Отправить Дэрила в гостиницу — в принципе, неплохо. У нас есть роскошные отели, сама бы туда заглянула с удовольствием, повалялась бы с ним на белоснежных простынях, которые потом заменит кто-нибудь другой, восполнит запасы воды в мини-баре и протрет душевую кабинку после нас. Там ему будет намного удобнее, тем более, оплачивает все француженка, и выйдет все существенно дешевле «Националя».

Но как я буду туда бегать к нему? Мелькать там каждый день, ходить как на работу. После офигенного секса выбираться из теплой постели и ехать на такси домой среди ночи?

Однако и к себе приглашать было неловко. У меня тесная трешка с ремонтом десятилетней давности. Приличная, но явно не калифорнийского уровня.

Зато там Дэрил будет всегда рядом — это приятнее, чем каждый вечер гадать, как он там развлекается. Записывает ролики для «онлифанс» в одиночку или с приглашенными проститутками, которых легко подгонит ночной администратор отеля.

Но ведь если для дела, то это же работа?

Ох…

Решать было невыносимо, голова взрывалась, и я пустила все на самотек.

Дэрил тоже не уточнял… Может, он считал госиницу единственным вариантом по умолчанию? Кажется, в Штатах не очень принято наше махровое гостеприимство, когда хозяева спят на раскладушках на кухне, а гостям — лучшее место?

— Хорошо, — кивнула я, с наслаждением устраиваясь полулежа на заднем сиденье. Ноги ныли от долгой беготни на каблуках: заехать к Наташке за вещами, в магазин за конфетами на сувениры коллегам, опять в центр, регистрация, посадка, тесный самолет. Дэрил обнял меня и привлек к себе. — Какой там адрес?

— Мммм… — он откинул прядь волос упавшую мне на лицо, легко коснулся губ и предложил: — Может быть, сначала заедем к тебе?

— Зачем?.. — спросила я, поглаживая его ладонью по щеке. Ох, он явно побрился перед тем как выселиться из «Националя». И я даже не буду гадать — для меня или для Изабель.

— Я тебя хочу… — прямо заявил он, поглаживая кончиками пальцев по шее чуть ниже уха, где у меня обнаружилась эрогенная зона. Стоило там коснуться — и дыхание сбивалось к чертям. Но Дэрил вообще умел касаться так, что эрогенные зоны обнаруживались в самых неожиданных местах.

Я нервно покосилась на таксиста. На таком уровне английский знают, пожалуй, все.

Но тот изобразил покер-фейс. Ну, или правда не вслушивался. Спокойно выслушал про изменение планов, вбил в навигатор мой адрес и даже не косился по дороге в зеркало на то, как мы целовались на заднем сиденье.

Было уже довольно поздно, с такими планами выспаться перед работой мне не светило. С другой стороны, без Дэрила я бы приехала домой рано утром и все равно не выспалась, но по менее приятной причине.

— Для тебя это все наверное экзотика… — стесняясь, сказала я, вызывая лифт искореженной вандалами противовандальной кнопкой. Внутри когда-то было зеркало, но его давно изрисовали до полной непрозрачности, стены были залеплены жвачкой, а из четырех лампочек давно осталась одна.

— Вообще-то в детстве я жил примерно в таких же условиях. И сам ходил с баллончиком и зажигалкой, — пожал плечами Дэрил. — Район у нас был тот еще.

— Как интересно… — протянула я, глядя на него будто в первый раз. — Так ты не родился счастливчиком с серебряной ложкой от «Тиффани» во рту?

— Вообще нет. Мы жили в Техасе, а в Калифорнию перебрались, когда мне исполнилось семнадцать.

— Ну что ж… — я распахнула дверь в квартиру. — Думаю, российский быт для тебя точно экзотика.

Две из трех комнат квартиры раньше были отданы детям и после их отъезда там ничего не менялось. Как-то повода не было. Мы с мужем привыкли жить в зале, каждый вечер раздвигая диван и каждое утро складывая обратно. Когда он съехал, и я осталась жить одна, я и вовсе почти ничего в опустевшем доме не трогала. Время проводила практически только на кухне, как привыкла за двадцать лет семейной жизни с тремя голодными птенцами, капризными в еде. Если бы я была владелицей огромного замка, тоже наверняка заперлась бы в одном крошечном коридоре, а все остальное отдала привидениям.

Но устроить Дэрилу экскурсию по моим фамильным угодьям случая не представилось. Он закатил свой чемодан, внес мою изрядно похудевшую после выданных Дашке гостинцев сумку и захлопнув дверь, сразу привлек меня к себе.

— У тебя в отеле круглосуточная регистрация? Сколько у нас есть времени? — тревожно спросила я.

Он смотрел в мое лицо, улыбаясь и так беззастенчиво любуясь мной, что я опять ощутила это непривычное и щекочущее чувство, что я красива, правда, всерьез, по-настоящему.

Как он умел так смотреть?

Он, конечно, актер, но вообще-то не такой актер, которому требуется играть такие сложные вещи. Ему достаточно уметь без фальши в голосе спрашивать: «Что это ты тут делаешь, маленькая хулиганка?» и убедительно закатывать глаза, изображая оргазм, который будут снимать только через час.

Дэрид потянул вниз кардиган с моего плеча, обнажая кожу, моментально покрывшуюся мурашками. С дразнящей полуулыбкой провел костяшками пальцев по моей руке. Медленно поднял взгляд, от которого пробрало дрожью.

— Лили… Неважно. Не собираюсь считать время с тобой. Уйду, когда захочешь.

Он старше меня всего на три года, но, когда он говорит вот таким бархатным голосом, в котором вдруг проскальзывает царапающая хрипотца, вот так опасно щурится, смотрит немного свысока, покровительственно и нежно, я чувствую себя очень юной девочкой, которую собирается соблазнять взрослый «папочка».

Он точно знает, что делает, и чем все закончится. Он умело управляет всем происходящим. Ведет меня туда, куда ему нужно. Дразнит, повелевает, раскрывает, зажигает — в нужном месте, в нужное время.

А у меня только дыхание перехватывает и потеют от волнения ладони. Но я готова сделать все, что он скажет, будто и правда наивная девчонка, впервые попавшая в руки опытного соблазнителя.

И как-то совершенно сейчас плевать, что завтра на работу в семь утра, что я и в прошлые сутки почти не спала.

— Не уходи. Оставайся на всю ночь…

По его улыбке было ясно, что он ждал этих слов. Может, и не было никакой гостиницы.

У него точно не было никаких сомнений и метаний насчет уместности моей квартиры. Да наплевать ему, как она выглядит!

Он даже не оглянулся ни разу с того момента, как мы вошли. Он смотрел только на меня.


— Иди ко мне, — Дэрил выпутал меня из кардигана, отбросил его в сторону и провел кончиком языка по ключицам, по шее, коснулся губ, пока его руки гладили мои бедра. — Думаю, нам нужен душ.

— Ой! — я не сообразила, что с дороги трахаться можно только в безбашенной юности. — Чур, я первая! Я быстро.

— Не-е-е-ет… — снова предвкушающе улыбнулся он. Как у меня заходится сердце от этой его опасной улыбки! — Не собираюсь ждать тебя еще ни секунды. Идем вместе.

— Вместе?

В ванной у меня яркий свет от четырех диодных светильников, пронзительный, белый, безжалостный. Под ним не скрыть ни морщины, ни растяжки, ни прочие несовершенства кожи, которая давно далека от идеала.

Секс — это хорошо. Но душ — как-то чересчур интимно.

Особенно в сорок с лишним, когда тело уже не пахнет свежей влекущей юностью.

Мне нужно немного уединения, чтобы привести себя в состояние, в котором не стыдно ложиться в постель с таким мужчиной!

Глава 42. Пенза, ванная

Дэрила, разумеется, вся эта ерунда нисколько не смущала. Яркий свет? Попробуйте раздеться под софитами на съемочной площадке. Душ — слишком интимно? Не после секса под взглядами всей съемочной группы. Неидеальное тело? Это вообще не про него.

Он раздевался быстро и нетерпеливо, с облегчением скидывая с себя мешающую ткань. Действительно привык чаще ходить голым? И тянул меня за собой в тесную маленькую ванную, где для нас двоих было место, только если мы стояли вплотную.

Кофта, джинсы, белье — он стянул одежду и с меня, куда ловчее, чем я делаю это сама. Тем более, что сейчас я зависла, в очередной раз любуясь тем, как он выглядит. Горячие и твердые мускулы под пальцами, совершенно нереальные широкие плечи, черная татуировка — очень контрастный в ярком свете скорпион, занимающий половину его спины и перекинувший через плечо хвост на грудь. Мешанина мелких татуировок на крепких руках — я жадно рассматривала их, чтобы не смотреть на себя. Мне было неудобно, неуютно, стыдно — на мою грудь уже много лет действовала сила тяжести и ни к чему хорошему это до сих пор не привело.

Но и Дэрил рассматривал меня. И пока я пускала слюни на его плоский, расчерченный на литые квадраты живот, его пальцы гладили мой — дряблый и толстый.

Ох…

Все было намного легче в нереальности «Националя». Здесь, в собственной ванной, я давно привыкла примечать любой свой недостаток и мысленно раздувать его до немыслимых размеров. Здесь я плакала, рассматривая свои первые растяжки на бедрах и животе во время беременности, здесь наблюдала, как неумолимо опускается грудь, здесь зеркало прятало от меня незаметно налипающие лишние килограммы, а потом разом открывала отвратительную правду.

Один восхищенный взгляд не мог перебороть всю мою женскую историю несправедливого увядания.

А то, что у Дэрила уже так напряженно налился кровью член — так работа у него такая!

— Не смотри… — попросила я, когда он поставил меня, уже обнаженную, в ванную и включил душ. Теплые колкие струи умиротворяюще били по плечам, но сейчас им не под силу было меня расслабить.

Все стеснение ползло наружу, выбираясь из тайников души, и мне хотелось плакать от того, что он не встретил меня в восемнадцать, когда я была такой красоткой!

Не ему досталось трогать мою задорно торчащую грудь, не он целовал шелковую, идеально ровную кожу.