И бросил на меня предупреждающий взгляд со смешинкой. Видимо, слухи о его модельной карьере пока что не перекочевали из соседнего города, и Алексей собирался и дальше сохранять этот инцидент в тайне.

Я поневоле рассмеялась. Атмосфера была настолько лёгкой и ни к чему не обязывающей, что я расслабилась.

— Ты так говоришь, будто я собираюсь позировать, — фыркнул Вадим. — Это Танина идея, пусть они сами с Никой разбираются, а мы матч посмотрим.

Они заговорили о футболе, а я пошла в студию, раздумывая о портрете «девочек» Вадима.


Алексей заглянул ко мне перед уходом, чтобы спросить о Роме, дизайнере сайта.

— Твой приятель… — начал он, выделяя второе слово.

— Какой?

— Который будет делать сайт.

— Что с ним?

— Нужна его контактная информация. — В ответ на мой недоумевающий взгляд Алексей пожал плечами: — Надо составить договор.

— Это обязательно?

— Да.

Я передала Алексею информацию, и мы договорились о субботней встрече.

* * *

В гости к Вадиму мы ехали на метро. Мы с Алексеем Резником вместе ехали в гости. Звучит странно, но Алексей выглядел настолько расслабленным, что я последовала его примеру. Перестала себя накручивать.

Дочь Вадима, Лиза, очаровала меня с первого взгляда. Очень похожая на мать, светловолосая, курносая и забавная. Покачивая огромным розовым бантом, она оседлала голень Алексея и шлёпнула по колену, требуя, чтобы он качал её вверх-вниз. Очевидно, что он был частым гостем в их доме, и Лиза знала, на какие развлечения можно раскрутить папиного друга. Ко мне она отнеслась без особого интереса, явно предпочитая мужскую компанию, что было мне на руку: я смогла понаблюдать за ребёнком без отвлечений.

Атмосфера казалась на удивление домашней, несмотря на моё присутствие, поэтому поневоле вспомнился вечер в доме Анны Степановны. От этой мысли еда потеряла вкус. Прикрыв глаза, я пыталась думать о чём угодно, только не о прошлом. Не знаю, как, но Алексей почувствовал моё замешательство и взял меня за руку. Когда я подняла взгляд, он отрицательно покачал головой. Ничего не сказал, но одним движением повернул мои мысли в другое русло.


Подавая десерт, Таня спросила, откуда мы с Алексеем знаем друг друга.

— Бывшие одноклассники, — ответил он, выходя из кухни вслед за Лизой, которая не слезала с него на протяжении всего обеда. Они направились на поиски игрушек.

Мы смотрели им вслед.

— Извини меня за любопытство, Ника, но раньше Лёша тебя не упоминал, по крайней мере, при мне, — улыбнулась Таня. Вадим отвёл взгляд, показывая, что знает намного больше, чем жена.

— Мы встретились недавно, — объяснила я.

— Вы встретились случайно или…

Вадим толкнул жену локтем, и она заглотила конец вопроса.

— Не совсем случайно, — сдавленно ответила я после паузы. — Я была невестой Данилы.

— Данилы? — Таня непонимающе приподняла брови, подтверждая, что муж не посвящает её в дела своего друга.

— Лёшиного брата, — наклонившись к жене, прошептал Вадим, словно пытался утаить эту информацию от меня.

Лиза вернулась на кухню. Алексей вошёл следом, неся в руках огромного плюшевого медведя. В этот раз никто не обратил на них внимания.

— Ооо! — Таня округлила рот, помолчала и выдала очередное: — Ооо!

— Ооо! — повторила Лиза, разряжая неловкую атмосферу.


После обеда мужчины ушли в гостиную, а мы с «девочками» направились в детскую.

— Я никогда раньше не рисовала семейные портреты на заказ, — призналась сразу.

— Мне понравились твои рисунки, потому что на них необычные, живые сцены и позы. Хочется, чтобы портрет получился красочным, современным. Что-нибудь особенное, а не просто мы с Лизой, сидящие в кресле.

— Для детской комнаты?

— Да.

— Скажи, а почему Вадим не хочет быть на портрете?

— Он… — Таня покраснела, — он стесняется. Он и фотографироваться отказывается, говорит, что нефотогеничный.

— А ты бы хотела, чтобы он был на портрете?

Таня бросила быстрый взгляд на дверь в детскую.

— Да, очень. Ты уже что-то придумала, да? — Глаза женщины загорелись. — Я видела, как ты наблюдала за Лизой во время обеда.

Девочка оглянулась на нас, хмыкнула и продолжила трепать длинноволосую куклу.

— Хочу предложить тебе сделать портрет из нескольких частей. Вот, смотри, я недавно написала похожее.

Достав планшет, я показала Тане снимок фрагментов страсти в моей квартире. Она расширила глаза и сглотнула. Последовало ещё одно выразительное «Ооо!».

— Это… мне очень нравится. Только… — Таня с сомнением посмотрела на дочку.

Я рассмеялась.

— Что ты, с ребёнком всё будет проще, без подтекста. И в красках, а не чёрно-белое. Можно сделать несколько квадратов, на каждом — Лиза либо с тобой, либо с Вадимом.

— Но он не согласится…

— Зависит от того, что мы ему предложим. Лицо рисовать вовсе не обязательно. Смотри, что я имею в виду.

Я достала альбом и набросала сцену, подсмотренную во время обеда: Алексей качает Лизу на ноге. Счастливое детское лицо, пухлые ручки обнимают мужскую голень, кудряшки растрепались в полёте.

Таня с восторгом следила за движениями карандаша.

Я сделала ещё один набросок — спящее детское лицо на обнажённом мужском плече.

Ещё один — Лиза оставляет поцелуй на щеке Тани. Обнимающиеся девочки Вадима.

Судя по тому, как Таня вздыхала и то и дело смотрела на стену, она уже представляла картины висящими в детской.

— Здорово, — прошептала она. — Но не думаю, что Вадим согласится.

— Давай так: я возьму несколько ваших фотографий, сделаю наброски, и ты с ним поговоришь. Если он не согласится, то я нарисую только вас с Лизой.

— Хорошо, — вздохнула Таня. — Мне вот этот нравится, очень необычно. — Она показала на первый рисунок, на котором Лиза катается на ноге Алексея.

Мне он тоже нравится.

Настолько, что я хочу закончить этот рисунок. Хочу его себе.

Я по инерции продолжила рисовать, когда в детскую заглянул Алексей.

— Как у вас дела? — спросил весело и замолчал, увидев рисунок, на котором Лиза катается на его голени. Подошёл, встал за моей спиной и положил руки на плечи. Так и стоял, а я водила карандашом по бумаге. Бесцельно, слишком сильно, как попало, потому что всё моё внимание было сосредоточено на его руках.

Таня следила за нами с живым интересом.

Что он скажет? Отшутится? Сострит, что я снова взялась за старое, и что мне положено рисовать Таню, а не его?

Задержав дыхание, я ждала его слов.

— Лизёнок, иди-ка сюда, маленькая хулиганка! — засмеялся Алексей. — Ну-ка посмотри, кого Ника нарисовала.

Девочка послушно потопала к нам и забрала альбом.

— Сёнок! — провозгласила она, торжественно кивая головой. Для пущей убедительности хлопнула себя ладонью в грудь. — И Сей. — Ткнула пальцем в Алексея. — Сёнок и Сей! — подвела итог и умыкнула альбом, спрятав его в ящике с игрушками. Села сверху и посмотрела на меня с вызовом. Попробуй отними.

Похоже, у кого-то имеются виды на Алексея Резника.

— Лиза, а хочешь я нарисую портрет Алексея специально для тебя? — спросила весело.

Маленькие глазёнки заблестели, и Лиза тут же слезла с ящика и поспешила к нам.

— Нет! — взмахнула кудряшками. — Сёнок и Сей!

— Хорошо, я вас вместе нарисую, — согласилась, смеясь.

— Ну вот, началось, — шутливо заворчал Алексей, но его руки ненавязчивой лаской скользили по моим плечам.


— Лёх, ты где? — позвал Вадим, приглушив звук телевизора.

Я достала альбом из детского тайника, и мы все вместе направились в гостиную.

Таня ушла искать фотографии для набросков, Алексей сел в кресло, а Лиза устроилась у него на руках, положив голову на плечо. Мужчины смотрели футбол, а я рисовала сладкую парочку. Очаровательную кудрявую малышку и мужчину, от одного взгляда на которого в груди становится тепло. Он чуть покачивает Лизу и улыбается, когда она трётся лбом о его щёку. Вадим топает ногой и ругается на футболистов, а Лёша молчит, покачивая задремавшего ребёнка.

Я рисую его профиль, спящего ребёнка на широком плече, широкую ладонь на детской спине и ловлю себя на мысли, что не хочу отдавать рисунок Лизе.

Хотя бы потому что, глядя на него, сразу становится понятно, что я неравнодушна к моему неохотному музу.

Позаимствовав детские цветные карандаши, я закончила рисунок и отдала его Тане. Та посмотрела на меня, потом на Лёшу и улыбнулась. Так светло и понимающе, что хотелось закричать, остановить её мысли, тряхнуть за плечи, чтобы она осознала свою ошибку.

Наши отношения — совсем не то, что она думает.

К сожалению, совсем не то, что она думает.

Поднявшись, Алексей передал спящую девочку матери и потёр занемевшее плечо. Слева на его шее остался след от горячей щеки заснувшей малышки. Задумавшись, я приложила к нему ладонь, чтобы почувствовать детское тепло.

— Ты так вкусно пахнешь Лизой, — улыбнулась.

Алексей замер. Потом, словно очнувшись, протянул руку к моему лицу и остановился. Так близко, что я щекой чувствовала тепло его пальцев.

Его глаза следили за каждым моим движением.

— Ну, ребята, вы даёте! — выдохнула Таня, и мне показалось, что она сейчас заплачет от умиления.

Вадим вышел из ванной.

— Вот родите своих детей и узнаете, как вкусно они пахнут. Так вкусно, что порой глаза слезятся! — проворчал он. Заметив немую сцену, замотал головой, пытаясь понять, что такое важное он пропустил.


Попрощавшись, мы вышли на лестницу и остановились у лифта. Моя ладонь горела теплом, украденным у Алексея. Детской любовью, подаренной ему Лизой.