— Ника! Что происходит?

— Секретарь академии сказала, что ты поехал домой, и у вас какие-то проблемы. Я хотела тебя поддержать.

Алексей вздохнул.

— Почему ты не осталась на выставке? Я поехал домой к матери, а не к себе. Пока не знаю, когда освобожусь. Возникли некоторые осложнения с Данилой, но тебе не о чем беспокоиться.

Опять двадцать пять. Пришла моя очередь вздыхать.

— А давай ты не станешь мне указывать, когда беспокоиться, а когда нет. Всё до смешного просто, Лёша. Мы либо вместе, либо нет. Если вместе, то я за тебя волнуюсь. Особенно когда ты скрываешь правду, притворяясь, что «всё в порядке». Я жутко волнуюсь, и это не значит, что я тебе не доверяю. Я хочу знать правду, помочь, быть рядом с тобой. Хочу рисковать! Вместе! Я, чёрт возьми, заварила эту кашу и не собираюсь сидеть дома, пока ты разгребаешь проблемы. Я связана с Данилой так же, как и ты, и это и моя ответственность тоже…

Я начала не на шутку заводиться, но Алексей перебил:

— Я только что прислал тебе номер телефона. Позвони Семёну, он возьмёт тебя с собой.

Я ожидала спора, заверений, признаний… чего угодно, но не такой реакции.

— Куда?

— Ко мне. В дом моей матери.

Внутри содрогнулась нерешительность, напоминая о себе. Поделом тебе, Ника. В следующий раз задумаешься, прежде чем скандалить. А теперь поедешь в столь памятное место.

— Ты уверен?

— Ничуть не уверен. Наоборот. Особой опасности нет, но я бы предпочёл, чтобы ты ждала дома или на выставке среди знакомых. Однако всё, что ты сказала, справедливо. Мы пара, ты и я, и у тебя есть полное право быть частью событий, раз ты этого хочешь. Только обещай, что ни на шаг не отойдёшь от Семёна и Вадима.

— Я постараюсь.

— Не старайся, а обещай.

— Обещаю постараться.

— Ника, я должен идти. Прости. Держись рядом с ребятами.


Я растерянно смотрела на телефон, когда пришло очередное сообщение. Незнакомый абонент.

«Буду через 45 минут, жди у парадной. Семён»


Когда к дому подъехал Семён, я уже была на взводе. Накрутила себя знатно, протоптала новую тропу в сквере, пока дожидалась. Голос Алексея, его приказной и в то же время взволнованный тон возымели слишком сильное действие.

— Что случилось?! Алексей ничего толком не объяснил!

— Эй-эй! — прикрикнул Семён. — Я тебе не Алексей, от бабской истерики слюни не пускаю. Будешь вопить, высажу на обочине. Всё ясно?

— Прости, Семён, но я очень волнуюсь.

— Волнуйся молча.

— Мы едем к Алексею?

— Нет, в салон красоты.

— Ответь нормально!

— Мы едем по делам.

Мне следовало промолчать, но помешало осознание, что мы катаемся по городу, пока Алексей справляется с неизвестной проблемой, по всей видимости, серьёзной.

— А ведь ты обещал, — пробурчала, не сдержавшись.

— Что я обещал?

— Всегда защищать Алексея. Так почему ты сейчас не с ним? Почему не защищаешь его?

— Высаживаю. Прямо сейчас.

Семён снизил скорость.

— Заткнись, Семён, — раздалось с заднего сидения. От неожиданности я подпрыгнула. Надо же, не заметила Вадима, а он и не поздоровался. Неужели всё так серьёзно, что понадобилась помощь обоих друзей? — И ты, Ника, не буянь, — продолжил он. — Дело такое: Лёша у матери, всё под контролем. Нам он поручил дело, вернее, пару дел. Тебя вот подобрали, теперь в аэропорт. Захватим кое-кого и поедем к Лёше. Так что выдохни и не задирай Семёна, у него курок всегда взведён, и старт низкий.

Вадим говорил спокойно, с насмешкой. Семён выругался.

— Спасибо. — Я сделала несколько глубоких вдохов. — За то, что заехали, и за объяснения. Я пока в сквере гуляла, вся извелась, вот и вспылила. Прошу прощения. А кого мы встречаем?

Семён начал язвить, но Вадим перебил:

— Одного мужика, Лёша потом сам тебе всё объяснит. Гостя сегодня не ждали, отсюда и рокировка. Лёше пришлось уехать к матери, у них там возникли проблемы, вот и попросил нас встретить гостя и доставить на место. В аэропорту придётся подождать, мы рановато едем. Лёша не хотел, чтобы ты одна разгуливала по городу, вот мы и сорвались с места. Доставим гостя на место, и ты убедишься, что с Лёшей всё в порядке.

Таким голосом Вадим разговаривает с Лизой, когда она капризничает. Он просто спец, удивительный эффект имеет. Я расслабилась, смотрю в окно, почти улыбаюсь. Всё будет хорошо.

— Тебе надо гипнотизёром работать, — усмехаюсь. — Ладно, я молчу. Везите меня, как багаж.

— Слушай, а что ты делала у Алексея дома? — вдруг спросил Семён.

— Ждала.

— Почему? Он же уехал?

— Я не знала, где он. Хотела увидеть, вот и ждала.

Остальную часть пути мы ехали молча.

* * *

Оставив машину на парковке, мы зашли в здание аэропорта. Мужчины решили перекусить и включили футбол на экране планшета. Особого аппетита не было, да и вся ситуация казалась нереальной и странной, но я заставила себя прожевать бутерброд и запить чаем. Когда начали появляться первые пассажиры нужного нам рейса, Вадим растворился в толпе встречающих, а мы с Семёном остались на месте. Они специально так разделились, зная, что я не стану допрашивать Семёна в надежде получить информацию.

По толпе встречающих пронёсся гул. Я стала на цыпочки, чтобы разглядеть происходящее, но увидела только шеренгу мужчин в костюмах. За конвоем охраны мелькал мужчина в бейсбольной кепке, надвинутой на лицо. Он держался за воротник и лацканы пиджака, подтягивая их кверху, скрываясь от людского внимания. Охрана расталкивала любопытных, медленно, но уверенно пробиваясь к выходу. Вслед им раздались восклицания.

Семён покосился на зрелище и закатил глаза.

— Грёбаный цирк, — пробурчал недовольно. — Пошли в машину.

Пока мы шли через парковку, я следила за удаляющейся шеренгой охраны. Среди них выделялось голубое пятно. Рубашка Вадима.

— Шею свернёшь, — Семён запихнул меня в машину и захлопнул дверь.

— Ты ведь не скажешь, кто этот знаменитый гость, которого мы встречаем?

— Даже если мог бы, всё равно бы не сказал, — осклабился Семён. — Приятно смотреть, как тебя ломает от любопытства.

— Не понимаю, как вы с Лёшей умудрились подружиться.

— А вот умудрились. И останемся друзьями после твоего ухода.

— Я не уйду и вообще…

Мне много чего хотелось сказать в ответ, но риск быть выкинутой из машины заставил меня прикусить язык.

И хорошо, что прикусила, потому что мой защитник, Вадим, так и не вернулся. Вскоре к нам подъехал огромный чёрный Мерседес, а за ним внедорожник. Семён вырулил с парковки и, кивнув другим водителям, направился к шоссе. Судя по всему, мы показывали дорогу.

— Смотри внимательно, Ника, не каждый день видишь бронированный Мерседес такого класса.

— Всё равно не скажешь, кто наш гость и зачем приехал?

— Не-а, не скажу, кто он, не позволено, — усмехнулся он. — Некоторые люди не могут просто приехать, им необходимо устроить сцену. Драматическое появление. Ты творческий человек, ты поймёшь. Раз уж напросилась на этот спектакль, так наберись терпения.


Дорога заняла уйму времени. Уже начался час-пик, поэтому наш конвой полз по шоссе, испытывая моё терпение и нервы. Меня не радовало возвращение в дом Анны Степановны, но очень хотелось узнать о происходящем и поддержать Алексея.

— Лёша не мог рассказать о своих планах, потому что они как-то связаны с гостем, да?

— Сегодня на удивление хорошая погода, — осклабился Семён.

Пытаться его разговорить — неблагодарное дело.


Мы остановились вблизи от дома, и я заметила машины Алексея и Ивана. Значит, оба брата на месте. Семён положил руку на моё предплечье, словно ожидая, что я вот-вот сорвусь с места. Не стану врать, соблазн был. Я смотрела на окна ненавистного дома и жаждала попасть внутрь. Моё появление не только не поможет Лёше, но и значительно осложнит дело, поэтому я вцепилась в кожаную обивку сидения, удерживая себя на месте. Увидеть бы его хоть на секунду, чтобы знать, что он в порядке.

Ёрзая от волнения, я не заметила, как пристально за мной наблюдает Семён.

— Сиди спокойно! — пригрозил он.

Мерседес с внедорожником припарковались невдалеке от нас, и ничего, совершенно ничего не происходило. Я щурилась и прижималась к стеклу, пытаясь хоть что-то разглядеть в окнах дома.

— Нервничаешь? — спросил Семён, впервые без издёвки.

— Ужасно. Знать бы, что Лёша в порядке.

— Если после сегодняшнего снова будешь мозги ему выкручивать, я с тобой разберусь, поняла?

— Лёша на меня жаловался?

— Нет, но ему и не надо жаловаться, я его сто лет знаю и вижу, что парень мучается. Нет, чтобы взять тебя за шкирку и тряхнуть как следует, так он осторожничает, как с хрустальной вазой. «Нике нужно время, я не должен то, не должен сё…» Если ты с ним, то запихни свои сомнения подальше. Хоть раз притворись нормальным человеком, чтобы ему приятно было. Поняла?

— Попробую.

— Что?

— Притвориться нормальным человеком.

Семён усмехнулся. Видимо, ожидал, что я закачу истерику из-за его грубости, и был приятно удивлён. Впервые.

— Какие у тебя планы на него? — спросил, постукивая кончиками пальцев по приборной доске.

— Далеко идущие, — ответила не медля. — Очень далеко. Если он не против, конечно.

— Если! — усмехнулся Семён. — Полагаю, в прошлой жизни он был палачом, раз ему такое наказание.

Под наказанием он имел в виду меня.

— Дурак ты, Семён, или притворяешься, потому что однажды тебя обидели.

— Обидели.

— Всё равно дурак.

— Пусть так, зато больше не обидят.


Дверь внедорожника открылась, и наружу выбрался Вадим. Убрав телефон в карман, показал нам большой палец. Я выдохнула так громко, что закашлялась.