, не удивило. У них и впрямь были непростые отношения. Все-таки Стас его единственный ребенок, наверняка Маркелов полагал, что он подхватит дело, только вот Стас надежд не оправдал. Объективно говоря, он бы вряд ли и потянул, не тот характер. Так что может, оно и к лучшему, что он не стал лезть во все это.

Я вспомнила расширенные испуганные глаза Ольги и ее слова: он был там. И стало не по себе. Действительно ли она была права, говоря это? Убийца был в доме? И Маркелов, сообразив, что к чему, заплатил Остапову, чтобы тот заставил жену убрать из показаний факт наличия кого-то еще? Потому что он знал, кто это был. Что ж, вполне себе складывается в картину. Только вот к моему расследованию это никак не привязать.

Звякнул телефон, повествуя о входящем смс, нахмурившись, я разблокировала экран. Сердце на мгновенье замерло, сообщение было от Арсения. Руки против воли задрожали, что за реакция такая? Быстро открыв сообщение, я глубоко вздохнула, только сейчас поняв, что не дышала.

«Остапов развозил по городу партии. Бар — одна из его точек.»

Лаконично, что тут скажешь. Я отбросила телефон, почему-то чувствуя досаду. Ну а что я рассчитывала найти в сообщении?

— Да ничего, — буркнула себе под нос.

Значит, я была права, и Остапов приторговывал наркотой в городе. Что ж, тогда корешок от билета вполне мог оказаться в его кармане, если мужчина приехал в клуб в вечер концерта. Хотя своих обычно пропускают и так, в крайнем случае, через служебный вход.

Короче, вопросов меньше не стало, а нервозность только возросла. От нечего делать я решила скататься к дому, где жила вдова с пасынком. Сама не знаю, какие цели преследовала, но сидеть в четырех стенах означало вывернуть себя наизнанку мыслями, а этого мне хотелось меньше всего.

Добиралась я двумя маршрутками. И когда уже села к окну во вторую, скользнула взглядом по широкой наклейке с указанием маршрута. Финальной точкой значился поселок «Ромашково», тот самый, где произошло убийство Анастасии Маркеловой. Делать там мне было совершенно нечего, да я даже уверена не была, что смогу найти нужный дом, да и зачем, спрашивается?

Однако на планируемой остановке не вышла. До Ромашково доехали три человека, включая меня. Парнишка лет пятнадцати, который размашистой походкой направился в сторону видневшегося неподалеку озера и старушка в белом платочке и простом платье. Она двинула по дороге в сторону домиков, рассыпанных по сторонам от нее.

— Простите, — нагнала я старушку. — Это ведь Ромашково?

— Точно, — улыбнулась она мне.

— Не знаете, где дом Маркеловых?

Она на несколько мгновений задумалась.

— Даже не припомню таких, они с какой стороны озера?

Прикинув и не найдя ответа, я пожала плечами.

— Тут две стороны, — пояснила старушка, — с этой в основном старые дома, еще послевоенных застроек, а на той, — она указала в сторону озера, куда удалился парнишка, — новые дома, богатые. Участок был выкуплен каким-то агентством недвижимости, а потом все распродали кусками по бешеной цене. Теперь там вроде элитного поселка. Здесь у нас, — она кивнула в сторону дороги, — все друг друга знают, Маркеловых точно нет. Может, оттуда они?

— Возможно, — согласилась я и решила рискнуть. — Это у них несколько лет назад женщину убили в доме.

Старушка охнула, качая головой.

— Помню, помню, столько шума история наделала. Пытались дом ограбить, а хозяйка приехала не вовремя. А вообще, про этот дом потом много слухов ходило, муж этой женщины ведь тоже в течение года умер, говорят, сердце не выдержало.

— Что за слухи? — нахмурилась я, готовясь услышать какую-нибудь мистическую байку, коими любят грешить в деревнях. Даже если они близко от города и вроде как вполне цивильные.

— Ну что место плохое, — подтвердила старушка мои догадки. — Местные в принципе ту сторону озера никогда не любили. Мы на пригорке ведь, и нам озеро и та сторона как на ладони видна. А не строились там, потому что болотисто было всегда, лес рядом, и земля плохая. Но эти, кто ее выкупил, какие-то работы провели, вроде как осушили или что-то такое, жить стало можно. А в доме том огни мигали, — закончила она совершенно неожиданно. Я уставилась в непонимании.

— У Маркеловых?

— Ну где женщина погибла.

— Какие огни?

— А шут их знает. Это один из местных мальчишек заметил, что перед смертью женщины огни в доме мигали, будто кто с фонарем ходит, что ли. И потом мигали, а после и хозяин того…

— Так, может, света не было? — предположила я.

— У всех был, а у них нет? — пожала она плечами.

— И что же, мальчишки эти ваши следили за домом, что ли? — не могла представить я саму ситуацию.

— Да чего за ним следить, говорю же, на горе мы, а они в низине. А у местных ребят место собра напротив этого дома получалось. Про огни это уже потом слух пошел, после второй смерти. Лешка Самсонов, видела его, с нами ехал, вот дружок его Антон и разболтал по деревне об этом. А уж как это все связано или нет, не брешет ли вообще, это уж не с меня спрос. Тебе зачем Маркеловы-то эти?

— Родственники… дальние, — сказала я задумчиво и, поблагодарив старушку, направилась в сторону озера, где скрылся парнишка. От дороги туда шла хорошая тропа, по обеим сторонам которой росли высокие кустарники.

Услышанное от старушки мне не нравилось. Байкам о леших и мистических огнях я не готова была верить, но если откинуть вымыслы, то вполне могло быть, что кто-то бродил в доме с фонарем. Только с какой целью? Искал пресловутый компромат?

Карельский утверждал, что никакого компромата не было, но другие ведь могли об этом не знать. И решились пробраться в дом к такому человеку, как Маркелов, ради сомнительной выгоды и куда более вероятно больших проблем? Сомнительно. Расчет был верен: решиться на такое мог только один человек — Карельский. Остальных Маркелов бы просто размазал по асфальту. Но тогда что за огни? Откуда они?

Через несколько минут я вышла к озеру. Эта его сторона была песчаной, с нее открывался отличный обзор на поселок на той стороне. Там берег был заросший камышом. Болото оно и есть болото, хоть что с ним делай. Но ушлые ребята из агентства молодцы. Со стороны, конечно, конфетка. Огромная комариная конфетка, зажатая между болотистым берегом озера и лесом.

Усмехнувшись, я осмотрелась. Народу на пляже было много, но паренька я не увидела. Вправо начинались кустарники, зато влево дорога уходила в горку, покрытую деревьями. Я решила подняться туда. Здесь народу почти не было, разве что в самом начале, где еще деревья были реже. Тропинка уверенно петляла между ними, я прошла, наверное, метров триста, когда увидела по правую руку небольшую поляну практически на откосе. На ней лежали бревна, посередине между ними кострище. Тут же нашелся Лешка Самсонов. При моем появлении он вскочил, кинув под ноги бычок и старательно его затоптав.

— Привет, — улыбнулась я, пробираясь на поляну.

— Ты кто? — он не стал утруждать себя радушием.

С косогора открывался отличный вид на высокий добротный дом за забором.

— Это дом, где женщину убили? — кивнула я в ту сторону.

Я не особенно хорошо помнила его, а с такого ракурса тем паче. Паренек кивнул, продолжая хмуриться.

— Я родственница убитой. Расскажи про огни, что в доме мелькали. Их твой друг, кажется, видел?

Лешка еще несколько секунд рассматривал меня подозрительно, потом нехотя произнес:

— Мы все их видели. Просто Тоха первый подметил, что они перед смертями были.

Он сел на бревно, с сожалением посмотрев на недокуренный бычок, я сделала вид, что не заметила. Ничего, курить вредно, здоровее будет.

— Так а чего рассказывать? — почесал он голову. — Сами видите, дом отсюда, как на ладони. Баба эта умерла в начале осени, мы еще тут тусовались по выходным, а мужик в начале лета следующего… Вот за день или два до смерти, я уж не помню, огни, словно кто с фонариком по дому шарится. И бабу убили. Ну мы тогда не соотнесли как-то. А потом уже летом сидели, а там опять огни. Вот Тоха и пошутил, помните, мол, в прошлом году как было? А на утро оказалось, мужик умер. Но он вроде как сам, сердце остановилось. Но Тоха про огни растрепал по деревне… Я ему говорил, молчал бы лучше, люди там не бедные, неизвестно, чем твоя болтовня обернется, мало ли что… приедут еще выяснять, а мы с этими огнями крайними окажемся.

Он снова посмотрел на меня с подозрением, я широко улыбнулась.

— У меня никаких претензий, просто интересно стало.

Он кивнул.

— Ну вот и мужик так же сказал.

— Какой мужик? — насторожилась я. Лешка пожал плечами.

— Да тоже выспрашивал у местных, не видел ли кто чего.

— Давно?

— В то лето, как мужик умер.

— А что за мужчина? Молодой? Описать сможешь?

Лешка похлопал глазами, снова пожимая плечами. Я сама не знаю, почему заволновалась.

— Ну высокий, волосы светлые, кудрявые такие. Богатый, видно…

Он еще что-то говорил, а я уже не слышала. Светлый и кудрявый… Карельский искал убийцу, чтобы отомстить, так выходит? Пытался выяснить, кто конкретно ударил по голове Маркелову? А не найдя, перекинулся со своей местью на Стаса? Вполне возможно.

Я с досадой подумала, что из-за всего случившегося мы с ним так и не поговорили о смерти Маркеловой, а судя по всему, ему было что мне рассказать. Хотя что мешало ему сделать это раньше? Вопрос. Большой вопрос.