Тяжело выдохнув, отставила чашку. Нет, я его люблю, очень люблю. Но не как мужчину, как человека, который когда-то стал для меня родным, стал моей семьей. Родный, близкий. Снова громко выдохнула. Поднимая глаза к потолку. Да что же все так дерьмово-то?


Глава 23

Немного подумав, взяла телефон и открыла контакты, не была уверена, что у меня сохранился номер домработницы Стаса, но повезло. Зоя Михайловна была милейшей женщиной к шестидесяти, мы познакомились, когда я стала встречаться со Стасом. Она приходила убираться у него дважды в неделю. После свадьбы я сама стала заниматься домом, потому пришлось отказаться от ее услуг, впрочем, она не была в обиде.

Постучав пальцами по столу, я нажала на вызов, не сразу сообразив, что десятый час не самое удачное время для звонка. Однако скинуть не успела, ответили почти сразу.

— Карина? — узнала я голос Зои Михайловны. Улыбнулась.

— Доброе утро, да, я.

— Рада тебя слышать, что-то случилось?

— Нет, все в порядке, но я бы хотела с вами поговорить…

— Ну хорошо, — неуверенно сказала мне, — когда тебе удобно? Я сегодня весь день с внуком сижу, можешь подъехать ко мне.

— Давайте, — обрадовалась я.

— Мы гулять скоро выходим, — женщина назвала адрес, — денек сегодня жаркий, надо пользоваться.

— Я приеду через час, нормально?

— Да, давай.

Зоя Михайловна жила в хорошем районе со сталинскими домами последних годов застроек. Я нашла ее на площадке с мальчишкой лет трех. Он сидел в песочнице и активно копал, щурясь от света, женщина улыбалась, подставив солнцу лицо. Да уж, действительно, жара, не зря я шорты и футболку нацепила.

— Карина, ты красавица, — заметила Зоя Михайловна, после того как мы поздоровались, — совсем не меняешься.

— Спасибо, вы тоже.

— Ой, скажешь же, — женщина рассмеялась, — я уже свое отгуляла, теперь только стареем… Ну рассказывай, как дела у вас?

Я вздохнула, кажется, про нас со Стасом она не в курсе.

— Все хорошо, — улыбнулась, решив особенно не распространяться.

— Как Стас? Детишками не обзавелись еще?

На мгновенье нахмурившись, я покачала головой, натягивая улыбку. А я ведь всерьез думала, что довольно скоро забеременею после замужества. Представляла, как буду нянчить наших со Стасом деток, и как они будут похожи на нас обоих сразу, это несложно, если учесть, что мы оба темноволосые, и даже черты лица схожи. Говорят, такое бывает, когда люди живут вместе… Только мы больше не живем, и общего у нас — боль, одна на двоих, у каждого своя.

— О чем поговорить хотела? — наконец свернула Зоя Михайловна к нужной теме. Я вздохнула.

— Вы ведь работали у Стаса, когда его мама умерла?

— Да, — кивнула она, — ужас, конечно, такая беда… Помню, приехала к нему домой, а там просто кошмар, вещи разбросаны, гора бутылок, и он сам пьянющий… Нет, он до тебя в принципе вел довольно разгульный образ жизни, но чтобы такое… Я видела впервые. Думаю, немного приберу самый ужас и поеду, я ему сейчас явно не к месту. А он и говорит, мол, теть Зой, мама у меня погибла. Я аж села. Мать его я видела пару раз, чудесная женщина, такое от нее тепло исходило, сразу видно, хороший человек. Ну я спросила, что случилось. А он мне, как щас помню: убили. И смотрит такими глазами чумными, а потом говорит: я, я виноват, теть Зой, я во всем виноват, — и расплакался, ничего, что взрослый мужчина… Да хотя какой он взрослый, пацан пацаном… Жалко его было жутко, да как тут утешишь? Только время и лечит… Хорошо, ты у него появилась, семьей стала, а то ведь и отец считай меньше, чем через год умер…

— За отца Стас тоже так переживал? — поинтересовалась я.

— Нет, — качнула она головой. — Ну с отцом у них вроде бы всегда были сложные отношения. Хотя дерганный был, конечно, нервный. Жалко его было, такой молодой остался один, поэтому, когда ты появилась, очень рада была. То, что вы друг друга любите, видно сразу.

— Скажите, — перевела я тему, потому что эта была для меня болезненной, — Стас не менял при вас машины?

Она нахмурилась, задумываясь.

— Вот ты тоже спросишь… А чего не у него? Да я такое и не упомню… Хотя знаешь, — она посмотрела на меня. — Точно ведь, он и после смерти матери машину новую купил, и после отца…

— Марку не помните?

— Нет, не разбираюсь я в них, все черные, это точно. Ты что, ему подарок хочешь сделать?

— Вроде того, — натянула я улыбку на губы. Подарок… Еще какой…

Я перевела тему на семью женщины, а вскоре отбыла. Шла по дороге, и теплый солнечный день не приносил никакой радости. Потому что пазл, складывающийся в голове…

Звонок мобильного был спасительным, а спасалась я от нависшей надо мной информацией, пытаясь отвлечься на что угодно, чтобы не делать последних шагов. Но рано или поздно придется. Звонила Людка, я быстро сняла трубку.

— Ты сейчас где? — задала вопрос.

— В получасе от центра, а что?

— Подъезжай в отделение на Морской, деверь сказал, можно будет с ним посидеть, у них там сегодня какой-то праздник, короче, народу почти нет.

Очень мило, надеюсь, сегодня ничего экстренного в городе не случится. Морская находилась в другой стороне от центра, так что в отделение я прибыла только через пятьдесят минут. Людка уже была там, встретив меня, провела мимо улыбчивого паренька в форме на входе.

— Вот, — Людкин деверь оказался здоровяком под два метра и внушительной комплекции, с громким басом и совершенно безобидным лицом при этом. — Здесь база данных, Люсе я объяснил, как ей пользоваться. Только сидите тихо и не палите контору, ясно? Я вас закрою на ключ, если что, звоните на мобильный.

Мужчина удалился, я посмотрела на подругу. Людка развела руками.

— Свой парень, — хмыкнула мне, — садись, не будем время терять.

Оказалось, сбор информации дело очень нудное. Для начала мы нашли все на Остапова, начиная с рождения и так далее.

Потом занялись жильцами. В общем, когда я взглянула на часы и увидела, что уже три часа, даже не удивилась. И слабовольно подумала: может, сегодня и весь день уйдет. И не придется ни на что решаться.

— Эй, ты в норме? — позвала меня Людка. — У тебя сейчас такой взгляд был… Как будто на эшафот собралась.

Я выдавила улыбку.

— Просто устала.

Подруга немного поглазела, но ничего не сказав, вернулась к базе. Минут через десять вдруг выпалила:

— Смотри!

Я тут же прильнула к экрану.

— Твоя соседка напротив, Мироненко которая, у нее первая прописка там же, где и у Остапова первая.

Отодвинув подругу, я принялась изучать данные на женщину. Выходит, в восемнадцать вышла замуж и переехала. А до этого жила в соседнем с Остаповым доме. Интересно, однако. Были ли они знакомы? Могла ли она забыть его имя и фамилию, ведь ее допрашивали, и она сказала, что не знает мужчину.

Я быстро вбила адрес в телефон, вскочив, нацепила на плечи сумочку.

— Звони деверю, пусть меня выпускает. Ты ищи дальше, а я съезжу по этому адресу, попробую поговорить с местными.

— Столько лет прошло… — неуверенно протянула подруга.

— Ничего, вдруг повезет.

Улица Оскаленко находилась в пятнадцати минутах езды от Морской, так что вскоре я выходила на нее, осматривая дома. Улица была узкая, вжатая между двумя широкими, по сторонами двухэтажные домики, такие строили, кажется, после войны, семей на десять максимум.

Нужные мне дома оказались рядом, смотрели подъездными дверями друг на друга. Если здесь остался хоть кто-то из старожилов, уверена, я быстро узнаю все, что надо. В таких районах живут чуть ли не гурьбой, своеобразная община, что ли. Во дворе компания парней и девушек около двадцати жарила шашлык и пила вино. На меня посмотрели с интересом.

— Добрый день, — улыбнулась я, — я журналистка, пишу статью об этом районе, скажите, с кем из местных можно поговорить, желательно постарше.

Невысокая полная девчушка с очаровательной улыбкой и внушительной грудью тут же защебетала:

— Ничего себе. Это вам надо к моей бабуле, я ее сейчас позову, погодите.

Она тут же скрылась за дверью подъезда, а я старательно улыбнулась разглядывающим меня ребятам.

— Может, вина? — высказался один. Я помотала головой.

— Девушке нельзя, она на работе, — рассмеялся на это его товарищ.

Через пять минут девчонка вернулась, ведя с собой старушку лет восьмидесяти. Надеюсь, она в здравом уме. Мы разместились на скамейке неподалеку, старушка уставилась с интересом.

— Ну и чего вы пишите? — поинтересовалась у меня. Я вздохнула.

— Вообще, я немного слукавила. Мне нужна информация о людях, которые когда-то тут жили.

— Это зачем? — нахмурилась она.

— Один из них погиб. Дмитрий Остапов, помните такого?

— Митька? Погиб? Да ты что! Молодой ведь какой, сколько ему было-то? Лет сорок?..

— Вроде того. Меня интересует он и еще одна женщина, Ирина Калинина, — назвала я девичью фамилию своей соседки.

— Ох ты как, — уставилась на меня старушка. — Да неужто их опять жизнь свела?

— То есть?

— Так это же история какая была, Митька и Ирка, почти Ромео и Джульетта.

— Да вы что, — пробормотала я.

— Ну да, местного разлива, конечно, у Остапова папаша из тюремных был, а квартира здесь жены его, семьи ее. Ну и их тут не жаловали никогда, да и Митька шпана шпаной рос. А Ирка она вся такая приличная, семья интеллигентная, она на скрипке играла, пока он кулаками с местными мерялся… А потом детки выросли, как говорится. Ирка хороша собой была девка, но вроде бы умная, вроде бы, потому что в итоге связалась с Митькой… Он ее от хулиганов защитил, когда она с занятий возвращалась со скрипкой своей. Ну прямо кино, говорю тебе. И быстро у них завязалось, никто не удержал. Вот уж тут скандалы были, воспитывали дочку, а она все равно в окно выпрыгнет, и с Митькой… Ну порядком это продолжалось, месяцев четыре-пять, вот Калинин и решил, что нужно решительные меры предпринимать, у него знакомые были какие-то в военных кругах, а Митька бегал, от армии косил. Ну его и загребли четко под осенний призыв. Ирка его ждать обещалась, только кто ж ей позволил бы? Папаша взял и выдал ее замуж за сынка какого-то знакомого военного. Тот тоже по этой стези был, уехал служить и Ирку увез с собой. Митька вернулся, а тут вот так. Уж он рвал и метал, Калинину морду бить ходил, а толку? Ирки нет, замужем и далеко. Потом Калинины съехали отсюда, так что как сложилось, не знаю. Но раз ты спрашиваешь, выходит, снова свела их судьба?